Дельцы, или Брат, останься в живых - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 32
– А вы точно знаете, где он?
– Ну, не точно... Наше дело – тебя найти. А как поживает твой отец, нас не волнует...
– А должно волновать!.. Свяжись с дядей Лешей, придурок! Спроси, где отец!.. И скажи, что Марта знает, как его найти!..
Елисей пожал плечами и потянулся за трубкой спутникового телефона...
Глава девятая
Очередное голодное утро, очередное построение на работы. Конвоиры с дубинками, часовые с автоматами, лай собак. Каторжная безнадега... Никита пытался найти выход из сложившейся ситуации, но пока что ни одного путного варианта...
– Триста седьмой! – выкрикнул конвоир. – Двигай сюда!
Никита не сразу понял, что вызывают его. Он уже четвертый день здесь, а все не может привыкнуть к тому, что у него больше нет имени. Есть только номер...
Он вышел из строя. Конвоир кивком головы показал на незнакомого человека в камуфляжной куртке.
– С ним пойдешь...
Незнакомец сам подошел к нему. Смерил надменным взглядом, криво усмехнулся. И насмешливо спросил:
– Ты у нас миллионер?
– Ну, в каком-то смысле...
– Тогда пошли...
Он вывел Никиту из локальной зоны и привел в панельно-щитовой домик, стоявший на бетонных блоках недалеко от контрольно-пропускного пункта. Там за столом, лицом к лицу, сидели и курили два мрачных типа, по всей видимости, из начальства. Нехотя посмотрели на Никиту.
– Ты, что ли, миллионером прикидывался? – небрежно спросил один.
– Почему прикидывался?
– Потому что нет у тебя никаких миллионов. Недоделов ты. Как по паспорту, так и по жизни...
– Брат – моя фамилия. Никита Брат... Раньше Брайт была, а потом ошибка в паспорт закралась. Короче, был Брайтом, стал Братом. Пока не погиб...
– Чего?
Никита не побоялся рассказать свою историю с бегством из лагеря и последующей «гибелью». Терять ему все равно уже нечего. Да и не сдадут его поработители в руки органов. Хотя уж лучше бы сдали. Лучше в обычной зоне, чем здесь. Оттуда хоть с Мартой связаться можно и с Валерой...
– В общем, меня как бы и нет в живых, – заключил он. – А все мои деньги у жены... Мне бы ей позвонить, она бы привезла вам деньги...
– Пять «лимонов» поднимет? – с сомнением спросил мрачный тип.
– Если поднатужится, то да...
– Ладно, пробивать информацию будем. А пока... Значит, ты у нас беглый?
– Что-то вроде того.
– И богатый...
– Пока да. А как с вами расплачусь, так по миру пойду...
– Лучше по миру пойти, чем у нас.
– Вот и я о том же...
– Мы деньги за тебя получим, отпустим тебя, а ты стук-стук ментам...
– Я даже не представляю, где мы сейчас находимся...
– Представляешь. Ты с геологом якшаешься, а он все знает. И ты знаешь... А если бы и не знал, все равно нельзя тебя выпускать... В охране работать хочешь?
– Зачем?
– Затем, чтобы своим для нас стать... Своего мы можем отпустить. Но за те же деньги...
– Так что, мне можно позвонить жене?
Никита должен был любой ценой дозвониться до Валеры – пусть он поднимает волну...
– Ты сначала своим стань... Короче, в охрану тебя запишем. Отпаришься в баньке, получишь форму. А завтра приступишь к работе...
В баню Никита отправился под конвоем. Но там его не торопили – позволили всласть помыться и прожарить кости в парной. Щетку зубную выдали, порошок, бритву. Как будто в раю побывал. Ни на секунду не забывая о том, что вокруг ад кромешный... После бани его одели в чистый, но бэушный камуфляж отечественного образца – комплект «хэбэ» и теплая куртка с выцветшим воротником. Сытно накормили и отправили отсыпаться в новую, только что отстроенную землянку для новой партии рабов...
Стас настолько обессилел, что не мог зацепиться за сброшенную сверху веревку – пальцы разжимались, и он всякий раз падал в смрадную грязь под ногами, на потеху мучителям.
– Ты, урод, сдохнешь, если там останешься! – кричали ему сверху.
