Два дня и три ночи - Маклин Алистер. Страница 15

– Именно так, – подтвердил дед. – Я восхищен их фантазией. После эксперимента с нелегальными пассажирами, после истории с потерпевшим аварию прогулочным катером, после варианта с морским патрулем и, наконец, после «пожара» на борту яхты я надеялся, что они повторятся. Но они придумали нечто новое. Они запустили по курсу корабля спасательный плот с десятью потерпевшими, а поверхность моря вокруг была покрыта маслом, как после катастрофы. Вы догадываетесь, что было дальше?

– Да, Анабелла.

Да, я знал, что было дальше. Тут им не пришлось отходить от привычного сценария. На борту оказалось, что потерпевшие не очень-то настроены благодарить за спасение. Они дружно выхватили револьверы, быстро решили спорные вопросы с командой и заняли корабль. Потом каждому из членов команды натянули на голову марлевый мешок и переправили сначала на другой корабль, а ночью – на берег, на заброшенную ферму. Это всегда происходило на побережье Ирландии. Три первых случая – на севере, два последних – на юге. Куда пираты уводили корабли – неизвестно.

– А Бетти и Дороти? – спросил я. – Когда увезли команду, они остались на корабле?

– Думаю, да, но окончательную информацию можно будет получить только у капитана. Он один знал об их присутствии на корабле. Доктора пока не разрешают побеседовать с ним. Время уходит, Каролина, что вы успели сделать?

Неужели у командира не было других, более приятных тем для беседы?

– Часа два я проспал, – сказал я, прекрасно, впрочем, отдавая себе отчет в том, что сон, с точки зрения деда Артура, совершенно бесполезное занятие, естественно, если речь идет не о сне самого деда Артура. – Потом я имел дружеские беседы с полицией и владельцем судна, стоящим на якоре недалеко от нас. Вечером мы собираемся нанести ему визит.

Пауза.

– Что вы собираетесь нанести, Каролина?

– Мы приглашены на ужин.

Большая пауза.

– Каролина, у вас остается немногим более сорока часов.

– Я знаю об этом, Анабелла.

– Я надеюсь, у вас все в порядке с головой?

– Я не очень понимаю, что имеется в виду. Во всяком случае, с ума я пока что не сошел.

– Значит, вы не собираетесь отказаться от этого дела? Хотя, я понимаю, это был лишний вопрос. Вы не откажетесь. Вы слишком упрямы и слишком…

– Слишком глуп?

– А кто этот моряк, который пригласил вас?

Ответ был невыносимо длинным. Прежде всего потому, что мне приходилось пользоваться этим проклятым шифром, чтобы назвать корабль и фамилию владельца. Кроме того, разобравшись, о ком идет речь, дед Артур стал очень болезненно воспринимать каждую новую подробность моей беседы со Ставракисом и каждую мелочь из моего разговора о миллионере с полицейским.

Пользуясь тем, что дед меня не видит, я даже скорчил в его адрес ироническую гримасу. Конечно! Даже у министров возникали сложности, когда они хотели получить аудиенцию у Великого Магната. Госсекретари – вот его обычный уровень. Именно те госсекретари, которые были единственным кошмаром в жизни командира, единственной силой, которая могла помешать ему расширять и развивать свою тайную империю.

– Каролина, вы должны быть максимально осторожны в общении, и, пожалуйста, держите себя в соответствующих рамках.

– Бетти и Дороти не вернутся, Анабелла. Я хочу, чтобы те, кто виновен в этом, заплатили сполна. Надеюсь, по этому пункту у нас нет противоречий.

– Да, конечно. Но неужели вы думаете, что человек с таким положением, с таким состоянием…

– Простите, Анабелла, я вас не понимаю.

– Такой человек! Это невозможно! Я ведь его знаю. Мы обращаемся друг к другу по имени, иногда вместе обедаем. Я хорошо знаю его вторую жену… Она бывшая актриса… А этот человек, он ведь известный филантроп и вообще принадлежит к элите. Я не представляю, как он может тратить время и деньги на такую деятельность.

– Вы имеете в виду Ставракиса? – Удивление в моем голосе было искренним настолько же, насколько сильным было желание успокоить разнервничавшегося деда Артура. – Но, Анабелла, я ни минуты не подозревал его, у меня нет для этого никаких оснований.

