Требуются детективы - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 15

«Любит отца. Даже голос и интонация меняются, когда с ним говорит», — подумал Агеев.

Он сочувственно смотрел на Истомину, которая, опустив глаза, помешивала ложечкой в чашке.

— Ладно, не успеваю я чаю попить. — Женщина поднялась из-за стола, изобразив на лице профессиональную улыбку. — Я буду сегодня дома часов в двенадцать, не раньше. В общем, если что от меня потребуется, позвоните. Вы будете с Никой до моего возвращения?

— Естественно, — отозвался Филипп.

— Хорошо. Ей завтра в школу, так что не позволяйте ей долго шататься. Вы определяете режим ее дня.

— Слышал? — спросила Ника невидимого отца по телефону. — Такие у нас теперь порядки.

— Напомни отцу, что у нас сегодня встреча с продюсерами. Пусть делом займется, вместо того чтобы сплетничать. — Истомина, провожаемая неодобрительным взглядом Ники, направилась к выходу.

— Слыхал? Тебе велено делом заняться. С какими-то продюсерами. Она уже вышла. Ну, пока. — Ника чмокнула своими черными, будто вымазанными мазутом, губами и принялась за чай.

Они допили свои чашки в молчании. Ника не смотрела на Филиппа, а тот не слишком расстраивался из-за этого.

— Я иду в свою комнату, — тоном, не терпящим возражений, заявила Ника и поставила чашку на стол. — Через час я иду гулять. До вечера. До позднего вечера.

— Не позже девяти часов, — твердо сказал Агеев. — Потом домой и баиньки.

— Посмотрим!

— И смотреть нечего. Я теперь определяю твой режим. Слышала?

Ника фыркнула и направилась к своей комнате.

— А чашку за собой не хочешь помыть?

— Вот еще! — Ника хлопнула дверью.

«Да, работа непыльная, — подумал Филипп, опуская посуду в мойку. — Но мокрая. Ладно, притремся. Главное — терпение и бдительность».

И он принялся мыть посуду, не выпуская из поля зрения дверь, за которой скрылась его новая подопечная.

9

Уже через час Гордеев был у себя на работе — в юридической консультации номер десять на Таганке.

Денис Грязнов подъехал к юридической консультации в начале третьего. По ветхим, пропахшим клеем коридорам сновали сутяжничающие граждане с кипами, ворохами и стопками бумаг. Один даже спал на стуле возле кабинета, положив голову на высокую стопку папок, лежащих у него на коленях.

Денис зашел в кабинет, где должен был находиться Гордеев. Тот сидел за столом и пытался избавиться от настойчивого посетителя — энергичного старика с лихими бакенбардами и пальцами, измазанными тушью.

— Я говорю вам, дорогой Иван Сергеевич, что не являюсь специалистом по земельному законодательству. — Гордеев пальцами потихоньку отодвигал от себя толстую, зловеще-черную папку с розовыми тесемками. — И потому вряд ли смогу вам помочь.

— Вы поймите! Весна ведь! — громко и неожиданно всхлипнул старик и грохнул папкой по пальцам адвоката. — Опять эта сволочь на мой участок залезет. А скоро лето! Так он вообще залезет, и его оттуда не выгонишь! Помогите, товарищ Гордеев. А то я жаловаться буду! — угрожающе добавил он.

Гордеев выразительно посмотрел на Грязнова, потер ушибленные пальцы и воззрился на старика:

— Хорошо, я помогу. Только это будет вам стоить денег. У меня высокие расценки.

— Сколько? — охнул старик.

— Пятьсот долларов!

— Чего это? — заморгал старик.

— Пятьсот долларов на бочку, и я берусь за ваше дело.

— Кровопийца, — прошипел старик, — мало вас в семнадцатом расстреливали. Так вот новые народились!

— Но есть другой вариант, — тут же предложил Гордеев.

— Какой? — насторожился старик.

— Почти бесплатный. Пройдите по коридору направо, кабинет номер пятнадцать. Там сидит специалист по земельному законодательству. Вот ему и расскажите о своей проблеме.

— Я там был, — упрямо сказал старик, — меня к вам отправили.

Гордеев вполголоса выругался, но тут же нашелся:

— Скажите, что Гордеев сомневается в собственной компетенции. Это слишком сложное для меня дело. Тут нужны опытные адвокаты. А сидят они как раз в кабинете номер пятнадцать.

