Поиски «Озокерита» - Белохвостов Федор Иванович. Страница 24

более активную разведку? Озокерит — горный воск, употребляется для производства мазей, лаков, для

пропитывания тканей, в электротехнической промышленности и в медицине…”

“Предполагал ли полковник Сергеев, что немцы практически отнесутся к этому слову и начнут широкую

разведку горного воска? — думала Таня. — А может быть, он именно это и пред полагал. Все-таки надо

рассказать об этой докладной записке Андрею…”

14.

Дни стали совсем короткими. А сегодня Тане показалось, что сумерки начали наступать сразу же после

обеда. Ветер сдувал снег с крыш, резкими порывами поднимал снежную пыль с мостовой.

А Тане надо было идти к Андрею.

Она кончила работу, сложила бумаги и отдала их лейтенанту. Оделась, попрощалась с Бушем и вышла.

На улице не было ни души.

Таню несколько пугало это безлюдье, но с Андреем надо было встретиться обязательно. Когда она

навещала часового мастера днем, в мастерской, так это было вполне естественным. Но дневные ее посещения

были тем неудобны, что в мастерскую заходят посетители, они не дают возможности поговорить. А сегодня у

Тани много данных, надо все передать.

Таня шла по пустынным улицам города, мысленно повторяя сведения, которые она накопила в своей

памяти. Сильным порывом ветра ее чуть не сбило с ног. Она остановилась. “А не лучше ли поехать на,

машине?” — подумала Таня и повернула; подгоняемая ветром, она почти бежала. Возвратившись в штаб, Таня

сказала адъютанту генерала, что ей нужна машина, чтобы съездить к часовому мастеру.

…Когда Таня подъехала к мастерской, уже темнело. Мастерская оказалась на замке. Таня сказала шоферу,

что он может ехать, а она пойдет искать часового мастера.

Дверь ей открыла Анна Константиновна. Она приняла от нее пальто, шаль и теплыми руками сжала щеки

девушки:

— Танюша, милая! Ну, все хорошо у тебя? — тихо спросила Анна Константиновна, и в этих нескольких

словах звучали десятки вопросов: как она добралась? Все ли благополучно? Не страшно ли было на улице?

Таня почувствовала себя счастливой, прижалась к груди Анны Константиновны и слушала, как бьется ее

сердце. Так они постояли немного. Потом хозяйка усадила Таню около теплой круглой печи. — Погрейся.

— Я же не замерзла, я на машине, — сказала Таня. — Где Андрей?

— Он сейчас придет. Ты выпей чаю, Танюша. — И Анна Константиновна подвинула стакан с чаем.

“Где же он может быть, зачем он ходит по вечерам?” — с тревогой думала Таня. Но хозяйка была

спокойна, и это спокойствие передалось девушке.

В коридоре зазвенел колокольчик. Анна Константиновна пошла открывать. Вошел Андрей. Он был в

теплом драповом пальто. Высокая каракулевая шапка, яркий шерстяной шарф делали его похожим на

коммерсанта. Чисто выбритое лицо Андрея слегка разрумянилось с мороза. Он улыбался.

— Хорошая погода, — сказал он, ставя свой маленький чемодан на стул.

— Вам всегда все нравится, — заметила Анна Константиновна, подходя к нему, чтобы помочь раздеться.

— Иначе жить нельзя, милая хозяюшка! — улыбнулся Андрей. — Я сам.

— И всегда вы все сам… Вам неудобно.

— Ей-богу, я даже забываю, что у меня одна рука. Только вы напоминаете мне об этом, но я на вас не

сержусь, тем более сегодня. У меня удача — только что купил пять редкостных часов у обер-лейтенанта. И даже

распил с ним бутылку вина на радостях: он хорошо продал, а я хорошо купил…

— Поздравляю с удачей. Прошу к чаю…

Из кухни вышла Таня.

— Танюша, здравствуй! Явилась?

— А разве вы думали, что я не приду?

— Нет, не думал. Я знал, что вы здесь.

— Как же вы узнали?

