Узник Гуантанамо - Шахов Максим Анатольевич. Страница 28
– Разрешите, товарищи офицеры?
Небритого вида испитой дедок, тот самый сосед Петрович, протискивался в дверь со свертком под мышкой.
– Я тут от бабы своей припрятал, – сообщил Петрович, выставляя на столешницу початую бутыль с мутной жидкостью. – Не разделите компанию, товарищи офицеры?
Улыбнувшись, Белорыбин хлопнул ладонью по свободному табурету: садись, мол, сосед!
* * *
Пьянка закончилась без потерь личного состава. Сосед поплелся домой, распевая бравую песню «Принимай нас, Суоми-красавица!», а Тарасов на правах старшего по возрасту дал команду «отбой».
Лежа на твердой белорыбинской кушетке и отмахиваясь от хмельных мушек в голове, Артем мысленно восстанавливал свой недавний невольный московский маршрут, проделанный в салоне неизвестного авто. Карта Москвы, вбитая в подсознание еще в годы учебы и стажировки, медленно открывалась – как проявляющийся снимок. Памяти нужна была исходная точка, с которой сам собой начнет раскручиваться тот смертельно опасный клубок… Поворот, морда ларька, светофор… Стоп! Здесь железный щербатый забор, а чуть правее – проход к станции метро… там липовые гэрэушники останавливали машину. Зачем? Зачем они там останавливались?! Водила выходил, прозвучало слово «контора»… Думай, Тема, думай!.. Итак, «контора»… место там не очень оживленное… Застонав от мысленного напряжения, Артем еще раз представил то место:
– Саня! Слышь, Саня! – окликнул Тарасов. – Я уже знаю, куда нам надо!..
Майор Белорыбин в соседнем углу комнаты спал сном праведника, похрапывая и присвистывая простуженным носом.
Не опохмелившись – Артем запретил, – наутро пошли на электричку – из соображений секретности Белорыбин отослал машину из «Шишкина леса» обратно на базу. Видеть бывшего командира не должен был даже особо доверенный человек – водитель комбата. Они молча тряслись в полупустом вагоне – был будничный день, – размышляя каждый о своем. Артем думал о том, что одного пистолета, который сейчас грелся у него в кармане, будет недостаточно для серьезного столкновения. Сашка, видимо, размышлял о возможных скверных последствиях, которые могла повлечь эта поездка.
– Да не хмурься ты так! – усмехнулся Тарасов. – Задница может заболеть!
– Это еще почему? – буркнул Белорыбин.
– Тут наморщилось – там натянулось!.. Что, забыл старую шутку, комбат?
Чувство юмора Сашке окончательно отказало. Он еще вроде бы даже обиделся: потом, в метро, до самого места, молчал как рыба.
Покружив по кривым окраинным улочкам, скоро вышли на место, указанное Артемом.
Здание, подходящее под название «контора», было здесь одно, и ютилось оно между двумя длинными заборами.
– Тут две вывески, – подумав, сказал Белорыбин. – «Гильдия адвокатов» и «Ремонт велосипедов». Нам к адвокатам, похоже…
– Как все у тебя просто, Саня, – буркнул в ответ Тарасов. – Если бы в подполье был, то велосипедами лучше бы замаскировался…
Они стояли на крылечке под железным колпаком. Артем долго давил на кнопку интеркома.
– Ну, чего надо?! – наконец хрипло грянуло из динамика.
– Велосипед починить надо, с выездом мастера! – сказал Тарасов.
– Обеденный перерыв! – сурово отрезал голос из динамика. – До мая месяца!
– А если я от Левы привет принес?
Интерком отключился. Грохнула защелка. Дверь приоткрылась.
По воняющему кошками полутемному коридору Артем и Саня прошли в полуподвальное помещение с намалеванным черепом и надписью «Не влезай…» Хвост угрожающей надписи терялся в сумерках.
– Ну, где там ваш велосипед?.. Тьфу, блин, – где привет от Левы?
Боковая незаметная дверь бесшумно открылась. На пороге стоял бородатый тип в майке, из-под которой во все стороны торчали черные волосы. Из-за его спины повизгивал динамик – что-то очень знакомое, «Лед Зеппелин», что ли…
– Давай сначала войдем, – невозмутимо сказал Артем, чувствуя, как внутренне подобрался Белорыбин, стоявший в шаге позади.
Переступив через разобранный и уже изрядно поржавевший древний «Урал», они вошли. Бородач поднял брови и протянул руку.
