Месть Мертвеца (СИ) - Бондарь Олег Никитович. Страница 11

Ленка, когда мы ее увидели, сидела на корточках, смешно подогнув под себя ноги и, судя по напряжению на ее лице, тщетно пыталась раздуть, не желающий разгораться огонек. Когда она подняла голову, я увидел, что лицо ее испачкано пеплом, а кончик носа, словно бы кто-то специально подрисовал угольком.

- А где остальные? – спросила Светлана, устало свалившись на траву рядом с подругой.

- Игорь пошел людей искать. Машину ведь надо как-то вытаскивать, - объяснила Лена.

- Разве в деревне никого нет? – удивился я.

Недавнее происшествие с собакой, почти убедило меня, что здесь должны быть люди. Ведь собаки всегда стараются держаться рядом со старшими братьями по разуму.

- Никогешеньки! – подтвердила Лена. – Деревня вымершая и, наверное, давно. Почти все дома развалились. Только здесь отыскали более-менее пристойный сарайчик.

Она кивнула головой за спину, где сквозь кусты можно было рассмотреть кусок почерневшей кирпичной стены.

- А вы знаете, Игорь пропал.

- Опять? – удивились мы со Светланой. Одинаковый возглас вырвался из нас в унисон, что со стороны, наверное, выглядело забавно.

- Вчера еще. Как только вы ушли, он тоже куда-то отправился. И, главное, слова никому не сказал. Ох, Валюха и психовала. Говорит, «убью, паразита!» Потом пошла его искать, и тоже не вернулась…

Хоть Ленка и старалась казаться спокойной, голос выдавал, что она очень и очень встревожена. По-видимому, не столько тем, что пропали Игорь с Валей, все-таки, взрослые люди, сами могут распоряжаться собой, как им заблагорассудится, сколько всем тем непонятным. Что с нами произошло и продолжало происходить дальше.

- Мне завтра с утра на работу…

Это уже Светлана подлила свою капельку дегтя.

- Молчи уж… - хмуро бросил я, потому, что проблема была аналогичной. А, может, и посерьезней. После недавнего конфликта с бригадиром, в случае прогула, мне грозили самые серьезные неприятности. Вплоть до увольнения. А в наше время отыскать работу с приличным заработком совсем не просто.

Пока мы разговаривали, Лена перестала раздувать костер, и он каким-то непостижимым образом разгорелся сам.

Лена обрадовалась этому неимоверно. Положила на заранее приспособленные обломки кирпича чугунок с водой, раскрошила в него пару брикетов гречневой крупы.

- Последние, - объяснила с тоской. – Знала бы, что такое приключится. Больше бы взяла.

- Что, вообще, хавчика не осталось?

- Пару банок тушенки, сгущенка… Сегодня еще как-то перебьемся. А завтра… Если Игорь никого не найдет. Придется отсюда пешком выбираться. Вот только, куда? Игорь говорить местность совершенно изменилась. То ли из-за грозы, то ли еще из-за чего-то. А вы тоже ничего не нашли?

Я молча покачал головой, не желая углубляться в подробности. Да они и не нужны. Кому интересно слушать, как мы угробили целый день, чтобы отыскать лужу с гнилой водой, когда здесь, совсем рядом, находился прекрасный колодец…

Кушать хотелось неимоверно. Чтобы не дразнить понапрасну аппетит, созерцая на медленно и неохотно закипающее варево, я отошел подальше от костра, прилег в тени на мягкую, бархатистую на ощупь, траву и почти сразу задремал.

Игорь вернулся под вечер хмурый и недовольный. Он молча набросился на кашу, которую мы ему оставили, жадно ее проглотил, запил холодной водой, и лишь после этого соизволил обратить на нас внимание.

- Не пойму, что здесь происходит. Я протопал километров двадцать, не меньше. Здесь совершенно никого нет. Словно мы оказались на совершенно чужой. Незнакомой и, к тому же, необитаемой планете…

Его открытие было для нас не ново. Мы со Светланой к такому выводу пришли еще вчера, и все же, его слова вынудили по-новому осмыслить собственное незавидное положение. Тоска огромной порцией навалилась с новой силой. Старалась не унывать только Лена. Она успокоилась, когда муж вернулся, и остальные проблемы для нее отодвинулись на второй план.

