Будь что будет - Серова Марина Сергеевна. Страница 24

Приятно получить развернутый ответ.

— И вам совершенно не хочется оставаться в стороне. Не так ли?

— А что я могу? Не брошу же я духовные дела. Степь столь велика, что найти закопанное золото вряд ли кому-нибудь удастся.

— Можно, например, найти толкового специалиста. Скажем, Хальзов. Ваш старый друг, отличный археолог, чем не кандидатура?

Али занервничал. Смотрит на меня, а сам не знает, куда руки деть.

— Вы его, кстати, в последние дни не встречали?

— Кто вас прислал?

— Почему вы решили, что меня должен кто-то прислать? Я сама пришла. Дело в том, что Руслану Рустамовичу угрожает серьезная опасность. Те, кто к вам приходил, не церемонятся и убивают направо и налево.

Если вы еще не знаете, в чем я очень сомневаюсь, ваш друг нашел могилу Вуатора, и захоронение является ключом к разгадке места, где закопаны сокровища. Миллион долларов не такие уж и мелкие деньги. Можно и голову потерять, пытаясь до них добраться. А здесь этих миллионов десятки. Одному, двум не обладающим никакой властью людишкам в такой игре не победить.

Али судорожно вытер рукой выступивший пот. Я потихоньку дожимала собеседника:

— Побывавшие у вас в гостях джентльмены — один с орлиным носом и высоченным лбом, другой интеллигентной внешности с животиком — сейчас собрали большую часть захоронения. Тот, который интеллигент, — офицер ФСБ. Вашему другу не прожить и минуты, после того как кто-нибудь из них его увидит. Али, скажите мне, где Хальзов, и я попробую обеспечить ему безопасность, на моей стороне профессионалы, но и они не могут дать стопроцентной гарантии. Говорите, прошу вас!

Он колебался. Нервно глотнул из пиалы. Собрал листки с переводом.

— Пойдемте.

Мы вошли в мечеть. В одной из стен оказалась потайная дверь. За ней недлинный узкий коридор, и вот мы в комнатке, где горит лампа и немного душно.

— Ты с ума сошел! — воскликнул Хальзов, увидев меня. — Зачем ты ее привел?

— Ты говорил, что половину из того, что она обычно говорит, можно принять за чистую монету.

Я была польщена.

— Куда же вы пропали, господин директор?

Я чуть спину не надорвала, помогая вам выкапывать засыпанное вами же оружие, а вы взяли и исчезли.

— Когда я подъехал к дому, в окнах моей квартиры горел свет. Что мне было делать? Я испугался.

— И вашу, и мою квартиру перетрясли сверху донизу. Может быть, вы правильно поступили, решив отсидеться. — Я вспомнила собственные опасные приключения. — О-о-о! — Я была поражена, увидев, что лежит на столе, занимавшем больше половины площади комнаты. — Вы восстанавливаете захоронение?

— Я вынес и скелет, и сундуки. Фигурки лошадей мне помог вылепить Али. Мы воссоздали все по фотографиям и второй день бьемся лбом об стену.

— Я думаю, надо ехать на место захоронения.

Здесь ничего не выйдет. Вуатор каким-то образом описал место, где он спрятал золотые пластинки.

— В книге ничего нет, — заверил Али. — У нас было время, и мы пересняли все страницы.

— Значит, что-то не улавливаем, — высказалась я, припомнив совет кубиков обращать внимание на мелочи. — Что же ты такое придумал? — Я смотрела в пустые глазницы черепа сквозь стеклянный ящик. Вуатор не желал отвечать.

— Что происходит на поверхности? — поинтересовался Руслан Рустамович.

— Стреляют, — бросила я. — Вы считаете, что здесь безопасно?

Он посмотрел на имама и утвердительно кивнул:

— Лучшего места в Тарасове мне не найти. А может, рискнуть и выехать к могиле?

— Мне не показалось, что вам надоело жить.

Я потрачу час времени и поделюсь с вами информацией, только, ради Бога, не высовывайтесь еще несколько дней. Я сама за вами приеду. Али, если со мной кто-нибудь будет рядом, что бы я ни говорила, ничего не предпринимайте. За Русланом Рустамовичем я приеду одна.

— Договорились, — согласился имам, радуясь, что принял верное решение, так как я была не врагом, а союзником.

