Рискованный рейд - Гончар Анатолий Михайлович. Страница 10

– Юдин! – донесся до него голос начальника штаба отряда майора Федосова, выглянувшего из-за штабелей с какими-то коробками.

– Да, я, – отозвался Алексей, с трудом понимая, за каким дьяволом он понадобился майору.

– Иди сюда!

Чувствуя какой-то подвох, старший лейтенант все же повиновался и с обреченным видом направился к ожидающему его начштаба. А ведь он уже настроился, войдя в здание вокзала, сесть где-нибудь в уголочке и покемарить оставшееся до отправления время… Но, увы, его мечтам, похоже, не суждено было сбыться.

– Юдин, возьми в роте связи десять бойцов, и вот эти коробки на вокзал…

– А что в них? – не удержался и полюбопытствовал Алексей.

– Я откуда знаю? – развел руками Федосов. – Матпомощь, хрень какая-нибудь. Приедем – посмотрим. Давай действуй!

Старший лейтенант кивнул, тяжело вздохнул и отправился разыскивать командира роты связи старшего лейтенанта Игнатова. Оказалось, тот уже успел завести личный состав в зал ожидания железнодорожного вокзала и даже умудрился рассадить их по креслам.

– Кирюха, – два старлея общались друг с другом запросто, – выдели мне десять орлов.

– И зачем? – полюбопытствовал Игнатов.

– Матпомощь с места на место перетащить.

– А-а, – кисло протянул Игнатов, теряя всякий интерес к предмету предстоящих трудов личного состава. – Афонин! – окликнул он командира первого взвода. – Возьми своих и дуй с Юдиным!

– Куда? – лениво отозвался взводник-лейтенант из разряда «пиджаков».

– Куда скажут, – излишне резко отрезал ротный, и вынужденно поднявшийся со своего кресла лейтенант Афонин принялся отдавать команды.

Когда они вышли на привокзальную площадь, колонна уже двигалась в обратный путь. Ночь близилась к утру, и никто из провожавших не собирался задерживаться дольше нужного.

– Берите вот эту хрень, – Юдин указал рукой на сваленные друг на друга коробки, – и тащите к своей роте. Афонин, – на правах старшего по званию скомандовал он, – ты за них отвечаешь. Если хоть одна вещь пропадет… – пауза, дающая понять, что все посчитано, – ты и заплатишь. Погрузка-разгрузка – все на тебе, понял?

– Понял, – угрюмо ответил лейтенант Афонин.

Радисты занялись делом, а довольный тем, что все так благополучно устроилось, старший лейтенант Юдин отправился на вокзал подыскивать себе подходящее местечко.

«Все-таки, черт побери, хорошо иногда не иметь личного состава! – подумалось ему второй раз за вечер. – Определенно хорошо!»

Состав подали за тридцать минут до отправления, и пока остальные занимались погрузкой, Алексей неторопливо фланировал по перрону, изображая из себя бдительного руководителя. Наконец погрузка была закончена, и вслед за крайним протиснувшимся в дверь солдатом с гордым видом входящего на трап капитана Юдин поднялся на площадку предназначенного им вагона. Номер своего места он помнил и потому слегка возмутился, когда обнаружил его занятым.

– Брысь! – приказал он, сопровождая приказ совершенно недвусмысленным жестом.

– Товарищ старший лейтенант! – осмелилось заверещать рыжеволосое чудо, занявшее его законное место. – Разрешите, а то мы тут уже с пацанами… – Взгляд пронзительно-голубых глаз радиста метнулся к столу, на котором стояли вскрытые банки тушенки.

Старлей пару секунд переводил взгляд с лица вопрошавшего на стол и обратно, затем, проявляя завидное благородство, добродушно махнул рукой:

– Валяйте! Твое где? – Иногда можно позволить себе подобное, особенно если оно тебе по существу ничего не стоит.

– Вот рядом, – кивнул за спину рыжий тип и добавил: – Двадцать пятое место.

– Отлично, – заключил Юдин, поняв, что сгонять с нижнего яруса ему никого не придется.

