Приворотный амулет Казановы - Александрова Наталья Николаевна. Страница 23

Конечно, тогда, в ресторане, она была в гриме и парике, но узнать ее было можно – особенно учитывая то, что ее фотография на сайте была обведена траурной рамкой.

Дальше Полина перешла в ее персональный раздел и просмотрела список дел, которыми Вероника занималась последний месяц перед своей гибелью. Клиенты были обозначены инициалами, но нетрудно было догадаться, что Л. О. – это небезызвестный Леонид Ольхович.

Здесь же был указан контактный телефон для связи с клиентом.

Полина прислушалась – за дверью бегали, двигали мебель, взволнованно визжала секретарша, и басил начальник. Им всем было не до сумасшедшей готки.

Полина достала флешку и переписала на нее файл Л. О. И только успела убрать запоминающее устойство, как дверь отворилась, и вбежал встрепанный Эдгар Валентинович.

– Ну, так что у вас? – осведомился он. – Ах да, пропали вещи… Какие именно? Перечислите.

– Очень ценные, дорогуша, весьма и весьма ценные… Прежде всего череп.

– Какой череп? – шеф отшатнулся так резко, что едва не опрокинул стул.

– Череп самоубийцы! – зловещим голосом сообщила Полина. – Очень, между прочим, дорогая вещь, я достала его с трудом и заплатила большие деньги!

– А что еще пропало?

– Еще? Заговоренная кроличья лапка. Это вообще раритет, кролик, чья лапка, бегал по полю в позапрошлом веке. Так, во всяком случае, меня уверяла одна старая ведьма, которая продала лапку.

Произнеся эти слова, Полина испугалась, не перегибает ли она палку. Сейчас Эдгар Валентинович заподозрит неладное, попросит показать документы… Но шеф ничуть не удивился, наверно, на своем посту повидал всякое. Он только досадливо морщился и вздыхал, прислушиваясь к шуму в коридоре.

– И все? – спросил он. – Больше ничего не пропало?

– Дорогуша, разве этого мало? – возмутилась Полина. – Для меня это огромная ценность. Но я вижу, что вы не разделяете мое мнение и не станете искать мои ценности. Что ж, поищу другое агентство, – сказала она, вставая, и пошла к двери, стараясь не торопиться.

Впрочем, никто и не думал ее удерживать.

В холле никого не было, так что Полина без зазрения совести стянула со стойки валявшийся без присмотра мобильный телефон.

Илья Борисович впустил ее в квартиру и ушел в ресторан – кормить оголодавших оперов из родного отделения полиции. Ребята они были неплохие и в благодарность за ежедневные обеды обещали даже приватно узнать, в каком из окрестных ресторанчиков или кафе молодой парень брал в день убийства на вынос блюдо из морепродуктов в томатном соусе. Полина помнила, что соус, попавший на юбку, был еще теплым. Парням из отделения Илья Борисович наплел какую-то чушь про конкурентов, они не больно слушали. Дело о пяти трупах в ресторане, как окрестили его журналисты, сразу же забрали куда-то наверх, его контролировало самое высокое начальство, так что парни из местного отделения были тут не пришей кобыле хвост, но здорово обижались, что их отодвинули, да еще и в совершенно хамской манере, как это делает высокое начальство. Илья Борисович проложил путь к их сердцам через желудки, так отчего бы не помочь хорошему человеку?

Полина переоделась и смыла жуткий макияж, после чего отыскала в гостиной весьма приличный ноутбук и вставила флешку. Ого, покойная Вероника Ширшова была женщиной старательной и упорной, ишь, сколько информации нарыла! Полина внимательно ознакомилась с содержимым файла. Так-так, последнее обновление информации было утром в день убийства, стало быть, с клиентом сыщица встретиться не успела. Что ж, Полине это на руку.

Она распечатала все материалы из файла – у старика нашелся и принтер – и достала тот самый мобильник, украденный из агентства.

На звонок ответил усталый, хриплый голос:

– Слушаю!

– Господин Ольхович? – спросила Полина.

И когда ей ответили утвердительно, продолжала ровным голосом, без эмоций:

– Это говорят из агентства «Острый глаз» (пускай проверяет!). Меня зовут Александра, я приняла дела после смерти Вероники Ширшовой.

