Повелитель баталий - Самаров Сергей Васильевич. Страница 3

Раньше я как-то не особенно горячо относился к тому, что меня выбрали в число восьми претендентов на командировку. Теперь же, после того как со слов начальника штаба бригады узнал, что командировка эта очень важная, мне непременно захотелось попасть в число тех двух счастливчиков, которых старший лейтенант Станиславский возьмет с собой.

Во-первых, это удовлетворило бы мое самолюбие. Все-таки я – единственный молодой солдат из восьми претендентов. Попадание в избранные значило бы, что я за короткий срок достиг определенных кондиций и могу конкурировать даже с контрактниками.

Во-вторых, кому же не хочется быть избранным! Простая юношеская жажда познания, стремление к интересному толкали меня, усиливали мое желание.

Вернувшись во взвод, я сперва удивился тому, что старший лейтенант Станиславский не стал меня спрашивать, что понадобилось начальнику штаба бригады от какого-то рядового солдата, но потом понял, что это естественная для военного разведчика привычка не пытаться узнать лишнего. Наши офицеры с самых первых дней настраивали нас так, чтобы мы не совали нос не в свои дела. Естественно, их самих давно уже так воспитали.

После обеда занятия впервые проходили в компьютерном классе. Работали мы с обыкновенным планшетником, на который в дополнение к стандартным были установлены кое-какие армейские программы. Взвод в целом на такие занятия не ходил. Офицеры говорили, что они будут проводиться для всех, когда армию оснастят новой экипировкой «Ратник», в состав которой входит и планшетный компьютер. Пока же занимались только мы.

Не знаю, где командование бригады нашло такого инструктора-преподавателя, но, как мне показалось, он сам умел только клопа давить на персональном компьютере, да и то с самым обычным обеспечением. Планшетник же работает с операционной системой «Андроид». Я с ней знаком не был, как, кажется, и инструктор, но разобрался быстрее его.

– Волконогов! – сказал командир взвода. – А ты в институт что, не поступил?

– Даже не пытался, – сознался я. – Решил после армии.

– Странное решение. Отец у тебя программист, мать тоже, да и отчим с этими делами связан. Сам ты, судя по характеристикам, из-за компьютера не вылезал, а учиться дальше не пошел. Почему?

– Я же говорю, товарищ старший лейтенант, решил, что после армии поступлю.

Станиславский пожал плечами, не понимая моего решения. Но я не стал объяснять, что просто хотел оставаться самим собой, а не делать то, что за меня решили другие, пусть и близкие мне люди. У них свое видение моей судьбы, у меня – собственное. То, что они хотят видеть во мне продолжение самих себя, еще не говорит о том, что я желаю того же.

Да, я почти всю свою школьную жизнь провел за компьютером. Так за меня старшие решили. Да, я знал компьютер гораздо лучше своих сверстников. У всех было устойчивое мнение, что я обязательно пойду по стопам родителей. Так считали отец, осевший в Москве, и мать, живущая на Волге. Но я много раз слышал про детей знаменитых артистов, которые начинают карьеру благодаря славе своих родителей, а потом ничего не могут сделать сами.

Я хотел быть самим собой. Я знал, что отец у меня программист гениальный, а мать – посредственный. Я же серостью быть не хотел, но чувствовал, что мыслить как отец не умею. Я вообще не желал быть программистом, но говорить об этом всем и громко не собирался.

Занятия в компьютерном классе мне ничего, по сути дела, не давали, и ничему научить не могли. Беда была в том, что инструктор-преподаватель сам ничего в достаточной степени, как мне показалось, не знал и, естественно, не мог ничему научить не только меня, но и всех нас. Он даже стандартные армейские программы осваивал в другом варианте – когда они работают на обычном ПК, под иной операционной системой.

При новом интерфейсе инструктор начинал плавать и не умел нам ничего показать. Отыскивая нужную кнопку, он сам одновременно учился. Хотя, казалось бы, все эти программы однотипные, и систему управления можно понять интуитивно. Она изначально создавалась именно с таким расчетом.

