Семья в законе - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 28
– Должна быть... Ты же меня ждешь?
– Где?
– Там, на небесах... Лена, я давно пытался тебе сказать...
– Я не Лена. Я Юля.
Дымка рассеялась, одурманенное хмелем сознание прояснилось, и до Павла дошло, что действительно перед ним Юля. Ее черты лица, ее костюм. Только взгляд такой же, смущенно-влюбленный, как у Лены.
– Ты вернулась?
– Как видишь.
– А как же дети?
– Они все равно у бабушки. Она будет только рада, если они у нее останутся.
– Хорошо, когда есть бабушка, – кивнул Павел. – И дедушка – тоже хорошо... Плохо, если дедушка нехороший...
– Если ты про моего отца, то я к нему своих детей не вожу... У Эдика очень хорошая мама, и она очень любит детей. И ей все равно, что Соня ей не родная...
– От первого мужа?
– Да... Его убили. Эдика посадили, а Саша погиб. Бандитская пуля...
– Во славу семьи? – в саркастической усмешке скривил он губы.
– Проклятая слава... Раньше отец хорошим был, складом на заводе заведовал. Он же сидел, если ты не знаешь. После армии попал в нехорошую компанию... Но ведь он все равно хорошим был. Если бы ему не доверяли, завскладом бы не поставили. А поставили, потому что доверяли. И дом у нас был свой. Старый, от прабабушки, но я же помню, отец всегда что-то делал: то красил, то крышу стелил, то забор... Он всегда хозяйственным был. И о семье заботился. И маму очень любил... А когда мамы не стало, он с ума стал сходить. Почти как ты. Он же до сих пор не женился, потому что ее любит...
– Понимаю, – неожиданно для себя растрогался Павел.
– Я вижу, что понимаешь, – робко и тепло улыбнулась Юля.
Она сейчас так была похожа на Лену, что Павел едва справился с желанием нежно ее обнять, привлечь к себе, пригреть, приласкать... А ведь она бы не отвергла его, если бы он вдруг позволил себе такую смелость.
– Только не понимаю, зачем он людей убивает, – спросил он, чтобы отогнать непрошенное наваждение. – Может, он, правда, с ума сошел?
– Не знаю, может быть... – пожала она плечами. – Он собрал нас всех, сказал, что бизнесом решил заняться. Я тогда только-только начинала работать. Но у меня профессия хорошая была, меня бизнес не интересовал. А Стас и Лева как неприкаянные были – техникум закончили, а работы нет. Семен из армии вернулся, Ждан еще учился. Им всем эта идея понравилась, взялись за дело... Ты представь, пустырь на окраине города, а надо из него рынок сделать. И это при том, что в городе уже были другие рынки. Но ничего, они справились. Ограду поставили, ряды построили, худо-бедно дело пошло... Потом и муж мой присоединился. Чем больше становился рынок, тем больше возникало проблем. То чиновники со всякими проверками, то милиция... И криминал, конечно же, куда без него?.. С чиновниками проблему решали, с криминалом... С азербайджанцами конфликт вышел, из-за цветов, кажется. А может, это повод был. В общем, война, стрельба... Сашу моего убили... Потом Эдик появился... Но и его я потеряла...
– Ну почему же потеряла? Признание своей вины и хорошие адвокаты – это всего десять лет тюрьмы. А потом есть еще условно-досрочное освобождение. Ты еще молодая, дождешься.
– А если я не хочу ждать? – Юля пронзительно и даже с вызовом посмотрела на Павла. – Если я не могу жить с человеком, который убивает...
– Его вина еще не доказана.
– Это ты мне говоришь?.. Не надо ничего доказывать, мне и без этого все ясно.
– Я бы мог сказать, что у твоего Эдика есть алиби.
– Так скажи.
– Не скажу.
– Почему?
– Потому что ты можешь понять меня превратно. Подумаешь, что я нарочно провоцирую тебя. Чтобы ты дала показания против своего мужа... А я не хочу этого. Даже больше тебе скажу, я не хочу, чтобы он сидел. Он там, а я здесь, с тобой. Это нечестно. Честно, когда он на свободе, а я с тобой... Меня его право на тебя не волнует. Меня волнуешь ты сама...
