Последний бог - Леонтьев Антон Валерьевич. Страница 75
Девушка впервые за многие годы попала в Германию: у нее были смутные воспоминания о жизни в Берлине, всего несколько обрывков, которые зачастую виделись ей во сне. В Германии конца пятидесятых царил экономический бум, немцы старались получить удовольствие от жизни и любыми способами забыть о темных годах нацистской диктатуры.
«Кузина Эрика» прилетела на франкфуртский аэропорт, где ее встречал большой «Мерседес-Бенц» с шофером, присланный заботливым дядюшкой. Три с лишним часа спустя она прибыла в огромный особняк, расположенный в предместье швабской столицы. Вера немного изменила внешность – у нее был парик из светлых волос, она носила очки, а на правой щеке у нее была родинка: так она достигла большого сходства с подлинной Эрикой, находившейся в клинике в Калгари.
Немецкие родственники чрезвычайно радушно встретили канадскую кузину после долгих лет разлуки. Вера внимательно изучила биографию Эрики и была готова к вопросам. Если же речь заходила о каких-то семейных делах, о которых она не имела понятия, то девушка или ловко меняла тему, или признавалась, что, увы, ничего не помнит: она покинула Германию еще девочкой.
С дядюшкой Рольфом-Петером она познакомилась тем же вечером – он оказался мрачным мужчиной, который мало говорил и практически все время проводил в своем кабинете. Вера заметила, как он шествует с большим кожаным портфелем, который никогда не выпускает из рук и не позволяет носить даже верному шоферу.
Вернер оказался полной противоположностью папочке: веселый, остроумный, разговорчивый. Вера познакомилась с его невестой – бледной рыжеволосой девицей из богатой семьи. «Кузина Эрика» обратила внимание на то, что жених уделяет мало внимания невесте, предпочитая общаться с другими дамами.
До бракосочетания оставалось меньше недели, и Вера пыталась завладеть нужными бумагами. Как-то, улучив момент (старик разговаривал по телефону в соседней библиотеке), она прокралась в кабинет и увидела открытый портфель. Девушка запустила в него руку и извлекла толстую стопку бумаг. Вот они, искомые документы!
Но в тот же момент она услышала тяжелые шаги и едва успела положить бумаги обратно в портфель, как в кабинет вошел старый Гервег. Окинув «троюродную племянницу» подозрительным взглядом, спросил:
– Эрика, что ты здесь делаешь?
– Дядюшка, я хотела узнать, соблаговолите ли вы с нами ужинать? – спросила она, изображая глуповатую особу.
Старик, подойдя к портфелю, застегнул его и грубовато буркнул:
– Нет, я занят!
«Эрике» не оставалось ничего иного, как ретироваться. Он вышла и прикрыла за собой дверь, оставив, однако, небольшую щелку. Через нее Вера смогла увидеть, как старик поместил портфель в комнату-сейф с бронированной дверью, попасть в которую можно было только из кабинета. Теперь она знала, где искать требуемые документы.
Той же ночью, дождавшись, когда часы пробьют половину третьего, Вера выскользнула из своей спальни и отправилась вниз. Дом был погружен в темноту – старик экономил на электричестве. Осторожно ступая босыми ногами, девушка оказалась около двери кабинета и тут заметила, что в соседней библиотеке горит свет. Вера хотела скрыться, но не успела – дверь ее распахнулась, на пороге появился Вернер.
Молодой Гервег, узрев «кузину», остолбенел. Вера поторопилась объяснить:
– Мне не спится, я хотела выбрать подходящую книжку, дабы скоротать время за чтением...
Но Вернера, казалось, поразило не то, что девушка бродит ночью по замку, да еще вблизи кабинета его отца, но сам факт их неожиданного столкновения.
– Это знак свыше! – воскликнул он и схватил Веру за руку. – Милая Эрика, последний раз мы виделись много лет назад, когда ты и я были подростками. Я женюсь через несколько дней, и до твоего прибытия считал, что Майя – единственная женщина, которая сумеет сделать меня счастливым. Но... знаешь, я не люблю ее, наш союз – альянс двух богатых и могущественных семейств. Я был готов пожертвовать личной жизнью ради процветания семейного концерна, и вот я встретил тебя, милая Эрика...
