Змея в конверте - Васильева Лариса Геннадьевна. Страница 31

— Иван Федорович, что с тобой, ты словно привидение увидел?

— Увидеть не увидел, но что-то почувствовал…

Сосед с недоумением уставился на него. Ольге показалось, что Иван Федорович смотрит прямо на нее, и сразу качнулась назад, к себе. Кажется, она сделала большую ошибку. 

14

— Ну, наконец появилась! На улице-то мороз, а я тут торчу с утра. Всем продавщицам в киосках уже надоел. — Произнес кто-то сзади и схватил Олю за руку, она повернулась, это был ее новый знакомый, Игорь.

— Я так и знал, мимо этого перекрестка не пройдешь… Привет.

— Привет, — растерянно и удивленно ответила Оля.

— Замерз! Хорошо, что ты сегодня решила все-таки выйти из дома, а то бы я подхватил тут воспаление легких. А на завтра прогноз передавали — и вовсе похолодание, минус двадцать.

Ольга слушала его болтовню, и ее губы невольно расползались в улыбке.

— Ты куда шла?

— В магазин за продуктами… А зачем же ты мерз?

— А как бы я нашел тебя? Судьба нас дважды сводила, третьего раза может и не быть, нельзя искушать. Идем, я хоть погреюсь в магазине. Давай-ка я сразу запишу твой телефон, а то у тебя такая привычка нехорошая — исчезать внезапно.

Они незаметно перешли на «ты». И хорошо, что обменялись номерами: на этот раз внезапно исчез Игорь, ему кто-то позвонил, он извинился, отошел в сторонку, Оля не слышала о чем он говорил, повернулся встревоженный:

— Прости, но мне надо срочно бежать, кончился мой отпуск. Извини, не могу проводить, я тебе перезвоню. — И он действительно побежал.

Оля смотрела ему вслед. Игорь остановил такси.

— Может быть, тебя подвезти? — крикнул он ей, задержавшись на минутку.

— Нет, нет, пока…

Девушка вошла в магазин. Какие могут быть такие срочные дела у человека вечером? По внешнему виду у него вообще никаких дел быть не может. Бродяга, бездельник. То ждал на морозе у перекрестка, то сразу убегает… Если он, конечно, не соврал про ожидание. Весь следующий день она не ходила без телефона, свой сотовый даже в туалет брала. Но Игорь позвонил только вечером, когда она уже ушла из дома. Он услышал в трубку шум и сразу спросил:

— Привет. Ты где?

— Привет. В клубе… Ничего не слышно…

— Перезвоню завтра…

Игорь опять позвонил вечером.

— Пойдем погуляем. Я только вернулся с работы, после отпуска трудно впрягаться в свой воз. Сколько тебе надо времени чтобы собраться и где ты живешь? Где нам лучше встретиться?

Оля начала объяснять и во время разговора с трубкой в руке подошла к окну и вдруг увидела напротив Игоря. В этот момент он тоже заметил ее. У них стали одинаково изумленные лица. Оля не успела двинуться с места, как из-за спины парня выглянул Георгий Иванович. Старый хрыч радостно помахал ей рукой. Ольга выронила телефон. Сейчас вредный инвалид распишет Игорю, какие она тут концерты дает…

Почему у нее так всегда получается: жалеет обо всем что сделала и что не сделала?

— Оля ты куда пропала? Ни картинки ни звука? — кричал в трубку Игорь. — Как здорово, что ты рядом живешь. Выходи, я спускаюсь.

Девушка вдруг отважилась:

— Хорошо, сейчас выйду.

Пусть уж сразу все решится. Сейчас старик рассказывает Игорю о ней. Вот тебе и невинная шалость. Интересно, как же девушки снимаются в порнофильмах, занимаются проституцией? Ведь у них тоже полно знакомых, а уж такие фильмы может увидеть любой. Каково это, всегда жить в страхе, ожидании неминуемого позора?

Теперь она очень сожалела о своем опыте стриптизерши, пережить бы последний год заново, исправить все совершенные ошибки… Оля уговаривала себя: ну и что, ну побаловалась, доказала старику, что с ней все нормально, вот и все, но самой было очень грустно. А потом вдруг успокоилась. Если Игорь такой пуританин или сноб, то и Бог с ним, обойдусь без него. Тайком из-за шторы посмотрела вниз, на их подъезд. Может быть, он и выходить не станет? Сказал старик о ней или нет? В этот момент дверь подъезда распахнулась и вышел Игорь. Он стоял на ступеньках у входа и искал глазами ее окно, Ольга помахала ему, увидела как он радостно улыбнулся, и тогда побежала вниз.

