Подцеплен по-крупному - Март Михаил. Страница 11

— Да. Это я помню.

— Глеб Тихонович, вы же власть, разбирайтесь сами. Нам хватило вчерашнего общения с вами, — тихо сказал я, открыл дверцу машины и усадил Катю. Иван сел за руль.

Катя все еще продолжала держать меня за руку, пальцы ее заметно дрожали.

— Чего хотят эти возмущенные люди? — спросил я, ни к кому не обращаясь.

Катя молчала, ответил Иван:

— День торгов уже назначен. Теперь они будут отменены на неопределенный срок. В этом сезоне никто домов не получит. Оформление наследства займет полгода. Многие внесли задаток, своего рода гарантию на покупку. Как бы ни повел себя хозяин, пятнадцать процентов покупателей готовы были принять все условия. Многие хотели стать акционерами. Горбач понял, что земельный бизнес самый прибыльный, но одному его грандиозные планы не провернуть. Это махина. Идея акционирования в зачаточном состоянии, однако на нее клюнули. У этих психов слишком много денег. Всю жизнь воруют. Да и Москва не под носом. Это же не Рублевка, где все на виду.

— Куда мы едем? — спросил я.

— Поживем в доме отца, — сказала Катя. — Надо разобраться с документами, там черт ногу сломит. Хочу все привести в порядок.

Я промолчал. Чем кончится спектакль? Играть-то уже нечего. Если мне отдадут обещанные деньги и я уеду, всех заинтересует, куда девался муж Кати. Отправился вслед за ее отцом? Если все это ее затея, то красавица ходит по тонкой струнке над пропастью. Адвокату известны детали хлопотных дел Горбача. Без него Катя не разберется. Он должен быть надежным партнером, а значит — в сговоре. Убивать его глупо. Мужем она могла пожертвовать, он конкурент. Парень в доле. Такие всегда становятся лишними. Но убить мужа и отца в один день — идея не из лучших. Вопрос об убийце я себе даже не задавал. Мужа мог прибить Иван, а отца — дочь. В ее алиби я не верю. Пока не поймешь сути всей затеи, не тронешься с места в своих домыслах. В том, что случилось, больше всего заинтересована Катя. Это факт, и с ним не поспоришь. Я человек с улицы. Мне дадут пару монет — и гуляй. А скорее всего, бросят на дно деревенского колодца, чтобы пасть не разевал. В такой игре им нужна гарантия. За всем стоят огромные деньжищи. Да и собственные жизни участников аферы.

Вернувшись с похорон, Катя ушла в кабинет отца, и я ее в тот день больше не видел. У меня язык чесался с ней поговорить. С какой-то минуты эта женщина стала мне небезразлична.

Для поминок арендовали ресторан, но дочь не захотела помянуть отца, как это принято. Иван тоже куда-то исчез. Меня оставили на попечение самого себя.

Болтаться бесцельно — не для меня. Я спустился вниз, к главному слухачу дома Петру Дзюбе. Бедняга парился в своей ливрее.

— Скажи, Петро Якимыч, а как ты расцениваешь отношения отца и дочери, если Катя даже на поминки не поехала. На кладбище к ней не подошел ни один человек с соболезнованиями. Почему такое неуважение?

— Поминки она для своих дома устроит. А прошедшие похороны — это так… Тимофея перезахоронят. Он фамильный склеп на участке выстроил. Там его жена, туда и он ляжет. Шумиха уляжется, тогда и поминки будут, людей достойных позовут.

— А как Горбач относился к своей дочери?

— С почтением. Катя умница. Она же была его секретарем, если не наоборот.

— Значит, здесь часто бывала?

— А-то как же. И все по ночам. Это Тимофей перед своими шестерками начальника из себя строил. Катя на сходках не присутствовала. Она ему планы составляла, а Тимофей их лишь озвучивал. Головастая. Пришло ее время, теперь она всех в бараний рог свернет.

— В ночь гибели Горбача Катя была в доме?

Старик подал мне бумажку.

— Вот список гостей. Деловые партнеры Тимофея приехали с женами. Были все, кроме жены Гейко, адвоката. Она увезла Катю за день до этого, та осталась у нее на даче. Артур Леонидович приехал один.

Я быстро поднялся наверх, снял со стены одну из фотографий и вернулся. Показал снимок Дзюбе.

— Кто здесь изображен?