— Ваш генеральский лимузин только что отъехал от дома. Не мог же я предположить, что сам генерал

прибыл ко мне пить чай.

Вошли к Андрею в комнату. Таня первый раз была здесь. Раньше они встречались в мастерской или

разговаривали на кухне. Комната с одним тщательно замаскированным окном во двор была заставлена мебелью.

Здесь тоже находился небольшой верстак.

— Ну, рассказывайте, что нового?

Андрей внимательно слушал, попыхивая трубкой. Казалось, он укладывает в своей памяти все данные в

строгом порядке, разносит по графам, сопоставляет, анализирует.

— Удалось мне прочесть копию большого обзора военного положения к концу сорок третьего и началу

сорок четвертого года, — сообщала Таня.

— Перескажите мне его в общих чертах, — попросил Андрей.

— Подручные фюрера пытаются выкрутиться и свое поражение обернуть чуть ли не победой их

превосходной стратегии и тактики. Однако за пышными фразами об эластичной обороне и тому подобном

очевидны и горькие признания. В обзоре говорится, что неудавшееся наступление немецких войск в июле и

развернувшиеся затем многочисленные бои на всем фронте от Смоленска до Черного моря были сопряжены с

большими потерями для немецких войск. Примерно из ста десяти дивизий, сражавшихся в составе трех групп

армий, свыше одной трети были настолько ослаблены, что они обозначались просто дивизионными

группировками. Это означало, что численность каждой из дивизий уменьшилась до нескольких неполных

батальонов. Многие дивизии либо расформированы, либо по две дивизии сведены в корпусные группы. Группы

эти по своему численному составу равнялись одной дивизии, а назывались они группами лишь для того, чтобы

ввести в заблуждение противника.

— Скажи на милость, какая хитроумная тактика! — смеясь, заметил Андрей.

— Авторы обзора указывают, что численность боевых подразделений пополнялась благодаря чистке

тыловых служб, но сами же признают, что подготовленность этого пополнения была совсем

неудовлетворительной, — продолжала Таня. — Еще более горьки признания тяжелых потерь танковых дивизий.

Из восемнадцати дивизий тринадцать потеряли большую часть своих танков и стали небоеспособными.

— Дальше авторы обзора довольно объективно расписывают войска нашей армии. Они сокрушаются о

том, что ослабленным группам немецких армий во второй половине сорок третьего года противостояло свыше

четырехсот русских дивизий, большое число кавалерийских корпусов, более ста танковых полков. Все эти

огромные силы русских опирались на поддержку многочисленной артиллерии РГК и все возрастающей в

количественном отношении авиации. Это превосходство русских в живой силе и технике за последние три

месяца не только не уменьшилось, но в ряде мест возросло, поскольку источник этого превосходства русских

неиссякаем. — Таня улыбнулась, в ее больших голубых глазах Андрей заметил счастливую гордость за свою

великую и прекрасную Родину. И Андрею понятна была эта гордость, ему также было по-настоящему лестно

признанное врагом превосходство Советской Армии.

— На что же они надеются? — спросил он. — Чем же пытаются утешиться?

— Собственно, одной демагогией, — сказала Таня. — Пишут, что, несмотря на это превосходство

русских, они навяжут свою волю противнику и добьются победы. Пишут, что в тылу готовятся многочисленные

соединения, а находившиеся на фронте дивизии благодаря великодушным мероприятиям командования имели

возможность отводить свои подразделения и даже целые части на отдых и обучать их ведению боя.

— Вот брехуны! — засмеялся Андрей. — Значит, они великодушно позволяют своим войскам отступать!

Будешь “великодушно” отступать, если некуда деваться! Какой же у них прогноз в этом отчете?

— Требуют удержания фронта любой ценой, — ответила Таня. — Пишут, что к концу годя, после ряда

критических недель, на протяжении которых приходилось вести тяжелые бои, им удалось организовать оборону.

Между прочим, авторы отчета предостерегают о возможности прорыва русских на стыке между второй армией

и группой “Юг”. Сообщают, что там образовалась брешь шириною до ста километров, но также указывают, что