Джоконда улыбается ворам - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 10

Засмотревшись на жука, переползавшего песочную насыпь, Леонардо не услышал того, как рядом захрустел гравий, а потом чей-то негромкий голос поинтересовался:

– Ты любишь жуков, Леонардо?

Мальчик оторвал взгляд от увлекательнейшего зрелища и с удивлением посмотрел на высокого молодого мужчину с короткой ухоженной русой бородкой.

– Хочу посмотреть, как он переползет через траву.

– Зрелище весьма увлекательное, – согласился мужчина, присев на корточки. Теперь лицо незнакомца было вровень с ним, и Леонардо мог рассмотреть каждую морщинку на его смуглом лице: – Но ведь жук может улететь.

– Может, – легко согласился четырехлетний мальчик. – Но вот только почему-то этого не делает, а продолжает ползти.

– Хм, действительно очень странно. Наверняка на его месте мы бы поступили по-другому.

Леонардо продолжал всматриваться в незнакомца, который вызывал у него симпатию. Ему казалось, что он где-то его видел, вот только никак не мог вспомнить, где именно.

– Но у нас нет крыльев, чтобы летать.

– Ты весьма забавный мальчик…. Значит, ты решил усложнить жуку путешествие?

– Я просто хочу проверить, насколько он силен. Потом я посажу его в стеклянную банку и посмотрю, как он из нее выберется.

Незнакомец доброжелательно улыбнулся:

– Для него это будет очень трудной задачей. Представляю, как он забеспокоится, когда у него не будет получаться.

– Тогда я ему помогу, – уверенно ответил Леонардо.

– И кем же ты будешь для этого жука? – лукаво спросил незнакомец. – Спасителем?

– Да, наверное, Богом, – охотно согласился четырехлетний мальчуган.

Мягко поскрипывая галькой, подошла Катерина. Носок ее туфли застыл совсем рядом с жуком, преодолевавшим небольшой ком земли. Новая преграда насекомого не пугала. Остановившись на мгновение, жук оценил собственные силы и теперь готов был забраться на обувь Катерины.

– Мама, а кто этот господин? – спросил Леонардо, показав на незнакомца.

– Это твой отец, Леонардо. – И уже после паузы, желая преодолеть подступившую тоску, натянуто улыбнулась и продолжала бодрее: – Он пришел за тобой, мой мальчик, и теперь ты будешь жить у него. Там тебе будет хорошо. Он купит тебе много красивой одежды и восточных сладостей.

– А как же ты? Разве ты не будешь скучать по мне? – удивился Леонардо.

– Конечно же, буду, но мы с тобой будем видеться.

– А что у тебя еще есть? – повернулся Леонардо к отцу.

– У меня есть все, что ты захочешь, – поднял Пьеро сына на руки. – Например, у меня есть большой сад. Там растут яблони, груши, в нем много миндальных деревьев. Вокруг моего сада растут кипарисы и оливы. А еще есть много виноградников. В нем никогда не умолкает щебетание птиц. За домом растет огромный цветочный сад, где всегда в изобилии насекомые: бабочки, стрекозы, пчелы. Вот таких жуков там тоже очень много…. Уверен, что тебе там очень понравится.

– А в твоем саду есть шмели?

– Шмели? – удивленно вскинул брови Пьеро. – Там их очень много, Леонардо! И все они невероятно большие и красивые.

– Когда же мы пойдем к тебе?

– Мы пойдем прямо сейчас, – поставив мальчика на землю, Пьеро взял его за руку. – Перед домом нас уже ждет карета.

– Мне еще не приходилось ездить в карете, – проговорил Леонардо, шагая за отцом.

– Теперь тебе придется к этому привыкать. Это очень интересно, сейчас ты сам убедишься в этом.

Леонардо приостановился и посмотрел назад, словно прощаясь со своей прежней жизнью. Его взгляд замер на черном жуке, победно взобравшемся на старый поцарапанный корень, выпиравший из-под земли узловатой фалангой. Насекомое расправило жесткие крылья, как если бы пробовало их на пригодность, затем пошевелило «антеннами» и взмыло в воздух, сердито жужжа.

С прошлой жизнью было покончено, впрочем, как и с улетевшим жуком. Даже следа в воздухе не осталось.