– Хорошая у тебя музыка играет, – заметил эрудит Белорыбин. – «Физикал Граффити», типа?
– Ага, рубишь! Классика! – бородач расплылся в улыбке. – Может, по косячку, чуваки, пока привет из кармана достанется?
Тарасов оценил обстановку: железных предметов под рукой у велосипедного мастера нет. Можно поговорить.
– У меня привет нехороший, чувак, – сказал Артем. – У меня к Леве претензии есть…
Бородач вжал голову в плечи и сделал шаг назад – к завешенной рваным плакатом низкой двери. На плечо ему легла рука разгадавшего маневр Белорыбина.
– Не шали! – строго сказал Тарасов. – Бить не будем. Скажи только: где мне срочно Леву найти?
Бородач шумно вздохнул. Глаза его забегали.
– Так это… там, где банк строят… в подвале… – пробормотал он. – Вы менты, что ли?
– Типа того, только хуже, – ответил Саня.
– Так его уже давно пасли, я знаю… Только я не при делах, чуваки!
– Вроде связного?
– Ага!
Артем подошел вплотную.
– А почему пасли? Из-за «приветов»?
– Не-е-т, наркотой он так, понемножку, приторговывает, а если по-серьезному – у него с америкосами дела…
Тарасов и Белорыбин двинулись к выходу.
– Про нас никому не рассказывай, ладно? – не оборачиваясь, бросил Артем.
– Да пошли вы все!
Бородач захлопнул дверь. Вслед за Артемом и Саней потянулся сладкий конопляный дух…
– Приступом Леву твоего брать будем? – спросил Белорыбин. – Или блокаду Ленинграда устроим?
– Почему спрашиваешь?
– Да потому, что непонятны мне наши – твои – дальнейшие действия… Ну найдешь ты Леву, возьмешь за одно место. Ну, допросишь по-своему… Только пока вина Левы не доказана, виноват будешь ты – проникновение, хулиганство, телесные повреждения. Все на пятерочку потянет – если старое тебе не вспомнят…
– Законник ты, Саня! Удивил натурально! Знал бы – из спецназа бы уволил… шучу, шучу…
Белорыбин отмахнулся.
– Из твоего рассказа я, знаешь, какой вывод сделал? Эти козлы оружием торгуют – с американцами в доле, в общем, по-хитрому, – а тебя хотели как живой щит использовать. Развели тебя, как мальчика: ГРУ да ГРУ! А ты был психологически готов к такому повороту и поверил… Они хитрые: если что – вот он, государственный преступник! И сразу все Африку вспомнят, «Любавы» и ожившего майора Тарасова…
– Правильно анализируешь, Саня! – прибавляя шагу, отозвался Артем. – Только у меня свои соображения есть, веришь?
– Верю, – буркнул Белорыбин и припустил следом, коротко отмахивая локтями. – Надеюсь, ты прессу приглашать не будешь?! Если надумаешь, меня предупреди: я свинчу куда подальше…
– Давай-давай, конспиратор! – подбадривал Тарасов. – В метро только не базарь – не привлекай всеобщего внимания!
В метро Саня честно терпел и помалкивал, зато когда выбрались на поверхность, начал ныть:
– Подставишь ты меня! Полетят мои звездочки! – Белорыбин делал, однако, вид, что ему до лампочки.
– Отстань, пожалуйста, – вежливо попросил Артем. – Почти пришли.
Скоро Белорыбин сменил тон на просительный:
– Не подставимся, а, командир?!
Ощущение правильности выбранного маршрута становилось все сильнее. Уходили в сторону от проспекта. Чистая публика и очищенные от снега тротуары сменились сугробами, продрогшими пугливыми дворнягами, ледяными надолбами и ржавыми коробками гаражей. Вдалеке виднелся забор подзапущенной новостройки. Над куцыми топольками качался похожий на лапу динозавра ковш экскаватора. Чуть правее, по ходу свежего куска асфальта, уходящего в никуда, виднелась стена и дверь в стене.
Тарасов замер, как гончий пес, взявший след. Белорыбин тоже остановился, оглядываясь. Артем достал из кармана нагретый ствол, снял с предохранителя.
– Может, ментов вызовем? – сморозил несусветную глупость Саня.
– И скажем, что сознательные граждане, которые задержали беглого майора спецназа, плохо себя ведут? – ответил Тарасов и пошел вперед.