Три дня до эфира - Ямалеева Гульназ Фарисовна. Страница 38

Ему выделили отдельную палату, которая по всем параметрам была лучше тюремной камеры, каждые четыре часа приходила медсестра в сопровождении двух охранников и делала ему уколы. Кормили в госпитале тоже лучше, чем в тюрьме, и Акимов, про себя усмехаясь, благодарил неизвестных, которые дали ему такой отличный совет. Правда, иногда ему приходилось вновь имитировать сумасшествие, и он громко вопил. На его крики сбегались люди, и он, никого не узнавая, бросался на них. Единственное, что его смущало, это отсутствие каких-либо известий с воли. Прошло уже больше месяца, с тех пор как Марина посетила его в тюрьме, а никаких новостей не было. Но он терпеливо ждал.

Яркий лунный свет падал сквозь тонкую щёлку в окне, и Акимов мрачно рассматривал светлые полосы на потолке. Неожиданно он услышал едва слышный скрежет в замке, кто-то пытался открыть дверь. Акимов осторожно встал. Через некоторое время дверь почти бесшумно отворилась и мужчина в белом халате и марлевой маске на лице сделал ему знак рукой выйти из палаты. Акимов не заставил себя ждать и быстро подошёл к двери. В коридоре стояла каталка. Двое людей в халатах вытащили из каталки какого-то незнакомца, который не проявлял никаких признаков жизни, и бесшумно затащили его в палату. Они уложили человека на кровать Акимова и накрыли с головой одеялом.

— Быстро влезай на каталку, — прошептал один из мужчин, и Акимов лёг на холодную клеёнку.

Его с головой накрыли простыней и быстро покатили вдоль длинного коридора. Пару раз свернув, каталка остановилась возле лифта. Мужчины вкатили лежащего Акимова, и двери закрылись. Миновав несколько этажей, лифт остановился, и странная процессия последовала дальше. Акимов терпеливо ждал. Он знал, что сегодня наступил момент его спасения. Наконец неизвестные остановились. Один из них откинул простыню и приказал Акимову спуститься. Он быстро встал на ноги, и они прошмыгнули в какую-то низкую дверь. Холодный весенний ветер резко ударил в лицо, заключённый, давно не чувствовавший свежего воздуха, с наслаждением вдохнул полной грудью.

Все трое молча миновали небольшой двор. Вокруг не было ни души. Слабый свет фонаря освещал тёмную сторожевую башню и высокую стену больницы. Мужчины подошли к метровому забору, и Акимов, используя поддержку четырех сильных рук, ловко перемахнул через ограждение. Через несколько секунд двое его сопровождающих тоже оказались по ту сторону территории тюремной больницы.

Недалеко от забора стояла «Газель», все трое быстро ринулись к машине. Дверца предусмотрительно была открыта. Акимов влез внутрь, и сердце его радостно забилось: он был на свободе. Через час после побега он познакомился с Вадимом.

Тогда Акимову не хотелось задавать своему спасителю никаких вопросов, а потом все никак не удавалось. Да и, честно говоря, ему не нужны были объяснения. Он принял свою свободу как подарок и раз и навсегда для себя решил, что никогда не предаст Вадима и, что бы ни случилось, всегда будет на его стороне.

Глава 18

СТРАСТИ

В этом деле все происходило не так, как он задумал. Впервые в жизни Вадим Козырев испытывал дискомфорт от постоянных неожиданностей. Первой неожиданностью была смерть Марины. В любом деле без жертв не обходилось, и Вадим был готов к потерям, но не к такой. При мысли об этом внутри все холодело, и он с трудом подавлял в себе желание громко закричать.

Хотя, когда она была рядом, он почти не замечал её присутствия. И никогда не сознался бы, что она что-то значит в его жизни. Он привык везде и повсюду быть один. Людям Вадим не доверял и в дружбу не верил. Любовь была для него понятием абстрактным, принадлежащим к области литературы. До недавнего времени он полагал, что связь с женщиной развивается на уровне инстинкта и не более того. Марина была его любовницей и ничем более.

Они познакомились пять лет назад. Ничего романтичного в их встрече не было. Вадим помнил, что пришёл с какой-то компанией в ресторан. Он был уже изрядно пьян, когда они шумно ввалились в полутёмное фойе и улыбчивый официант указал им на столик. Все последовали в зал, а Вадим немного задержался. Возле большого зеркала стояла хрупкая девушка и расчёсывала длинные волосы. Вадим оглядел незнакомку и подошёл к ней сзади. Девушка удивлённо повернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Ты кто? — спросила она.