– Ну…

Обычно этим междометием трудно выразить облегчение, радость и одобрение одновременно, но сейчас командиру это удалось.

– В таком случае, зачем вы приняли приглашение?

Если бы кто-то случайно подслушивал наш разговор, он мог бы отметить в голосе деда Артура нотку ревности. И был бы прав. У адмирала имелась единственная слабость, но эта слабость достигала вселенских масштабов. Он был снобом. Суперснобом. Королем снобов.

– Я хочу побывать на его корабле, чтобы осмотреть поврежденный передатчик.

– Что это даст?

– Не знаю. У меня есть какое-то смутное предчувствие, пока еще очень неопределенное.

Пауза. Если большие паузы – признак великого актера, то великий актер рядом с дедом Артуром чувствовал бы себя провинциалом-любителем.

– Предчувствие? – наконец проснулся командир. – Утром вы говорили о каком-то замысле. Это его развитие?

– Нет, но хорошо, что вы вспомнили об этом. Я прошу вас связаться с дирекцией банков в Шотландии, а потом с крупными шотландскими газетами, хотя бы с «Глазго Геральд», а также с местной прессой.

– Ну… – На этот раз в междометии не было облегчения и радости, зато одобрение присутствовало в полной мере. – Я чувствую, что вы начинаете приходить в себя, Каролина. Так держать. Что и зачем я должен искать?

Я высказал ему свои соображения, и это также отняло массу времени, поскольку приходилось пользоваться его дурацким шифром.

– Великолепно, – воодушевился дед Артур. – Я направлю своих людей. Они сейчас же займутся этим делом. Уже в полночь я смогу что-нибудь вам ответить.

– В полночь можете передать эту информацию в газеты. Она как раз успеет появиться в утреннем выпуске.

– Вы требуете невозможного, – попытался обороняться деде Артур. – Даже если я нажму на все рычаги… Ну хорошо, в девять вечера.

– В четыре, Анабелла.

– Сегодня? В четыре пополудни? Да ведь уже около часа дня! Вы действительно сошли с ума!

Я был неумолим:

– Не так уж все сложно, Анабелла. Через десять минут вы сможете снарядить десять агентов. Через двадцать минут – двадцать. И так далее. Ведь перед вами открыты все двери. И особенно двери кабинетов Скотланд-Ярда. Кроме того, Анабелла, помните, это не я заставляю вас торопиться – это они. Профессиональные преступники никогда не убивают просто так, ради удовольствия или поддавшись эмоциям. Они делают это, только чтобы выиграть время. Каждый выигранный час – козырь в их игре. Каждый час, который мы отыгрываем, становится козырем для нас. Или вы считаете наших противников дилетантами?

– Прошу вас выйти на связь в четыре, – капитулировал дед усталым тоном. – Посмотрим, что я смогу сделать к тому времени. А что будете делать вы?

– Попытаюсь выспаться.

– Ну что ж, у вас много времени, Каролина…

После этой убийственно презрительной реплики он прервал связь. Ну да, конечно, он спокойно спал в своей постельке, в то время как я… Кроме того, во мне снова просыпался дар провидца, и я готов был поставить сто – нет, тысячу, миллион! – против того, что следующей ночью спать мне не придется. Это предчувствие перерастало в уверенность, то же самое происходило с моим предчувствием относительно «Шангри-Ла».

* * *

Будильник прозвенел без десяти четыре. Сон не освежил меня. Теперь я чувствовал себя еще хуже. Сказывались вчерашние треволнения. А может, всему виной был слишком шикарный обед, который я проглотил перед тем, как отойти ко сну: банка жирной тушенки и какая-то слизь из банки с надписью «Картофельное пюре». Жаль, что эту трапезу не смогли разделить со мной друзья – сэр Артур Арнфорд-Джейсон и сэр Антони Ставракис.

Кажется, я начинаю брюзжать. Ничего себе симптомы. Вот так однажды проснешься – а ты уже старик. Впрочем, по штату мне уже полагается быть стариком. Ведь солдатам империи деда Артура месяц должен засчитываться минимум за год безупречной службы в других, более спокойных войсках. Правда, здесь неплохо платят, но профсоюз на этом предприятии заботится о работниках из рук вон плохо. Безобразно организованы питание и отдых, а уж о технике безопасности и говорить не приходится – профессиональный травматизм очень высок.