Маятник Судьбы - Чекалов Денис Александрович. Страница 40
– Она здесь родилась, – пояснил я. Под зарослями синей иссохшейся паутины стояло существо, которое только издали можно было принять за человека.
– Познакомьтесь с Маратом, Минос, – сказала Франсуаз. – Он из аристократов Асгарда. Это Минос, распорядитель.
– Давненько ты не посылала мне новых грешников, – ответило существо, закрывая толстую книгу в переплете из кожи виверны.
– Насилие – это только крайнее средство, Минос, – с усмешкой сказала Франсуаз.
– Пожалуй, – отозвался распорядитель, но в его голосе не было уверенности. – Что привело вас к нам?
Зубастый крылан успел задремать на плече Франсуаз, и она не делала резких движений, чтобы он не свалился.
– Нам нужен Иоахим Владек, Минос, – произнес я. – Из вампирской семьи Владеков.
– Сейчас посмотрим. – Существо раскрыло книгу, и его красный коготь пополз по строчкам.
Когда острие касалось строки, та вспыхивала черным или золотым цветом.
– А вот и он, – сообщило существо. – Великий грешник. Страшное наказание. Хотите с ним поговорить?
– Нет, – ответил я. – Но придется.
– Тогда пошли.
Минос раздвинул паутину, и тысячи мелких насекомых потревоженно забегали по ней. Франсуаз бережно придерживала на плече зубастого крылана, когда нагибала голову и следовала за Миносом.
– Вряд ли это будет приятно, господин Марат, – предупредил я. – Так что вы можете остаться здесь.
Мне показалось, что я оскорбил поэта, заподозрив его в трусости, но это меня не очень расстроило.
– Какое наказание получил Иоахим Владек? – спросил Чис-Гирей.
– Страшное, – отвечал Минос. – Он изучает философию. Он должен понять, в чем смысл истины и как-то там еще.
– Это серьезно, – согласился я. – И сколько ему предстоит ее штудировать?
– Всю, – лаконично отозвался распорядитель. – Он очень много грешил.
Вампир сидел, опутанный липкими слоями паутины. У его ног громоздились стопки книг, написанные на разных языках. При нашем приближении он перестал грызть перо и наклонился к пергаменту, на котором корявыми буквами выводил какую-то надпись.
– Привет, Иоахим, – сказал Минос, дважды ударяя в пол посохом, чтобы привлечь внимание вампира. – К тебе пришли.
– Гореть тебе в аду, Минос, – отвечал вампир, не отрываясь от своей работы, в которую углубился, без сомнения, только для того, чтобы позлить нас.
– Я и так здесь живу, – отозвался распорядитель. – А иметь дело с такими, как ты, – худшее наказание. Так будешь говорить с посетителями? К тебе не часто приходят.
Старый вампир засмеялся, обнажая обломки зубов:
– Верно. Но раз пришли – значит, очень им надо. Посему подождут.
Перо вновь заскрипело, потом Иоахим взял со стола чешуйку морского змея и стал затачивать его кончик.
– Ты так и не принес мне книги, которые я просил, – бросил вампир, не поднимая головы. – Как я могу отбывать наказание, если мне не позволяют ничего делать?
Я подошел к Иоахиму и взглянул на его труды.
– Мы же оба знаем, что тебе нужно, – сказал я. – Так для чего ты тянешь время?
– Времени у меня столько, что я никуда не спешу, – отозвался грешник. – А что до твоих слов, так Минос запретил нам этим заниматься.
– Думаю, сегодня он сделает исключение.
Вампир сделал вид, что задумался, а распорядитель принялся нервно теребить в лапах книгу. Даже зубастый крылан на плече Франсуаз проснулся и стал тревожно озираться по сторонам.
– Не нравится мне все это, – сказал наконец Минос и от волнения даже выронил посох. – Знаете, что было в прошлый раз? Мне пришлось вызывать импов, чтобы вытаскивать кости со дна лавового потока. И то половина скелета успела сгореть.
Франсуаз презрительно фыркнула.
– Речь идет обо мне, Минос, – напомнила она. По всей видимости, распорядитель не был уверен, что это очень уж сильный аргумент.
