Убить президента - Шахов Максим Анатольевич. Страница 31

Запись этой беседы велась с двух точек из дома напротив гостиницы. А еще через два часа результаты сегодняшнего наблюдения за Броуни легли на стол полковнику Рослякову. Прослушав запись беседы Майкла Броуни с резидентом ЦРУ и белорусской журналисткой, он тут же собрал своих подчиненных на конспиративной квартире.

– Ну, как? – спросил Росляков, когда запись закончилась.

– Впечатляет! – тут же ответил Андрей. – И никакая это не инспекционная поездка. Во, раскручивает…

– Пока ничего не выходит за рамки нашей предыдущей гипотезы, – возразил Максим. – Броуни осваивается в среде, где произойдут события. Его руководство считает задание важным, поэтому подключило к его выполнению и местную резидентуру.

– А если за Броуни стоят террористы? – вдруг сказал Росляков, разглядывая своих помощников, которые удивленно на него уставились. – Два варианта на ваш вкус, выбирайте любой. Первый – покушение готовится ЦРУ, второе – покушение готовится другими силами, но привлечен к этому лично Майкл Броуни. Либо он работает «и на наших, и на ваших», либо он пошел ва-банк и после операции исчезнет.

– Слишком это, – покрутил Максим головой, – нестандартно. Я, конечно, понимаю, что существуют мастера нестандартных операций, которые сложно понять обычной логикой, но тут… Если вы правы, тогда Броуни либо активно вербует агентуру и помощников, либо «бросает камни по кустам».

– Либо он сам отвлекающая фигура, – вставил Андрей, поняв мысль Максима. – Что, собственно, не отрицает участия в подготовке теракта ЦРУ.

– Вот так вот, ребятки! – хмуро подытожил Росляков. – Исходя из данности, слушай приказ. Ты, Андрей, подготовь и отправь в Москву запрос на этого подполковника Никитина. Мало ли что, может, он уже светился в каких-то играх, может, его вербовали, а может, он на наших работает. Короче – всю его подноготную. Он у нас тут чуть ли не ключевая фигура, и нам очень важно знать, на чьей он стороне.

– За белых или за красных, – усмехнулся Демичев, пересаживаясь к ноутбуку.

– Дальше, – зыркнул на Андрея глазами Росляков, который не любил, чтобы его перебивали. – Попроси ускорить ответ по Майклу Броуни. Нам важно, и очень срочно, знать все, что на него есть в Москве. Даже если ничего нет, и это важно, потому что нам с вами сейчас придется срочно рожать пару вариантов его разработки в аварийном режиме. Делать это придется наверняка.

– Давайте бить его его же оружием, – предложил Максим. – Например, «втихую» возьмем его в момент вербовки прораба, предъявим записи. Факты вербовки – вещь, конечно, скандальная. Как минимум, выдворят из страны в двадцать четыре часа. А вот то, что он резидента доказательно «спалил» в глазах другой разведки, за это его дома по головке не погладят.

– За такие вещи, – засмеялся Андрей, – руководство копчик массирует! Это может сработать. Мало ли кто чего про полковника Броуни знает, а вот если появятся прямые доказательства его шпионской деятельности, то его карьере совсем труба. А наши ведь и белорусам его сдадут, а у тех, может, свои виды на него имеются. Эх и каша может завариться!

– Вы предстоящими победами особенно-то не увлекайтесь, – напомнил Росляков. – Нам Броуни не как враг нужен, нам его желательно склонить к добровольному сотрудничеству. Либо уличим в связи с арабскими террористами, либо заручимся поддержкой ЦРУ. Мало ли какой они информацией располагают. Все, Андрей, займись запросом, а ты, Максим, – обедом.

Максим кивнул и отправился на кухню. Он уже понял методику полковника Рослякова. «Мозговой штурм» – вещь хорошая, когда надо найти одно, единственно правильное решение. Тогда можно сесть и выработать его тремя головами одновременно. А когда перед тобой задача с несколькими неизвестными, когда операция многоходовая, когда каждый ход дает два, три, четыре потенциальных направления? И каждое из них потребует мгновенного решения. Вот тут Михаил Васильевич поступает мудро. Он обрисовывает тенденцию, ставит основные восклицательные знаки и дает тайм-аут. Сейчас каждый будет думать с точки зрения собственного опыта, своей интуиции, а принимать – предложенное коллегой. Тут главное – самому профильтровать проблему через собственное сито мозгов. А потом уже будет «мозговой штурм», когда каждый будет готов, каждый увидит всю схему сверху, в трех плоскостях, а не в двух.