- Безвыходных положений не бывает, - оптимистически изрекла она избитую, затертую фразу. – Нас во время урагана могло отнести кто знает куда. А места здесь и раньше были не очень обитаемы…

Конечно, в ее словах присутствовала некая доля здравого смысла, только теперь они почему-то совершенно ни в чем не убеждали. Трудно уповать на логику, когда с каждой минутой все больше убеждаешься в ее полном отсутствии.

Между тем, приближалась ночь. Как и вчера, дневная жара резко сменилась вечерней прохладой, яркие днем краски поблекли и во всех окружающих предметах стали преобладать серые тона. Сделалось неуютно и даже жутковато. Покинутая или вымершая деревня давила на психику. Отсутствие людей и странные ночные звуки, которые пришли на смену понятным дневным, вынуждали поближе прижиматься к костру, делали наши голоса более тихими и неуверенными.

- Вам не страшно было здесь ночевать? – поинтересовалась Светлана, и голос ее при этом странно дрожал.

- Если бы не Игорь, я в жисть бы здесь не осталась, - честно ответила Лена, - Он до последнего надеялся кого-то отыскать. А потом возвращаться к машине было уже поздно.

- Что нам мешает сделать это сейчас?

- Не вижу смысла. – Игорь от нечего делать, ворошил палкой угли в костре, от чего искры, подхватываемые легким ветерком, весело разлетались в разные стороны. – Здесь хотя бы есть дрова и вода…

По большему счету он был прав.

- Где же вы спали?

- Там есть комнатушка. Валя с Ленкой вчера ее привели в порядок. Конечно, воняет плесенью и пылью, зато не дует и от дождя защитит в случай чего.

Где-то далеко раздался протяжный заунывный вой. Сразу вспомнилась напавшая на меня собака, и я содрогнулся от брезгливого страха.

Чем темней становилось вокруг, тем неуютней делалось на душе. В окружающих нас кустах чудилось множество невидимых глаз, которые, тем не менее, внимательно за нами наблюдали. Уже не хотелось никуда идти. Преобладало желание забиться в тесную конуру, в которой можно было бы ощутить себя в безопасности. И, наверное, подобное ощущал не один я.

Пора, наверное, на боковую… - молвил Игорь, и никто возражать не стал.

При свете фонарика мы пробрались в совершенно темную комнатушку, окно которой было плотно закрыто ставнями. Деревянный пол был жутко грязный, из мебели – только поломанный стул. В углу была свалена куча тряпья, присмотревшись к которой, я с облегчением узнал наши спальные мешки. Из этой комнаты выходила еще одна дверь, но открыть я ее не смог. Она настолько плотно вросла в раму, что, казалось, теперь составляла с ней единое целое.

- Но хоромы, конечно, но ночь перебедовать можно.

Все мы чувствовали себя не лучшим образом, но откровенно высказывать страх, брезгливость и еще что-то, чему я не мог придумать соответствующего названия, не решался никто.

- Как там Игорь с Валей?

Однако, тема, поднятая Леной, никого не заинтересовала, и вопрос завис в воздухе без ответа.

- Только, чур, не рассказывать страшилки.

Интересно, кому в голову могла прийти такая чушь? Какие еще нужны страшилки. когда и так душа окончательно переселилась в пятку и в ближайшее время выходить оттуда не собирается.

Девчонки уже забрались в спальные мешки, и я поспешил последовать их примеру, так как Игорь, в целях экономии батареек собрался выключить фонарик.

Было слышно, как на улице шумят ветки деревьев, наверное, ветер усилился. Где-то что-то скрипело, стонало, выло. Я вслушивался во все эти ночные звуки и чувствовал себя очень плохо. Даже присутствие рядом друзей не могло избавить меня от сковывающего ужаса. Я чувствовал, что они боятся не меньше моего, и, так же, как и я, стараются дышать потише, словно опасаясь разбудить нечто еще более страшное, чем окружающая нас неизвестность.

Проснулся я, словно от толчка. Вокруг было темно, как будто и в самом деле глаза выкололи. Воздух был затхлый и неприятный на запах. Тело в спальном мешке пропотело и, наверняка, от меня утром будет разить, как от последнего бомжа. Только я почему-то был абсолютно уверен, что не эти маленькие неприятности послужили причиной моего пробуждения. Был некий внешний раздражитель, который при соприкосновении с реальностью напрочь выпал из памяти.