В день пятый - Хартли Эндрю Джеймс. Страница 80

— Идеальное место, правда? — спросил Паркс, появляясь у Томаса за спиной.

— Наверное, — нехотя согласился тот.

— Нет, — продолжал Паркс. — Я хочу сказать, что это идеальное место для обитания нашей рыбы. Как и в окрестностях Неаполя, все здешние острова имеют вулканическое происхождение. Тут в точности такие же подводные пещеры и теплая вода. Как только судно подойдет к острову, снятому из космоса, мы спустим подводную лодку. Достаточно будет погрузиться метров на сто. Посмотрим, что там внизу.

— Ты полагаешь, мы найдем рыбу? — спросил Томас.

— Наверняка, — ответил Паркс. — Именно ради этого погиб твой брат.

— Возможно, — неуверенно произнес Томас. — Ты думаешь, Эд был убит, потому что кто-то хотел сохранить в тайне место обитания этих рыб?

— Да, его или сам факт их существования, — сказал Паркс.

— Потому что они стоят больших денег на китайском рынке традиционной медицины?

— Возможно, — уклончиво произнес Паркс, снова уставившись на воду.

— Но тут может быть и что-то другое, — заметил Найт, правильно истолковав его тон.

— Ты хочешь узнать, что я на самом деле думаю? — Паркс обернулся. — Я считаю, что и деньги, и терроризм, и наука тут ни при чем. Особенно наука. На мой взгляд, это все ее противоположность.

— Ты о чем? — удивился Томас.

— Религия, — сказал Паркс, словно игрок, наконец раскрывающий свои карты. — Если точнее, христианство. Я думаю, что твой брат нашел плавающее, ходящее по земле доказательство эволюции, захотел заработать на этом немного денег, но его решили заставить замолчать.

— Кто?

— Церковь, — заявил Паркс. — Вероятно, его собственная. Томас, как ты думаешь, что здесь делает преподобный Джим? То же самое, чем занимался, когда ему поручили присматривать за твоим братом. Если мы найдем эту рыбу, возможно, надо будет выбросить его за борт, пока он не нашлет на нас свои католические штурмовые отряды.

— Ты сам в это не веришь, — упрямо произнес Томас.

— Вот как? — усмехнулся Паркс. — Тебе нужен длинный перечень того, что христианская церковь сделала с теми, кто был с ней не согласен? Ты хочешь услышать про инквизицию или, быть может, про Альбигойский крестовый поход? ^[29] Для затравки попробуй вот это. Двадцать первого июля тысяча двести девятого года, городок Безье во Франции. Папские войска окружили город и потребовали выдворить пятьсот членов еретической секты под названием катары. Зная, что произойдет с этими людьми, если их выдадут, жители отказались. Что произошло дальше? Папские войска взяли Безье приступом. Ты когда-нибудь слышал выражение: «Убивайте всех, Бог узнает своих»? Именно там оно и родилось. Ладно, пусть что-то в таком же духе. Так ответил папский легат или кто там еще на вопрос, как отличить еретиков от истинно верующих. Папские войска разорили город и перебили всех, кто попал к ним в руки. Двадцать тысяч погибших.

— Это случилось давным-давно, — заметил Томас.

— Некоторые вещи не меняются, — сказал Паркс. — Религия не терпит инакомыслия, не позволяет сомневаться в истине. Ты с ними или против них.

— Но ведь Эд был священником.

— Который обнаружил доказательство эволюции, — напомнил Паркс. — Это сделало его мишенью.

— Не могу сообразить, как одно противоречит другому, и еще меньше понимаю, почему из-за этого рыбоногого столько шумихи, если оно лишь подтверждает то, что и так известно в результате изучения ископаемых останков.

— Речь идет не о научных доказательствах, потому что наука интересует этих людей только тогда, когда с ее помощью можно подкрепить какие-нибудь полоумные бредни о Ноевом ковчеге. — Паркс презрительно усмехнулся. — Рыбоногое не скажет об эволюции ничего нового, такого, что и без него в общих чертах уже не было бы известно в научном сообществе. Но если показать эту тварь разгуливающей по земле, возможно, переменится настроение у многих, кто к этой публике не принадлежит. Сторонники теории Сотворения мира и разумного замысла могут сколько угодно указывать на дыры в летописи ископаемых останков, но если ткнуть этих безумцев в живой пример дарвиновской эволюции, их паруса сразу же обмякнут. Этого не должно было бы быть и не случилось бы, если бы речь шла о настоящих исследователях, но они никакие не ученые, поэтому так произойдет. Обязательно!

