Последний бог - Леонтьев Антон Валерьевич. Страница 64

– Вы угрожаете мне? – спросил тихо Клейтон. Он придвинулся к креслу, в котором сидел наглый отпрыск аристократической фамилии. Рука Эндрю скользнула под пиджак, к кобуре.

– И вы меня боитесь, – констатировал Клейтон удовлетворенно. Затем чуть сменил тон: – Ну что ж, вы получите от меня информацию.

– В первую очередь мы хотим встретиться с тем, кто видел Тора, – заявил Эндрю, все еще держа руку под пиджаком. – Это какая-нибудь служанка или любовница одной из жертв? Мы должны встретиться с ней сегодня!

– Сделаю, что смогу, – ответил Рене Клейтон и направился к выходу.

Через шесть часов, когда ночь накрыла Европу, вертолет, в котором находились агент Клейтон, Вера и Эндрю, приземлился в Монте-Карло.

– А ваш свидетель живет в неплохом месте, – присвистнул будущий тринадцатый маркиз. – Так и чувствую, что сейчас вы отвезете нас на шикарную виллу. Надеюсь только, что там нас накормят – у меня уже в животе бурчит.

На вертолетной площадке их ждал темный лимузин, который после недолгого путешествия по княжеству остановился в порту. Троица перебралась на небольшой катер, пришвартованный к причалу.

– Ага, теперь понимаю, встреча произойдет в море, – хмыкнул Эндрю. – Вы так оберегаете свидетеля, что сняли для него яхту? А ваше начальство в курсе подобных расходов?

Агент Клейтон снова промолчал. Вере нравилось в нем то, что он не поддавался на словесные провокации Эндрю и не отвечал на его колкости. Катер заскользил по темной воде Средиземного моря, оставляя позади сияющие постройки карликовой монархии.

На воде было холодно, ведь стоял конец ноября. В лицо Вере ударил свежий морской ветер, и она поежилась. Эндрю жестом галантного джентльмена скинул со своего плеча пиджак и захотел укрыть им Веру, но женщина смерила будущего маркиза презрительным взглядом.

– Ну, как хотите, – усмехнулся Эндрю, снова надевая пиджак. – Если желаете мерзнуть, то на здоровье!

Вдали вырисовывались контуры большой яхты. Катер пришвартовался к ней, и Эндрю воскликнул:

– Вот это да! Кому принадлежит сей «Титаник»? Неужели самому Онассису или его вечному сопернику Костандиллису? Мы что, устроим классную вечеринку – агент Клейтон исполнит соло на саксофоне, а Вера покажет стриптиз?

– Прикройте пасть, – буркнул Рене Клейтон, и Вера мысленно поблагодарила его: ее тоже раздражали издевки Эндрю.

Троица поднялась на борт, их приветствовал облаченный в белую униформу слуга.

– Клейтон, куда мы попали? А шампанское будет? – продолжал веселиться Эндрю. – Или вы заманили нас сюда, чтобы убить?

Слуга распахнул перед гостями двери ярко освещенного салона, и Вера шагнула в большое помещение, напоминавшее комнату дворца: светло-зеленые шелковые обои с золотым рисунком, напольные фарфоровые вазы, на стенах несколько полотен импрессионистов (причем наверняка не копии, а подлинники!). Эндрю тотчас бухнулся на большую софу и схватил с подноса, стоявшего на малахитовом столике, пузатую бутылку.

– Ого, арманьяк урожая 1928 года! Такое даже мой папочка, двенадцатый маркиз Солсбери, позволяет себе только по большим праздникам.

Он плеснул на дно бокала янтарной жидкости и принялся ее дегустировать. Боковая дверь раскрылась, появился молодой человек в светлых брюках и темной куртке. Завидев его, Эндрю развязно бросил:

– Милейший, доложите своему хозяину, что у него превосходный винный погреб! Надеюсь, что на яхте имеются и отличные повара, а то я зверски проголодался!

Молодой человек (на вид ему было лет двадцать восемь – светлые волосы, синие глаза, ямка на подбородке) улыбнулся:

– Дамы и господа, мне льстит, что вы чувствуете себя на моей яхте как дома. Рад приветствовать вас на «Мальтийском кресте»!

Эндрю поперхнулся коньяком и, поставив бокал на поднос, в восхищении пробормотал:

– Так корыто принадлежит вам? Черт, хотел бы я оказаться на вашем месте!