Вслух я, конечно, никакой критики не высказывал, просто тихо попросил у командира взвода разрешения взять на вечер планшет с собой, чтобы разобраться с программами. Я обещал ему на следующем занятии в компьютерном классе доложить всем, в том числе и преподавателю, возможности программ.

Старший лейтенант Станиславский был человеком понимающим и, главное, рациональным. Он сам видел слабые стороны инструктажа, знал кое-что обо мне. Поэтому взводный наедине, чтобы не уронить авторитет офицера перед солдатами, поговорил с инструктором-преподавателем, назвал ему мою фамилию, весьма известную благодаря отцовским заслугам. Тот согласился, хотя и заставил меня написать расписку в получении планшетного компьютера для занятий в казарме.

А я вдруг понял, почему в список из восьми кандидатов включили меня, на мой взгляд, не достойного пока еще такой чести. В этой командировке важнейшую роль должно было сыграть умение владеть именно планшетным компьютером. Их уже давно обещают поставить на вооружение армии, но пока дело ограничивается только словами. Однако когда-то это произойдет, иначе потом придется догонять другие армии мира.

Теперь, кажется, началось. А это была, мягко говоря, моя стихия. Здесь я плавал не как наш преподаватель, а как корабль или хотя бы мощный катер. Я вполне мог выделиться этим среди других солдат, даже самых опытных, причем значительно. Отсюда и выбор в качестве кандидата. Осталось только слегка подтянуть обычные военные дисциплины. Для этого нужен был лишь характер. А его у меня хватало.

С программами я разобрался за час и планшетный компьютер освоил достаточно быстро самым примитивным методом. Ткнешь пальцем в сенсорный экран и ждешь, что будет. В планшетнике все основано на интуитивном понятии. Разобраться с ним, если более-менее умеешь общаться с обычным ПК, не сложно. Нужно только время.

Я воспользовался тем, что у нас в комнате отдыха стояли четыре компьютера и роутер, преобразовывающий сигнал выделенной интернет-линии в Wi-Fi, и через скайп связался с отцом, находящимся в США. Сигнал пошел на его ноутбук, но он ответил не сразу. Мне пришлось даже повторить вызов, поскольку планшет сообщил, что абонент не отвечает. Но вторая попытка удалась, отец отозвался. По западному времени США было около пяти утра, и я его, конечно, разбудил.

Видеокамера ноутбука была куда более качественная, чем на планшетнике. Но я себе средства связи не выбирал, и пользоваться пришлось тем, что мне выделили. Я извинился перед отцом за то, что поднял его с постели. Но у меня возникло несколько вопросов по операционной системе «Андроид», поэтому я был так настойчив. Отец, даже не совсем проснувшись, все терпеливо объяснил мне. Он умел делать это кратко, но всегда доступно.

– Когда вернешься? – спросил я.

– Ты знаешь, где я?

– Знаю. За большущей лужей.

– Наверное, еще недельку буду здесь. Я свяжусь с тобой, когда вернусь. Это твой постоянный адрес на скайпе?

– Пока не знаю. Но попробуй. Может быть, пообщаемся. Хотя лучше дождаться, когда я сам тебя вызову. Это служебный компьютер. Не могу сказать, когда у кого в руках он будет.

– Тогда до связи.

– До связи, папа.

Я выключил планшетник и сдал его на хранение в каптерку. В самом деле, не под подушку же прятать такую драгоценность. Хотя у нас в роте и не воруют, тем не менее любителей компьютерных игр хватает и здесь.

Игромания в моем понимании – это вариант наркомании. Оставишь планшетник на тумбочке, обязательно найдется какой-то любопытный тип, сперва посмотрит, потом сядет поиграть. Пока я в комнате отдыха с программами разбирался, ко мне четырежды подходили с вопросом, какие игры установлены на компьютере. Я, честно говоря, даже не посмотрел, что там есть, хотя иконки игр видел. Они, похоже, устанавливаются сразу, в базовой программе загрузки. Но я играми никогда не баловался, привыкать к ним не желаю и даже разговоры на эту тему не поддерживаю. Когда мне задают такой вопрос, я просто отвечаю, что не знаю, не интересуюсь и не намерен лезть в эти дела.