Юля поджала губы, похоже, для того, чтобы сдержать наползающую на них счастливую улыбку. И глаза опустила, чтобы не выдать засветившийся в них радостный огонек.
– Я не должен был этого говорить, но и молчать не могу. Мне хорошо с тобой, тепло и светло... И я не хочу, чтобы ты уходила.
– Тогда не прогоняй меня, – тихонько проговорила она.
– Я тебя не прогоняю.
– Прогоняешь... Мне, кажется, нам сегодня без такси не обойтись, – сказала она.
И подозвала к себе официантку, заказав бутылку водки и горячие блюда.
– Только водку в бутылке, – заметно заплетающимся языком потребовала она. – А то знаю я вас...
– Что ты знаешь? – весело спросил Павел, когда официантка отошла.
– Знаю... Мне Эдик рассказывал, как они к пьяным относятся. И обсчитать могут... А в графинчик остатки недопитой водки сливают...
– Остатки сливают не только пьяным, – насмешливо заметил он.
– А нетрезвым тем более... Будем надеяться, что нас не обманывали! – Она медленно помахала указательным пальцем перед собой.
Или она и вправду была пьяна, или притворялась, чтобы хоть как-то оправдать кажущуюся ей нескромность своего поведения.
И в последующем она налегала на водку, чтобы раскрепоститься. Как будто чувствовала, что Павел не предложит ей продолжить наступивший вечер вместе и где-нибудь в уединенном месте.
А он действительно не мог позволить себе такую смелость. Тем более пригласить Юлю к себе домой, где все дышало Леной. Даже сильно выпив, он не желал изменять своей жене. И неважно, что Юля была похожа на нее, и пахло от нее родным...
Юля долго смотрела на опустевшую бутылку, ждала, когда он сделает шаг навстречу. Но Павел упорно молчал.
– Я бы еще немного выпила, – сказала она, с трудом пошевелив языком. – Только не здесь...
Он видел, как она мечется между «за» и «против». Она не хотела уходить отсюда без него, но и первой сделать предложение боялась. К тому же у нее муж в тюрьме, и ей никак нельзя было быть с человеком, который его посадил... Но, все же по ее глазам было видно, что «за» перевешивает «против». Павел ждал, что Юля предложит отправиться к ней домой. И готовился ответить мягким «нет». Но она молчала. Тогда он заговорил сам:
– Мне кажется, хватит. Домой пора.
Сейчас она предложит ехать к ней. А он в ответ скажет, что это, как минимум, не этично. Сначала он отправил ее мужа в тюрьму, а потом остался с ней наедине в обстановке, которую иначе, как интимной, не назовешь.
– А ты меня проводишь? – спросила она.
Юля слегка подкорректировала свое намерение, и он уже не знал, чем ей ответить. Как мог он, мужчина, отказать даме в том, чтобы проводить ее домой. Она сочтет его трусом, а он этого не заслуживает.
– Да, конечно.
Они вышли на улицу. Половина девятого вечера, но солнце еще висит над горизонтом. Июнь, темнеет поздно. Хорошо это или плохо? Пока Павел, слегка покачиваясь, искал ответ на этот вопрос, Юля остановила машину, назвала адрес и чуть ли не силой втащила его в салон на заднее сиденье.
– Я знаю, что веду себя как последняя... Но я ничего не могу с собой поделать! – заявила она и обвила руками его шею.
Целоваться она не умела, но какими сочными и сладкими казались ее губы...
Он вспомнил, как однажды возвращался с Леной с какой-то пьяной вечеринки. Также как и Юля сейчас, Лена тоже была порядком подшофе. И вот так же, в такси, полезла к нему целоваться... И губы у нее были такими же вкусными, как свежая клубника, но он откликнулся на ее призыв очень вяло, да и хватило его не более, чем на минуту. А дома, в постели он лишь исполнил свой супружеский долг, но совершено без души...
Но, может, прошлое возвращается? Вот Лена снова лезет к нему целоваться, он может обнимать ее, наслаждаться ее лаской... И в постели он докажет ей, как сильно ее любит...
Машин остановилась, и только тогда Лена... Нет, Юля оторвалась от него, полезла в свою сумку, достала ключи, нащупала кнопку брелка, и створка ворот медленно поползла в сторону.
– Уже приехали? – удивился Павел.
Казалось, и пяти минут не прошло с тех пор, как они отправились в путь.