Молодой человек помрачнел. Пригласив Веру и агента Клейтона жестом сесть, он сухо произнес:

– Да, это, как вы изволили выразиться, корыто принадлежит мне. Однако я никому бы не пожелал оказаться на моем месте. Все это принадлежит мне. По очень простой причине – я стал хозяином яхты и прочего в возрасте шестнадцати лет, лишившись родителей. Они были убиты, как позднее выяснилось, Тором.

– Значит, вы и есть свидетель! – выпалил Эндрю.

Молодой человек тяжело вздохнул.

– Не только свидетель, но и пострадавший. Тор отнял у меня родителей, и хотя с тех пор прошло почти тринадцать лет, я каждый день думаю об этом. Именно потому я поставил перед собой цель – отыскать Тора и покарать его! Тут наша задача, как я понимаю, совпадает. Меня зовут Стивен Карлайл. Агент Клейтон предупредил, что вы – те, кто страстно жаждет найти Тора. Могу ли я спросить, с чем связан ваш интерес к наемному убийце?

– Карлайл, Карлайл... – пробормотал Эндрю. – Вы говорите, с тех пор прошло почти тринадцать лет? Получается, что вы – отпрыск тех самых Карлайлов? Ну да, все сходится! Тогда становится понятно, откуда у вас такая шикарная яхта. Ведь вы после гибели своих родителей стали самым богатым подростком в мире!

Вера почувствовала стыд и негодование – нахал спокойно-светским тоном рассуждал о трагедии, приключившейся с родителями... с родителями Стивена (она решила, что может называть хозяина яхты по имени). Сразу понятно: будущий маркиз вырос в роскоши и вседозволенности, не знал ни в чем отказа, ему не приходилось страдать. Поэтому и задает подобные вопросы.

Стивен Карлайл на мгновение нахмурился, и Вера поняла, что даже по прошествии многих лет ему все еще тяжело рассказывать о судьбе родителей.

– Вы... – начал он.

– Будущий тринадцатый маркиз Солсбери к вашим услугам, – провозгласил Эндрю.

Стивен хмыкнул и продолжил:

– Вы, будущий тринадцатый маркиз Солсбери, можете мне поверить: я бы отказался от всех денег, от огромного наследства, от роскоши ради одного – только чтобы мои родители были живы. Став наследником миллионов, я убедился в том, что на свете есть много вещей, купить которые за деньги, даже за очень большие, нельзя. Мои родители...

Он на мгновение отвернулся, и Вера ощутила необыкновенно теплое чувство по отношению к молодому миллионеру. И как же их судьбы похожи! Ведь и он, и она потеряли родителей, причем самым трагическим образом...

– Так расскажите, как вы встретились с Тором, – по-прежнему развязно потребовал Эндрю, не обращая внимания на эмоции, охватившие хозяина яхты. – Агент Клейтон не обманывает, вы действительно видели его?

– Это произошло в день рождения моего отца, – промолвил Стивен. – Вы хотите знать подробности? Ну что же!

Он подошел к стене, нажал скрытый рычаг, с потолка спустился большой белый экран. Стивен поднял трубку телефона, отдал короткое распоряжение, и в салон вошли двое слуг, несшие кинопроектор. Они установили его напротив экрана, зарядив бобину с пленкой.

– Благодарю вас, – Стивен кивком отпустил слуг. Затем погасил свет и включил проектор.

По экрану побежали кадры, запечатлевшие жизнь счастливой семьи. Вера увидела парк, в отдалении – большой красивый особняк. На траве молодая улыбающаяся женщина, рядом темноволосый мужчина лет сорока, похожий на Стивена, и еще мальчик лет шести-семи – Стивен в детстве.

– Мы оказались на вашей яхте не для того, чтобы вы потчевали нас рассказами о своем счастливом детстве, – заявил грубо Эндрю. – Или вы решили устроить нам бесплатный киносеанс?

Послышался голос Стивена Карлайла:

– Мой отец был одним из самых успешных и богатых банкиров Восточного побережья. Он возглавлял семейный банк и являлся обладателем многомиллионного состояния. Я вырос в полной уверенности, что у меня наилучшие на свете родители. Собственно, так и было...

Побежали кадры, на которых Стивен был в возрасте двенадцати-тринадцати лет: ужасно худой, с ободранными коленками, на зубах скобки, лицо портили большие роговые очки.

– Надо же, с тех пор вы изменились к лучшему, – ядовито заметил Эндрю. – Вот они, преимущества быть богатым! Впрочем, не мне жаловаться.