Глава 7. 1464 год, Винчи. Щит Медузы Горгоны

Утром, положив в сумку альбом, Леонардо отправился в горы. Домашним оставалось только гадать, что же мальчик делает среди скал в одиночестве столь длительное время. Однажды Пьеро увидел сына у водопада: застыв, будто статуя, Леонардо разглядывал падающий поток воды и вглядывался в завихрение пузырьков. В какой-то момент Пьеро подумалось: «Не заболел ли Леонардо? Может, его следует показать священнику, умеющему изгонять вселившихся бесов?» Но уже в следующую секунду Леонардо извлек из сумки листок бумаги и карандаш и принялся быстро зарисовывать водопад с мириадами поднимавшихся к поверхности пузырьков. Опасаясь быть обнаруженным, Пьеро тотчас спустился по склону.

Отлучки в горы становились все продолжительнее, мальчик не тяготился одиночеством, а рисунки, что он приносил, становились все совершеннее. В его зарисовках легко угадывались окрестности Винчи: гора Монте-Альбано с темными заросшими мхом скалами; многочисленные стремительные ручьи, рассекавшие лесной горный массив; огромное количество водопадов.

Особенно Леонардо удавался вид Винчи со стороны виноградников, что зеленым правильным квадратом взобрались на середину склона. Кварталы были тщательно прорисованы, а в городском замке можно было подсчитать даже количество бойниц.

Глядя на рисунки молодого Леонардо, дед лишь прищелкивал языком, дивясь детальности изображения.

– Это надо же такое нарисовать! Кто бы мог подумать, что на такой рисунок способен двенадцатилетний мальчишка. – И, уже широко улыбнувшись, добавил: – У меня таких детей не было. Тебе, Пьеро, повезло, из мальчишки будет толк. Глянь, как нарисовано, – показывал он на ряд оливковых деревьев, с кронами, сформированными в виде бокалов, и высоких кипарисов, чья листва напоминала хвосты каких-то сказочных восточных птиц. – У этого мальца определенно есть дар.

– Вот только что делать с этим даром? Но могу сказать совершенно точно, у него есть дар тратить деньги, которые я ему даю, – пробубнил недовольно Пьеро. – На базаре надо мной уже все посмеиваются.

– А что такое? – озадаченно спросил Беллини, отставляя рисунки в сторону.

– Домой из школы он всегда идет через птичий рынок, а потом на все деньги скупает птиц и выпускает их на волю.

Соломенный Беллини неожиданно громко рассмеялся. Пьеро нахмурился.

– Отец, я не вижу повода для веселья.

– Возможно, что все не так уж и скверно, как тебе представляется. Было бы мерзко, если бы Леонардо покупал птиц, а потом откручивал им головы, – старик сделался серьезным. – Если мы передадим ему семейное дело, то есть риск, что он когда-нибудь пустит его на ветер. Я тебе вот что советую, Пьеро, ты переговори с его учителем, часто они видят в наших детях то, что нам недоступно. Дети значительную часть времени проводят в школе, и эта часть времени скрыта от нашего внимания. Но мы всегда должны знать, что творится с нашими детьми за порогом дома. А его наблюдения помогут нам понять, куда его лучше определить.

– Пожалуй, ты прав, отец, – подумав, согласился Пьеро. – Я переговорю с господином Бернабо.

* * *

Пьеро застал учителя в небольшом кабинете, откуда через узкое оконце был виден склон горы Монте-Альбано, где произрастали ряды виноградников, прямые, будто бы начерченные по линейке. Прекрасный вид располагал к некоторой мечтательности, может, поэтому с лица Бернабо никогда не сходила блаженная улыбка.

– Я хотел поговорить о своем сыне, – произнес Пьеро, переступая скромно обставленный кабинет.

Бернабо не тяготила окружавшая его скудность, он был из тех немногих чудаков, что живут мечтаниями. Возможно, именно поэтому, несмотря на тридцатилетний рубеж, он оставался неженатым.

– Знаете, я тоже хотел бы с вами поговорить о Леонардо, – жестом Бернабо предложил свободный стул.

– Был бы очень рад услышать ваше мнение о нем.

– У вашего сына невероятно пытливый ум. Обучать такого мальчика – огромное удовольствие. Его интересует каждый предмет, какой я преподаю, и в каждом из них он не только преуспел, но и сделался лучшим. Прежде мне не приходилось обучать столь смышленого ученика.