Максим включил телевизор, укрепленный над холодильником на кронштейнах, и принялся чистить картошку. Внешние раздражители в виде чужих разговоров, работающего телевизора думать ему не мешали. Это была привычка. Мозг как будто раздваивался или, точнее, начинал работать на двух уровнях. Один уровень – обдумываемая задача, второй – текущая информация, которая постоянно должна поступать и откладываться.

По телевизору шли дневные новости.

Николя Саркози признал, что готовится выставить свою кандидатуру на президентских выборах на второй срок. «А кому же еще», – подумал Максим. Конкурентов у него там особенно-то и нет, ни по политическому весу, ни по поддержке лидеров других европейских стран. Ангела Меркель – его лучшая подруга, и итальянский премьер. И африканцы с арабами, которых во Франции уже чуть ли не половина населения, на его стороне из-за либеральной политики в отношении мигрантов.

В Греции прошла манифестация протеста. На улицу вышли тысячи пенсионеров, протестующих против решения правительства снизить пенсии на десять процентов. «Ох уж эта Греция, – усмехнулся Максим, – совсем скатилась в нищету. Во что обойдется теперь Евросоюзу помощь? Хотя толковых экономических программ по выводу страны из экономического кризиса что-то не видно. Помнится, мама говорила, что один ее бывший студент в прошлом году нашел ее в «Одноклассниках». Помнится, он уехал в Грецию, а теперь жалеет. Что-то она рассказывала тогда о страшных проблемах, которые там были».

Российский сухогруз столкнулся в японском порту с другим судном. Капитан арестован, идет следствие. Итальянский круизный лайнер проломил борт и сел на мель в нескольких десятках метров от берега. А вот тут мы похожи, с усмешкой подумал Максим. Итальянцы нам как родня. Запросто может выясниться, что капитан был пьян, рулевой был пьян, а на ходовом мостике лайнера веселились полуголые пьяные девицы. Нет, еще интереснее! Какая-нибудь богатая пьяная туристка попросила «порулить».

Скандал в Эмиратах с белорусскими туристами и обанкротившимся туроператором «БелЛайнТур». Туристы не могут покинуть отель, с них требуют оплаты за проживание. Двое туристов жалуются, что у них украли паспорта, а потом выясняется, что паспорта каким-то образом оказались у администратора в сейфе…

Что? Максим поднял голову и уставился на телевизор. Самолет… рассказ стюардессы и кивок на двоих мужчин в салоне… выкраденные паспорта и удачная попытка выехать из страны с помощью украинских туристов. Эмираты… паспорта… двое в салоне самолета…

– Михаил Васильевич! – Максим вышел с кухни и, как был, с грязными руками, уселся перед Росляковым. – Есть еще одна зацепочка. Не знаю, как вам объяснить, но мне кажется, тут что-то не так.

– Объясни как есть, – посоветовал Росляков, с удивлением глядя на Максима, который вообще очень редко проявлял эмоции, а сейчас сидел возбужденный и ерзал на стуле.

– Прежде чем попасть в вашу группу, я, мягко говоря, удирал из Италии, – начал Максим. – Лететь мне пришлось через Эмираты. И вот в самолете я услышал разговор стюардесс о событиях в двух отелях и белорусских туристах.

– С разорившейся туристической компанией?

– Да. Я так подробно рассказываю, чтобы вы поняли, что я был в состоянии, когда уши и глаза работают на все триста шестьдесят градусов. Поэтому и к разговору прислушивался, и на двоих туристов обратил внимание, на которых стюардесса показала своей подруге.

– Ну-ка, ну-ка? – насторожился Росляков.

И Максим рассказал всю историю, как он ее услышал, и дорисовал свои логические рассуждения, как оно могло произойти на самом деле. Особенно историю с паспортами.

– Значит, ты полагаешь, что эти двое туристов выкрали чужие паспорта, чтобы оставить их в залог администрации отеля, а со своими смылись на самолете? И вызвав к себе чувство жалости и законного сочувствия, они протащили без досмотра багаж. И ты полагаешь, что это и есть наши клиенты?