— Я тебя хочу, — усмехнувшись, ответил он.

— Ты всегда так прямо формулируешь?

— Всегда.

— Молодец. — Она отвернулась и приподняла волосы, чтобы заколоть их на затылке.

Вадим подошёл ещё ближе и крепко обнял девушку за талию. Он помнил, какое необыкновенное наслаждение испытал, когда впервые почувствовал под руками её тело. Девушка невозмутимо сооружала на голове причёску. На какое-то время Вадим смутился, он не ожидал, что незнакомка никак не отреагирует на его явное приставание. Однако девушка была действительно спокойна.

— Тебе нравится? — спросил он, тяжело дыша.

— Нет. — Она повернулась к нему лицом.

— А мне нравится.

— Я не сомневаюсь.

— Пойдёшь со мной?

— Нет. — Она говорила коротко, глядя ему в лицо. Почему-то Вадиму это очень нравилось. И его желание росло с каждой минутой.

— Я хочу тебя.

— Я уже это слышала.

— И что?

— Ты пьян. Проспись лучше.

— Если я лягу сегодня в кровать, то только с тобой.

— Ты ошибся адресом, я не ловлю клиентов. Вадим посмотрел в её тёмные спокойные глаза и понял: эта женщина именно та, которая должна быть с ним. Он отмахнулся от компании, которая уже зазывала его в зал, и направился за девушкой. Она привела его к старому шестиэтажному дому. Они вместе поднялись на пятый этаж, прошли по длинному коридору коммунальной квартиры и оказались в огромной комнате с высокими потолками. Всю дорогу незнакомка не проронила ни слова. Вадим пытался завести разговор, но девушка никак не реагировала на его попытки. Войдя, она включила свет, и яркая лампочка, не защищённая абажуром, осветила комнату. Вадим сощурился и насторожённо посмотрел на хозяйку. Девушка подошла к нему вплотную и усмехнулась.

— Ты красивая, — произнёс Вадим и протянул руку к её лицу, — как тебя зовут?

— Марина.

— А меня Вадим. Это твоя комната?

— Это мой дом.

— Я так и понял. — Он впервые в жизни не знал, как вести себя с женщиной. Ситуация была парадоксальной. До какого-то момента он владел ею, но сейчас Вадим совершенно не знал, что делать, и разглядывал удивительно красивое лицо своей новой знакомой.

Пауза возникла довольно продолжительная, и ему показалось, что прошло полжизни, когда Марина наконец спокойно подняла руки и расстегнула ворот его рубашки. После этой ночи они больше никогда не расставались.

Сейчас, когда её не стало, Вадиму мучительно хотелось знать, кем она была до их встречи, чем занималась, где живут её родители, хотя раньше он никогда не задавался этими вопросами. С Мариной ему было удобно и спокойно. Она понимала его с полуслова, казалось, угадывала все его желания. Если требовалось, он спрашивал у неё совета, и её гибкий женский ум порой поражал его своей изобретательностью. Все это было важно, но Вадим особенно ценил в Марине два качества. Она была верна и, главное, умела и любила рисковать. В этом было их сходство, и именно это их объединяло…

На очень простой вопрос, кем для Вадима Козырева является Иван Давыдович Снегирёв, сам Вадим затруднился бы ответить. На самом деле, что могло связывать столь разных по статусу, по образу жизни, по менталитету, наконец, людей. Казалось бы, ничего. Но в то же время Козырев всю свою жизнь разделил на два периода: до встречи со Снегирёвым и после. Он не знал, как так получилось и что в тот момент повлияло на него, но впервые, когда он увидел Ивана Снегирёва, что-то переломилось в его сознании, и его жизнь пошла совершенно в другом направлении.

Марина никогда не спрашивала его о Снегирёве, но он знал, что она о чем-то догадывается. На самом деле, если бы она и спросила его, Вадим не смог объяснить ей эту историю странного соперничества-ненависти. Он хорошо помнил тот день, когда они сидели вместе за завтраком, Марина подливала ему кофе, бесшумно работал телевизор. Вадим намазывал масло на хлеб и вдруг весь напрягся. Марина удивлённо посмотрела на него, она всегда хорошо его чувствовала, и повернулась в сторону телевизора. На экране улыбающийся Снегирёв о чем-то беседовал с молодым репортёром. Марина увеличила звук, и в комнату ворвался жизнерадостный голос Снегирёва, заглушающий шум проезжающих машин.