— Ну спасибо, выручили. А то, действительно, без опыта мне не нужен, — подхватил свою папку старик и, прижав ее к себе, как ребенка, бросился к двери.

— Весело тут у тебя, как я погляжу, — сказал Денис, когда за стариком затворилась дверь.

— Так вот и живем! — проводил его взглядом Гордеев и посмотрел на Грязнова: — Садись.

— Не круто ты с ним? — спросил Грязнов.

— Нормально, — отмахнулся Гордеев, — Он на самом деле шизофреник. Каждую весну начинает у сына и невестки кусок дачного участка отсуживать. Ему, видишь ли, кажется, что сын каждую ночь забор передвигает. Представляешь себе? Ну и мы по очереди его убеждаем. И друг на друга пытаемся перекинуть.

— Ладно, понял. Что там по нашему делу?

— Встретился я со следователем. — Гордеев достал бумаги из портфеля. — Конечно, персонаж еще тот… Ну, настроен он, конечно, скептически в отношении этого дела.

— То есть?

— Он считает, что это была просто хулиганская выходка какого-нибудь поклонника Истоминой. Дескать, шел человек, увидел знакомое лицо, вынул ножик…

— Сомнительно, конечно… Но в принципе не исключено.

— Значит, так… — Адвокат положил перед собой листок с пометками. — Осмотр места происшествия ничего не дал. Там асфальт во дворе. Дожди, воды талые, в общем, ничего не обнаружили, да и не старались особенно. Если бы жертвой была не Истомина, а какая-нибудь менее примечательная личность, они бы и этого не сделали.

Грязнов согласно кивнул.

— Так-с. Заключение эксперта. Оружие предположительно нож, хорошо заточен и скорее всего обоюдоострый.

— Что-то вроде «финки»? Почему так решили?

— Эксперт уверен, что удар, рассекший руку Истоминой, наносился снизу вверх. Дальше показания свидетелей. Вот я тебе выписал их имена, адреса, телефоны. — Гордеев протянул Грязнову листок бумаги. — Ничего примечательного, судя по протоколу, они не видели. Бежал через двор мужчина невысокого роста, хорошо одетый, в кепке. Бежал, оглядывался. Выбежал со двора через арку. Вот и все.

— И что, показания обоих свидетелей ничем не отличаются?

— Практически слово в слово повторяют друг друга.

— Это что, подтасовка? Не могут тридцатилетний мужчина и женщина шестидесяти лет видеть событие совершенно одинаково.

— Не могут. Но тут уже дело в тонкостях ведения допроса. Они видели этого человека в одно и то же время, видели, как он бежал. А следователь, я думаю, просто допрашивал их для галочки, не стал допытываться или обращать внимание на какие-то мелочи. Так что, может быть, тебе стоит самому с ними поговорить.

— Понятно. — Грязнов положил бумагу в портфель. — Что-нибудь еще?

В кабинет вошел без стука пожилой чопорный мужчина, при взгляде на которого слово «адвокат» первым приходило в голову. За его спиной на пороге маячил старик с черной папкой.

— Это как понимать, Гордеев? — сказал «чопорный». — Что за тарифы в валюте вы тут устанавливаете?

— Какие тарифы, Николай Палыч? — удивленно протянул Гордеев и едва заметно подмигнул Грязнову.

— Вот этому пожилому человеку вы сказали, что берете за согласие вести его дело пятьсот долларов.

— Вот этому пожилому и явно небогатому человеку? Я что, похож на сумасшедшего? С него и пятьсот рублей взять грех.

— Так что, не было этого? — Николай Павлович оглянулся на старика.

— Конечно. Спросите вот у товарища. Он пришел, как раз когда я объяснял этому пожилому человеку, что не могу взяться за его дело. Я говорил что-нибудь о долларах?

— Только в общих чертах. — Грязнова душил смех.

— Что значит «в общих чертах»? — Николай Павлович смотрел на Грязнова с удивлением.

— Ну, доллары, говорит, бывают разные — канадские, австралийские, сингапурские даже…

— Да что вы их слушаете! — вмешался старый сутяга. — Они между друг дружкой перемигиваются. Спелись!

— Вы за эти слова ответите! — В голосе Гордеева зазвучал металл. — Что значит «спелись»? Это клевета! А клевета — это деяние, предусмотренное Уголовным кодексом. И предусматривающее наказание в виде лишения свободы сроком..