Игорь за весь вечер ни разу не вспомнил Кобзева. Оля сама заговорила о нем.

— В твоем окне я всегда вижу старика…

— Это мой дед. Честно говоря, с тех пор, как он сел в инвалидное кресло, старикашка всех достал, такой вредный и злющий стал. Что интересно, о каждом знает какую-нибудь гадость, просто феномен какой-то: инвалид оказывается в курсе событий всех членов большой семьи, при этом ему никто добровольно о себе ничего не рассказывает… Можешь такое представить?

— А какая у вас семья?

Игорь ей рассказал то, что она и так уже знала. Его матерью оказалась Татьяна Георгиевна. Это единственная новость. Оля спросила, почему же его раньше не было видно, и выслушала рассказ о стажировке. Все сходится. Сколько же старик будет молчать? А там еще и Лина есть… Жаль, как будет неловко, когда Игорь узнает о ее выступлении, и как не хочется прекращать отношения с ним… Потом Игорь пожаловался, что в их громадной квартире у него сейчас не комната, а чуланчик:

— Ты знаешь, квартира у нас громадная, а пригласить тебя некуда. Уступил двоюродному брату, парнишка приехал, поступил в вуз, ему же надо заниматься, а мне досталась узкая комнатка, ее отгородили когда-то от гостиной. Так что, когда мне приходится работать с бумагами дома, иду в комнату деда, буду тебе махать оттуда рукой.

— Так ты и правда хирург? — Ей до сих пор не верилось, хотя сегодня он чисто выбрит, одет аккуратно и на бомжа совсем не похож.

— Конечно, — улыбнулся Игорь.

— Интересно, а что может делать врач дома, в смысле, как он дома работает, без пациентов? Ты же не делаешь операции на дому?

— Врач должен постоянно быть в курсе новых разработок, листаю периодику, медицинские справочники, пишу отчеты, просматриваю карты больных. Будут еще вопросы?

— Нет…

Вечером Оля не выдержала и на минутку заглянула к ним, хотела удостовериться, точно ли Игорь и Гера одно лицо. Нашла его у Татьяны Георгиевны, они сидели за столом.

— И что теперь будет, сынок?

— Да ничего, мама, все пройдет. Неприятно, конечно. Деньги за операцию брали, а спасти не смогли.

— Это же не твоя вина?

— Нет, не моя, но попробуй, докажи. Проще всего свалить все на хирурга. Виновата лаборантка, но жаль девчонку, она и так рыдала весь день. Если я ее выдам, ее заклюют. И деньги надо вернуть, а у меня их уже нет… Обрадовался, отдал долги, эта моя английская стажировка влетела нам с тобой в копеечку.

— Может, спросить у деда?

— Мама, ты же знаешь, он будет издевается.

— Игорек, ты ведь кормишь всю ораву, а дед хотя и посмеется над тобой, но потом все равно пожалеет…

— Не хочу я его жалости. Мне противно смотреть как Настя и тетя Соня без конца выпрашивают у него подачки. А как у тебя дела? Что твой директор, все еще злобствует?

— Торчу там дольше всех, последняя ухожу с работы, и меня же постоянно упрекают…

— Не переживай, мамуля, надоело, — брось. Я тебя прокормлю…

— Да уж… Сейчас это было бы не вовремя. Только бы вся эта твоя неприятная история закончилась…

— Не переживай, пробьемся. Пойду, поработаю…

Игорь ушел к себе, а Оля потянулась следом. Да, здесь она еще ни разу не была. Комната точно неудобная. Длинная, узкая как пенал, слева вдоль стены стоят шкаф и тахта, над ней полки с книгами, в основном литература по медицине и немного художественной, но тоже с медицинским уклоном: «Окончательный диагноз», «Тропик рака», «Раковый корпус», «На горах», «Три товарища», «Цветы запоздалые», еще что-то. А что же он не поставил сюда «Идиота» и «Палату № 6»? «Прощай оружие» тоже подошло бы, как пример неблагополучных родов… В самом деле, в его комнате работать неудобно: узкая, рядом с его тахтой помещается только маленькая тумбочка с настольной лампой под абажуром. «Бедный, ну у него и закуток, у меня и то комната побольше…» — пожалела его Оля.