Вера словно к полу приросла: Вернер признавался ей в любви! А затем даже попытался поцеловать! Девушка отстранила наследника миллионов.
– Нет, милый кузен, ты должен знать горькую правду – я тебя не люблю.
– Ничего, ты обязательно полюбишь меня! – продолжал настаивать Вернер. – Моя жизнь такая тяжелая...
И он принялся жаловаться на своего властного отца и вздорную мать. Остаток ночи Вера провела в обществе Вернера, утешала его, как могла, и пыталась объяснить, что Майя станет ему великолепной супругой.
На следующую ночь девушка проникла в комнату-сейф, но... портфеля там не оказалось: старик Гервег на сей раз не захватил с собой документы. Последующие дни прошли в тревожном ожидании. Наконец в день свадьбы Вера увидела Рольфа-Петера с черным портфелем в руке – старик вернулся из концерна несколько раньше обычного, желая-таки присутствовать при заключении брака сына.
В доме царила суета, что было Вере только на руку. Но жених постоянно бросал на девушку пламенные взгляды, и тогда она, затащив его в кладовую, надавала ему пощечин, заявив:
– Запомни, кузен! Ты женишься на Майе!
– О, что за женщина! – простонал Вернер в экстазе.
Топнув ножкой, Вера вылетела из кладовой.
В особняк прибыл чиновник, в обязанности которого входило заключение брачного союза. Когда все собрались в большом бальном зале, Вера незаметно покинула торжественную церемонию и пробралась в кабинет. Она уже знала, как открыть бронированную дверь комнаты-сейфа, поэтому управилась быстро. Портфель лежал на полке, среди пачек наличности, футляров с драгоценностями и акций. Девушка открыла его и достала бумаги. У нее имелась миниатюрная камера, и последующие пятнадцать минут она фотографировала содержимое портфеля.
Затем, закрыв бронированную дверь, «кузина Эрика» поспешила ко всем собравшимся. Вера собиралась отбыть из замка нынче же вечером, вместе с прочими гостями. Когда старик поймет, что у них гостила не подлинная Эрика, а самозванка, будет поздно.
Вера прошла в зал и уселась на стул в последнем ряду. Жених во фраке и невеста в белом платье стояли перед чиновником, который завершал свою нудную речь о семейном счастье. Вернер то и дело оборачивался, не слушая чиновника. Внезапно молодой человек успокоился, и Вера поняла почему: он увидел ее.
Прервав чиновника на полуслове, Вернер произнес:
– Я хочу сделать важное заявление!
Гости зашушукались. А жених обратился к невесте:
– Дорогая, я очень тебя уважаю, но не люблю! Поэтому мы не можем стать мужем и женой!
По залу прокатился вздох изумления. Вернер же упрямо продолжил:
– Я бы вступил с тобой в брак, если бы все было, как раньше. Но дело в том, что я влюбился! Я знаю, ты поймешь и простишь меня, Майя! Здесь и сейчас я хочу просить руки у той, что завладела моим сердцем!
Вернер подошел к Вере, опустился на колени и сказал:
– Эрика, выходи за меня замуж!
Публика повскакивала с мест, Майя лишилась чувств, ее родители завопили, у матушки Вернера случился сердечный приступ. Вера выбежала из зала, за ней последовал Вернер.
– Умоляю тебя, милая Эрика, мы созданы друг для друга! Я так люблю тебя...
Из дверей появился раскрасневшийся старый Гервег. Схватив сына за ухо, как нашкодившего мальчишку, он потащил его обратно, приговаривая:
– Паршивец, ты сейчас же прилюдно принесешь извинения и женишься на Майе!
Затем, повернувшись к Вере, старик проорал:
– А ты, мерзавка, немедленно покинешь мой дом!
– Но, папа, я не люблю Майю... – стенал Вернер.
Вера, воспользовавшись суматохой, сбежала из особняка. В тот же день она уже была в соседней Швейцарии, где находилась штаб-квартира организации. Всю дорогу она думала об одном: вот так история – прямо как с ее собственными родителями!
Шеф был более чем доволен успешным завершением операции. А на следующий день Вера прочла в желтой прессе о скандале в благородном семействе Гервегов. Чуть позже выяснилось, что кузина Эрика вообще не была в Германии, а находилась в больнице. Через полтора месяца Вернер все же сочетался законным браком с нелюбимой Майей.