– Какие дела? – перебил Ольхович. – Какие теперь могут быть дела, после смерти моей жены? Я прошу вас больше мне не звонить!

– Тем не менее нам нужно встретиться, – Полина добавила в голос строгости. – Вы обращались в наше агентство, заказывали работу, Вероника ее сделала, вы должны получить отчет и подписать акт, что вы не имеете к нам претензий.

– Я занят, обратитесь потом, позже…

Полина испугалась, что он бросит сейчас трубку и ничего у нее не выйдет.

– Постойте! – заторопилась она. – Вы ведь хотите узнать, отчего погибла ваша жена?

– И так знаю, ее застрелила какая-то ненормальная, которой удалось достать где-то пистолет.

– Эта версия для СМИ, – Полина понизила голос, – должна вам напомнить, что, кроме вашей жены, там погибли еще четыре человека, и среди них – наша сотрудница. Так что мы проводим собственное расследование. И знаем, что у полиции есть другая версия. Они уверены, что это – заказное убийство, кого-то из посетителей ресторана заказали, а остальные жертвы были убиты, так сказать, для отвода глаз.

– Что-о? Это точно?

– Я бы не хотела озвучивать подробности по телефону…

– Да-да, конечно, – теперь голос в трубке был совсем иной – лихорадочно оживленный, – я согласен на встречу, в любое время, как можно скорее…

«Еще бы ты был не согласен, – с необъяснимым злорадством подумала Полина, – небось совесть мучает – приставил к жене сыщика, а она вон погибла…»

– Куда подъехать? – деловито осведомился Ольхович. – Ресторан, кафе?

– Никакого ресторана! – резко сказала Полина. – Вероника уже посидела в ресторане, и чем это кончилось?

На самом деле в том виде, в каком она собиралась идти, ни в какой ресторан не пустили бы.

– Знаете скверик у Витебского вокзала? – спросила она, сомневаясь в положительном ответе – господин банкир небось и пешком-то последний раз лет десять назад ходил. – Как к детскому театру идти…

– Найду, – после некоторого молчания ответил Ольхович.

– Вот там, на аллее у пруда, я к вам сама подойду.

Договорились встретиться через полтора часа. Полина выудила из шкафа старые брюки, которые принадлежали сыну Ильи Борисовича. Сын был мужчина подтянутый, стройный и небольшого роста, так что брюки почти подошли. Сегодня на улице было прохладно, так что Полина натянула свитер самого Ильи Борисовича, который он носил лет пятнадцать назад и с тех пор так и не выбросил. В кроссовки она напихала туалетной бумаги, чтобы не сваливались, а на голову напялила джинсовую панаму, которая и вовсе непонятно кому принадлежала. Илья Борисович ничего не выбрасывал, и за это Полина была ему очень благодарна.

Банкира Ольховича не узнать было невозможно, хотя у него и хватило ума одеться попроще. Он сидел на скамейке в полном одиночестве и созерцал пруд, заросший кувшинками, а на соседних лавочках сидели два накачанных парня в черных костюмах и провожали всех проходящих мимо людей зоркими взглядами. Они и на Полину вызверились, как будто у нее в руке, по меньшей мере, автомат Калашникова или ручная противотанковая граната. Держа руки на виду и помахивая простым полиэтиленовым пакетом, чтобы было видно, что он легкий, Полина приблизилась к Ольховичу.

– Скажите своим телохранителям, чтобы не привлекали внимания, – прошипела она, – ишь, расселись у всех на виду. Люди подумают, что президента ждут!

Ольхович не стал спорить, он сделал неуловимое движение бровями, и парни пропали из виду, причем Полина была уверена, что они где-то поблизости, но вот где…

– Что вы хотели мне сообщить по поводу гибели моей жены? – отрывисто спросил банкир, едва удержав улыбку при виде прикида Полины.

– Видите ли, в чем дело, – начала она спокойно, – конечно, следствие еще долго будет идти, но по самым предварительным неофициальным данным выявлено, что эту женщину, журналистку Полину Синицыну, которую считают маньячкой-убийцей, элементарно подставили. Я не буду утомлять вас подробностями, человек, который дал нам эти сведения, сильно рискует, поскольку дело засекречено.