Стас и сам это понимал. Еще пара-тройка дней в этой яме, и он труп. Его даже наверх вытаскивать не станут. В лучшем случае забросают закоченевшее тело землей... И наверху его ничего хорошего не ждет. Но там, может, хотя бы накормят перед смертью...
Все-таки он смог зацепиться за веревку, все-таки его вытащили наверх. На ногах он удержаться не смог и боком повалился на землю. На сухую, покрытую прелой хвоей землю. После вонючей хляби, где он провел несколько дней, эта земля казалось ему сейчас пуховой постелью.
– Этот, что ли? – услышал он чей-то презрительно звучащий голос.
– Он.
– Чмо какое-то вонючее...
– Так в дерьме столько просидеть...
Стас понимал, что говорят о нем. Но слушал отрешенно. Пусть говорят, пусть что хотят делают, лишь бы не бросали обратно в яму.
– А лежит чего?
– Так совсем дошел... Но лучше его не трогать. Он тогда тоже еле стоял. А тронули, так четверых положил. Еле потом откачали...
– Зачем нам такой?
– Вот я и думаю, зачем? Кончать его надо...
– А больше и нечего... Во! Уже и палач идет! На колени его надо поставить! И камеру включить...
– Вонища-то какая!
Чьи-то руки брезгливо взяли Стаса за плечи, оторвали от земли. Попробовали поставить на колени, но всякий раз он приземлялся на пятую точку опоры.
– Нормально, пусть так будет...
Стас знал, как реагирует нормальный человек на своего палача. Чеченцы присылали кассеты с записями своих злодеяний. Стас видел на пленке захваченных в плен парней, которых знал как отважных бойцов. Но под чеченским ножом некоторые из них превращались в парализованных от страха баранов. Их можно было брать голыми руками. И чеченские головорезы их брали – вспарывали горла от уха до уха... Сейчас должны были убить самого Стаса. Он пока еще не видел своего палача, но уже нисколько его не боялся. Как не боялся умереть. Полная атрофия чувств. Полное безразличие к собственной судьбе. Пусть режут, пусть стреляют, лишь бы поскорей... Он и сам напоминал со стороны закланного барана, и ему было все равно...
Но внутри все взорвалось, когда он все-таки увидел своего палача. В сопровождении вооруженного конвоя к нему подходил Никита. Свежий, сытый, в камуфляже, который здесь могли носить только подонки... В опущенной руке он держал пистолет с глушителем...
Все-таки прав был Стас, когда искал и находил в Никите виновника своих бед. Это он заманил его в эту ловушку – наверняка, по воле господина Скворцова. И теперь его ждет смерть. От руки человека, которого Стас уже почти признал своим другом... А ведь все так хорошо было. Они с Симоной жили душа в душу, она должна была стать его женой. Но подлый Никита разрушил прекрасную идиллию. Сейчас Стас умрет, а этот гад будет продолжать жить.
– Мра-азь! – взревел он.
И снова всплеск резервных сил превратил его в боевую машину. Сгустком разрушительной энергии он ринулся на Никиту, но кто-то вовремя подставил ему подножку. И тут же град чудовищных ударов пригвоздил его к земле...
Никита не совсем понимал, зачем ему дали пистолет, зачем привели его в это скрытое от глаз место между дровяным сараем и колючей проволокой второго кольца ограждения. Какие-то люди там, какое-то измазанное грязью создание, сидящее на земле... И это создание вдруг взвыло раненым зверем и бросилось на него. Никита с ужасом узнал в нем Стаса. И невольно вздохнул с облегчением, когда его сбили с ног. Но душа еще больше почернела от злости, когда Стаса втоптали в землю...
– Чего стоишь, придурок? – спросил его Восьмой – так звали человека, который, так сказать, взял над ним шефство.
– А что делать?
– Стреляй!
– В кого?
– В него! – Восьмой ткнул пальцем в распростертое тело.
– Зачем?
– Теперь это твоя работа. Палачом будешь... А как ты думал в рай въехать?
Увы, но именно такое предложение он и ожидал услышать, когда получал пистолет. Наконец-то его озвучили... Только вряд ли пистолет заряжен боевыми патронами. Ведь Никита мог повернуть оружие против Восьмого, против Седьмого, против всех из этой вонючей когорты... А желание у него было. Всех бы выродков перестрелял...