Это было кредо, декларация веры, и Паркс упивался этим.

— Эд был христианином, верящим в теорию эволюции, — сказал Томас. — Не может быть, чтобы такие люди, как он, составляли незначительное меньшинство.

— Чепуха! — возразил Паркс. — Он был христианином, готовым выбросить свою веру в сточную канаву, если факты давали ему в руки рычаг для получения прибыли.

— Ты ведь на самом деле совсем не знаешь моего брата, правда? — спросил Томас.

— Не знал, — поправил Паркс. — Его нет в живых, не забыл?

— Христиане могут верить в теорию эволюции, — не обращая на него внимания, сказал Томас.

— Американцы являются самой тупой нацией в развитом мире, — упрямо продолжал Паркс. — Мы цепляемся за свое невежество. Ты не видишь, как свидетельство эволюции может вызвать большой шум? Скажи это пятидесяти одному проценту американцев, которые до сих пор в нее не верят, семидесяти пяти процентам тех, кто ходит в церковь, комиссии по образованию штата Канзас, единодушно проголосовавшей за исключение упоминания эволюции из школьной программы, чтобы детей действительно учили невежеству. Ты думаешь, я все это придумал? Такое дерьмо невозможно изобрести. Мы живем в долбаном Средневековье, причем делаем это сознательно.

— Я думаю, что Эд считал законы науки данными Богом, — сказал Томас, обдумав его слова. — Он полагал, что Господь сотворил мир, но сделал это на протяжении миллионов лет, посредством того, что ты называешь силами природы и науки. Бог создал человека, но на это потребовалось время, потому что для Него, обитающего в вечности, миллионы лет являются лишь секундами.

Паркс бросил на Найта долгий странный взгляд, и тот смущенно уставился в воду за бортом.

— Ты с ним согласен? — спросил Паркс.

— Нет, — ответил Томас. — Не знаю. Разве это имеет значение?

— На этой неделе Пасха, ты знаешь?

— Наверное… Нет, — признался Найт. — Начисто забыл.

— Тебе известно, что в эти выходные произойдет вон там? — спросил Паркс, указывая на смутно виднеющийся вдали берег.

— Люди пойдут в церковь, — сказал Томас, начиная уставать от этого разговора.

— Точно, — подтвердил Паркс. — Затем некоторых из них отвезут в чистое поле и прибьют гвоздями к кресту, чтобы остальные глазели. Настоящее распятие в двадцать первом веке, ты можешь в это поверить? Добровольцы вызываются доказать свою святость, попросить у Господа лишнюю буханку хлеба или еще что-нибудь.

— Мне приходилось об этом слышать, — безучастно произнес Томас, все больше раздражаясь насмешливым тоном Паркса.

— И вот в чем самая песня, — продолжал тот. — Для этой цели используют гвозди из нержавеющей стали, протертые спиртом, чтобы избежать заражения. Здорово, правда? Эти люди вызываются быть распятыми, но заботятся о том, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу через гвозди, которые им вколотят в руки и ноги. Стук, стук, стук! — Он криво усмехнулся, изображая удары молотком.

— Так что с того? — спросил Томас.

— Нельзя совместить Бога и науку, — заключил Паркс. — Нужно выбрать что-нибудь одно. В противном случае это будет все равно что протирать ваткой раны человеку, прибитому к кресту.

Томас ничего не сказал, хотя ему хотелось ответить. Он догадывался, что сказал бы на его месте Эд, но не мог разобраться в собственных мыслях.

— Не вздумай дрогнуть, — сказал Паркс, хлопнув его по плечу. — Боевые порядки уже построены. Ты несколько недель провел на передовой.

Его окликнули из рубки. Это был капитан Накамура. Паркс поспешил к нему.

— С тобой все в порядке? — спросила Куми, подходя к Томасу, который стоял, уставившись в воду.