– Любимое развлечение тех, кто отбывает наказание в преисподней, – пояснил я, – Они помнят все то, что произошло с ними наверху. И время от времени кто-нибудь спускается к ним за ответами.
– И тогда они играют в рулетку, – подтвердил Минос. – Спрашивающий должен пройти какое-нибудь испытание – и, соглашаясь, он еще не знает, куда его отправят. Мы давно запретили эту игру, но…
Он развел лапами, давая понять, что до тех пор, пока находятся столь несознательные существа, как мы, администрация ни за что не может нести ответственности.
– А когда мы пройдем испытание, он точно ответит на наш вопрос? – поинтересовался Марат.
– Ему придется, – ответил я. – Нарушит слово хоть раз – и больше никто не станет участвовать в этой игре. Другие грешники ему этого не простят.
– Тогда нам придется согласиться, – сказал Марат. Вампир засмеялся.
11
– И мы должны это переплыть? – спросил Марат Чис-Гирей, глядя на серые буруны, вспенивающиеся над мутным потоком.
– Вряд ли, – ответил я. – Если, конечно, вы не хотите остаться здесь навсегда.
– Это поток страданий, – произнесла Франсуаз. – Миллионы капель человеческих мук просачиваются в преисподнюю через земную твердь, чтобы слиться в эту реку. Тот, кто упадет в нее, уже не сможет выбраться на поверхность.
– Иоахим Владек знал, какое условие нам поставить, – пробормотал я.
Убогие островки лавовых образований то здесь, то там выглядывали на поверхности реки. Даже они не мерцали глубоким оранжевым цветом, и искры не поднимались над их поверхностью, как повсюду вокруг.
В то же время это значило, что по ним можно шагать.
– Сколько успел пройти тот римский легионер? – осведомился я, подходя к краю берега.
– Шестнадцать вешек, – ответила Франсуаз. – Там, на семнадцатой, торчит обломок его копья.
– Что же с ним стало? – спросил Марат.
– Вы хотите узнать? – хмуро осведомился я. – Я – нет.
Чис-Гирей снял длинную куртку, которая мешала бы ему прыгать по камням, и с сомнением посмотрел на распорядителя Миноса, не зная, можно ли доверять рогатой твари такой дорогой предмет одежды.
Однако он, видимо, смирился с тем, что куртка станет еще одной потерей в нелегкой борьбе со Злом, и передал ее Миносу.
Взгляд, которым распорядитель проводил хозяина куртки, показывал, что существо уже раздумывает, подойдет ли ему одежка сразу или придется перешивать.
– Хорошо прыгаете, господин Марат? – спросил я, когда наш спутник шагнул на первый из лавовых островков, выступавших на поверхности реки.
Тот не ответил – то ли не хотел сбиваться с ритма, то ли усмотрел в моем вопросе не замеченный мною обидный подтекст.
Первые два островка оказались довольно широкими, а вот на третьем с трудом удавалось поставить обе ноги. Однако, памятуя о том, что римский легионер погиб только на шестнадцатом, я не стал рассматривать начало переправы как серьезное испытание.
Уже десять вешек остались позади, когда мутная влага начала бурлить. Марат остановился, пристально глядя на взбаламученную воду. Белые волны расходились, обнажая темный пластинчатый панцирь.
Два круглых глаза твари были открыты, и морская пена ползла по ним, смываемая волнами. Членистые лапы по краям были покрыты резцами, острыми, словно зубьями пилы, а две тяжелые клешни покачивались перед распахнутым ртом.
– Может, он и есть тот легионер, – произнес я. – Пожалуй, стоит закричать «Аве Цезарь»?
– Как пройти мимо него? – спросил Марат.
– Не знаю, – ответил я. – И я еще не слышал о человеке, который придумал бы это вовремя.
Тварь поднималась из воды, глядя то на Франсуаз, то на Марата, то на меня. Глаза чудовища были дочти идеально круглыми, но в светлых зрачках светилось что-то болезненно человеческое.
– Как ты думаешь, Френки, вдруг он говорит? – предположил я.
– С нами точно беседовать не станет, – пробурчала Франсуаз.
– Дикие звери боятся, когда люди смотрят им в глаза, – произнес я. – Тогда они убегают. Надо попробовать.
Франсуаз фыркнула так презрительно, что водяная тварь замерла и перевела на нее взгляд.