Как ни хотелось мне отправляться к старцу Савелию в одиночестве, но выбора не было.

Огромный массив частных домов в Октябрьском ущелье пришлось прошуршать «от» и «до».

Разобраться в этом упорядоченном хаосе могут, наверное, только почтальоны и то после двадцати лет работы.

Дом из красного кирпича встретил меня запертой калиткой.

Я позвонила. Безрезультатно. Нажала еще разок. Никого. Только соседские собаки рвут глотки. Не ломиться же в дом. Пошла по соседям.

— Уехал пару часов назад, — сообщила конопатая девица, не переставая лузгать семечки.

— На чем?

— Микроавтобус «Рено». Комфортная тачка. — Шелуха упала мне на туфлю. — Ой, извините.

Я даже не обратила внимание.

— Кто его забирал?

— А, какие-то узкоглазые.

— Дед вел себя спокойно?

— А че ему? Никак на курорт отправился. Его каждый год на курорты внучок возит.

— Какой заботливый отпрыск. Спасибо.

По словам Гриши, китайский товарищ списал Алмаева со счетов, но вряд ли он станет его убивать, до того как привезут старца Савелия. Если машина в Элисту ушла два часа назад, у меня осталось около восьми часов. Я была готова звонить в милицию, только бы не допустить очередного убийства. Кирсан сделал для меня очень много, сидеть сложа руки, зная, что ему грозит опасность, я тоже не могла.

Я ждала Губова полчаса. Больше не выдержала. Хорошо, что у него есть ключи от квартиры.

Оставив дома записку, я понеслась в аэропорт.

Лететь до Элисты сорок минут. Удобно. Раз-раз, и там. Только вот расписание составляют местные авиакомпании.

Я прилетела утром. Примерно в это же время машина со старцем Савелием должна была подъезжать к воротам особняка Алмаева. Мне очень не хотелось опоздать.

Таксист попался с пониманием. Пару раз чуть не поймал бампер грузовиков, несущихся навстречу, но к его чести вывернулся и доставил даму в кратчайшие сроки.

У ворот меня встретил китаец. Так незаметно в отдельно взятом доме произошла революция.

Прежних слуг нигде видно не было.

— Господин Чжан сейчас здесь?

— Да. Можете пройти.

Я покрутила головой по верхам и обнаружила видеокамеру. Сюрпризом мой визит не стал.

Сыма встретил меня лучезарной улыбкой:

— Мисс Иванова, здравствуйте.

— Здравствуйте.

«Желтый козлище».

— Как продвигается расследование?

— Возникли некоторые сложности.

— Они есть в любом деле. — Он предложил сесть.

Я постаралась расположиться так, чтобы, кроме моих ног, он ничего больше не видел.

— А вы вроде бы только из поездки.

— Пришлось съездить за экспертом.

— И как доехал Савелий Тихонович?

— Спасибо, хорошо. Вы, оказывается, в курсе событий.

— Такая уж у меня работа. Не могли бы вы оказать мне содействие?

— Я гражданин другого государства, и мои возможности крайне ограничены.

— О, это сущий пустяк. Я просто хотела бы встретиться с хозяином дома.

— Правда? — Чжан хитро улыбнулся. — Сделаю все, что в моих силах.

Он перешел на китайский и позвал слугу. Тот отвесил ему штук десять поклонов, после чего подошел ко мне.

— Идите с этим человеком, он вас проводит.

Я влипла.

— А нельзя ли, чтобы он пришел сюда?

— Нет, идите. — Интонация сменилась с любезной на повелительную. Он дал команду, и юноша стремительно схватил меня чуть повыше локтя так умело, что на моих глазах выступили слезы боли. О сопротивлении я даже и не думала, думала, чего бы такого наврать.

— Учтите, — бросила я. — У Водокоева прострелена нога, он беспомощен, и ему насрать на деньги. Если я не вернусь, через сутки он позвонит в милицию.

— Мы успеем. — Чжан сплел пальцы на животе. — Мне хватит и двадцати минут, чтобы вытянуть из вас все, что вам известно. Китайская медицина имеет очень древние корни. Скоро увидимся.

«Заботливый» юноша, не отпуская локоть, повел меня в подвал. Я была права. В домике Кирсанчика были камерки для узничков. Свора бешеных псов.