— Так это и есть Гейко и Маша. Они живут тут неподалеку. В поселке «Голубые сосны». Там тоже сплошные дворцы. Первое детище Тимофея. С него все и началось. Катя гостила у Маши, и утром я ей позвонил. Сообщил о случившемся. Маша ее привезла сюда. Гейко плохо жил с женой. Говорят, у него есть любовница, а у Маши любовники. У нее понятно, но ему-то больше полтинника, а Машке чуть за тридцать, да еще красавица.

— И куда же подевался Гейко? Менты с ног сбились.

— Небось у бабы застрял. Что с ним могло произойти? Тот еще волчара. Хитрющий, умный. Его даже Тимофей побаивался.

Мне почему-то показалось, что все намного сложнее. Я снова подумал — лезу в дело, которое мне не по зубам. Допустим, Иван не врет и настоящего Павла Потоцкого уже пришили. Две смерти кряду — это скандал, так просто не отмоешься. Меня взяли на подмену. И что? Я тоже не нужен. Временная игрушка. Мою смерть надо обставить красиво, эффектно и даже найти виновника, тогда скандала можно избежать.

Размышляя, я смотрел на термос, стоявший на столе. И вдруг меня осенило.

— Кофе пьешь по ночам, Якимыч?

— Нет. Травку завариваю для снижения сахара в крови. Диабет, ничего не поделаешь.

— Значит, в ночь убийства ты спал?

— Грешен.

— Не ты грешен, а тот, кто тебе зелья подмешал.

Я поднялся наверх, вернул рамку на место и направился в гараж. Хотелось еще раз посмотреть на дом, в котором я живу с женой. В одной из машин снова торчали ключи. Я отправился в путь. По дороге меня мучили всякие дурацкие мысли. Ни хрена я не понимаю в деле сыска, элементарные вещи склеить не могу.

Тимофея Горбача, если верить генералу Тертышникову, убили в три часа ночи. Я уже к тому времени видел десятый сон, а моя ненаглядная Яночка поехала убивать Горбача. Отпечатки шин, окурки… Идиот! На такое ответственное дело она берет побитую, испачканную в крови машину? Едет за город, через два десятка постов ГИБДД, делает одна или с сообщником свое дело, без проблем возвращается в город и ставит изуродованную машину на то же место. Бред! И второй вопрос. Кого моя ненаглядная Яночка хлопнула во дворе возле «ракушек», где и украла машину. Почему ей под руку попадаюсь я, двойник мужа Кати, которого можно использовать за тридцать сребреников. Послушный великовозрастный обалдуй, которым можно крутить, как хочешь. Так не бывает. Но факты есть факты.

Пора бы мне поумнеть, только не получается… Если человек идиот, это надолго.

6

Женщина, имени которой я не знал, вновь открыла мне дверь дома. И теперь я ее узнал. Я видел ее при первом появлении в доме Горбача. Она была без парика, в белом фартучке и чепчике. Типичная прислуга. По словам Кати, именно она обнаружила труп хозяина утром. Зовут ее Зина. Когда черт дернул меня приехать сюда, она встретила меня, но была в парике, джинсах и темных очках. Прислуга другой формации. Как ей удалось опередить меня? Успела еще и переодеться. Сейчас я явился неожиданно. Она была сегодня на кладбище и не успела снять черное платье. Парик в спешке надела косо, а про темные очки и вовсе забыла. Одна прислуга на два дома? Странно. Она точно знает, что я подставное лицо. Выполняет указания своей хозяйки. Посмотрим, что будет дальше.

— У вас парик набок съехал, Зина.

Мои разоблачающие слова ее ничуть не смутили. Скинув парик, она пошла в атаку.

— Бог мой, а где же Катя? Она осталась на поминках?

— Катя вернулась в дом отца разбираться с бумагами. Поминки мы сами устроим, когда отца перезахороним в фамильном склепе.

— Тимофей никаких бумаг в доме не держал. Ими занимается Гейко. А то, что его похоронят рядом с Ниночкой, так это правильно.

Тут я притворился лохом, за которого меня все принимали.

— С какой Ниночкой?

— Вы ее не застали. Нина Александровна Лаврушина. Жена хозяина, мать Кати. Погибла три года назад. Выпала из окна. Тогда-то Тимофей Валентинович и выстроил склеп на территории своей усадьбы. Его даже освятили.