На двадцать пятое никто не покушался, вот только купе оказалось наполовину забито все теми же коробками с матпомощью. Поморщившись от досады, Алексей решил все же не возвращаться, а, потеснив к окну сидевшего там бойца, бросил рюкзак, опустил рядом с ним пакет и сел сам. Все, теперь можно было несколько минут посидеть, после чего постелиться и, когда поезд тронется, лечь спать. Единственное, что сейчас портило ему настроение, – это коробки. Возможно, следовало бы все же переменить свое решение и вернуться на законное место или вообще переместиться к офицерам роты связи, но он уже сел, и перемещаться в каком-либо направлении ему решительно не хотелось.

Алик Варданян работал проводником уже третий год. Работа ему нравилась, у начальства он числился на хорошем счету. Но был у него один пунктик, узнай о котором столь уважавший его Степан Артурович, старший проводник поезда, – и Алик и минуты не задержался бы на своем месте. А дело было в том, что Алик был вроде как клептоманом, но не совсем настоящим, не таким, для кого кража становится неистребимой болезнью – во всяком случае, больным себя Алик не считал; ему просто нравилось привозить из каждой поездки что-то стыренное у пассажиров. Какую-нибудь безделушку, носовой платок, пакетик с продуктами, тапочки или еще что-то не особо ценное. Может, именно потому, что ценных вещей Алик никогда не брал, ему все с рук и сходило? Или же это было настоящее воровское счастье? Все возможно, но как бы ни было, Варданян продолжал свое нехитрое дело. На этот раз, проходя по вагону, он заметил приставленный к рюкзаку почти бесхозный пакет и, машинально подхватив его, двинулся дальше по коридору. К досаде Алика, пакет оказался тяжелее, чем казалось с первого взгляда. Неторопливо пройдя в свое купе, он заперся и заглянул внутрь. К его еще пущей досаде, содержимое оказалось еще в одном пакете, к тому же плотно закрученном прозрачным скотчем.

Алик поцокал языком, взял нож, не вынимая пакет из пакета, взрезал опутывающий его скотч, затем надорвал руками бумагу и всмотрелся в содержимое.

То, что там лежало, ему решительно не понравилось. Но не нести же украденное обратно? Недолго думая, Варданян раскрыл окно и, изо всей силы размахнувшись, швырнул добытое в темноту ночи. Тут он немного не рассчитал. Поезд, как раз пересекая реку, катил по железнодорожному мосту, и выброшенный пакет, ударившись об одну из металлических конструкций, изменил направление полета, упал на край моста и замер. Так бы ему там и остаться, но случайно налетевший порыв ветра слегка изменил центр тяжести, и пакет, согласно закону всемирного тяготения, полетел вниз, в мутные весенние воды протекающей под мостом речушки. А поезд уже выскочил из-под тесных железных арок на вселенский простор и понесся дальше, увозя сидевших в нем разведчиков в неведомое никому будущее.

Утренняя зорька едва занималась, когда два опытных браконьера, отчалив на лодке от берега, начали снимать поставленные на ночь сети.

– Что за муть? – выругался один из них, едва в его руках оказалась первая из попавшихся рыбин. Вопреки ожиданию, она была снулой. – Да что ж это такое творится? – воскликнул он, когда и второй, и третий застрявший в сеточных ячеях язь оказался мертвым.

– Опять электроудочками по реке прошлись! – увидев в заводи плавающую кверху брюхом рыбу, заключил второй.

– Поубивал бы гадов! – продолжая подтягивать браконьерскую снасть, в сердцах высказался первый, когда увидел, что большая часть попавшейся за ночь рыбы снулая и теперь никоим образом не годная на продажу. Человек, занимающийся сбытом их речной «продукции», брал только свежатину.

– Псу под хвост! – выругавшись, второй начал вытаскивать рыбу из ячей и с остервенением бросать в набегающие воды разлившейся по весне реки…

В Прохладное поезд прибыл строго по расписанию. Выгрузившиеся на перрон спецназовцы почти сразу загрузились в пригородную электричку и теперь, рассевшись по вагонам, с удивлением вглядывались в зеленые краски проносящихся за окном пейзажей. Алексей, по-прежнему державшийся в кругу связистов, чувствовал себя слегка разбитым и невыспавшимся, а тут еще запропастившийся пакет с подарком дяди Сани. Знать бы, что там лежало, хоть можно было бы по приезде поблагодарить за «доброе сало». Лешка почему-то думал, что это было именно сало, но вот полной уверенности в этом у него не было. А признаться в том, что он, как последний лох, профукал столь искренне подаренную вещь, было стыдно.