Глухая стена - Манкелль Хеннинг. Страница 93

Вместе с Анн-Бритт он пошел на автостоянку.

— Ты говорил с ним?

— Пока нет. Сейчас куда важнее найти Роберта Мудина и постараться выяснить подоплеку случившегося.

— Второй раз за неделю в тебя стреляли. Не пойму, как ты можешь так спокойно к этому относиться.

Валландер остановился, в упор посмотрел на нее:

— А кто сказал, что я спокоен?

— По крайней мере, мне так кажется.

— Это заблуждение.

Они пошли дальше.

— Расскажи-ка мне, что ты думаешь, — попросил комиссар. — Не торопись. Что, по-твоему, случилось? Чего нам ждать?

Анн-Бритт поплотнее запахнула куртку. Она явно мерзла.

— Вряд ли я скажу тебе что-то новое.

— Но ты расскажешь по-своему. И в твоем изложении я услышу кое-что другое, не просто мои собственные мысли.

— Соня Хёкберг, без сомнения, была изнасилована, — начала Анн-Бритт. — На данный момент я не вижу другого объяснения убийству Лундберга. Если мы копнем поглубже, то перед нами наверняка предстанет женщина, одержимая слепой ненавистью. Соня Хёкберг не брошенный в воду камень, а один из внешних кругов. И самое важное тут, пожалуй, сам момент времени.

— Ну-ка поподробнее.

— Что, если бы смерть Тиннеса Фалька не совпала по времени с арестом Сони Хёкберг? Допустим, между этими событиями прошла бы неделя-другая. И допустим, все это случилось бы не так близко к двадцатому октября. Коль скоро эта дата действительно имеет решающее значение.

Валландер кивнул. Она мыслит в правильном направлении.

— Тревога нарастает и ведет к бесконтрольным поступкам? Ты к этому клонишь?

— А что им было делать? Соня Хёкберг сидит под арестом. Кто-то опасается, что она сообщит нам некую информацию, известную ей от ее окружения. Прежде всего, от Юнаса Ландаля, которого тоже убивают. Все это оборонительная война с целью защитить тайну, скрытую в компьютере. По выражению Мудина, робких виртуальных зверьков, которые любой ценой должны втихомолку сделать свое дело. Если отбросить массу бессвязных деталей, то, возможно, именно так все и было. Угроза по адресу Роберта Мудина тоже вписывается в картину. Как и нападение на тебя.

— Но почему на меня? А не на кого-то другого?

— Ты был в квартире, когда некто туда наведался. Ты постоянно на виду.

— Н-да, пробелов много. Хотя ход мысли у нас с тобой примерно одинаков. Больше всего меня тревожит ощущение чужих ушей, которые знают о каждом нашем шаге.

— Может, стоит объявить полное радиомолчание? Чтоб никто не писал на компьютерах. Не передавал по телефону ничего важного.

Валландер поддал ногой камень.

— Не получится. В Швеции такое не получится.

— Ты же сам твердишь, что окраин больше не существует. Где бы человек ни находился, он в центре мира.

— Тут я преувеличивал. Это уж слишком.

Дальше шли молча. Ветер усилился, задувал резкими порывами. Анн-Бритт съежилась от холода.

— Есть кое-что еще, — сказала она. — Известное нам, но не тем, что всполошились.

— Что же?

— А то, что Соня Хёкберг ничего нам не сообщила. И с этой точки зрения ее смерть была совершенно напрасной.

Валландер кивнул. Что верно, то верно.

— Что все-таки скрыто в этом компьютере? — помолчав, воскликнул он. — Мы с Мартинссоном пришли к единственному и крайне сомнительному общему знаменателю. Решили, что речь идет о деньгах.

— Может, запланирован грандиозный грабеж? В наше время это обычное дело, а? Какой-нибудь банк вдруг начинает совершать безумные операции и переводит немыслимые суммы на ошибочный счет.

— Может быть. Ответа на этот вопрос у нас нет.

Они добрались до автостоянки. Анн-Бритт кивком указала на дом:

— Прошлым летом я была здесь, слушала лекцию одного футуролога. Не помню, как его имя. Он говорил о том, что современное общество становится все более хрупким. Внешне мы живем в условиях все более плотной и быстрой коммуникационной сети. Но существует и незримая изнанка: в конечном итоге один-единственный компьютер окажется способен парализовать весь мир.

— Может, компьютер Фалька как раз это и планирует, — сказал Валландер.

Анн-Бритт рассмеялась:

— По словам футуролога, до такого уровня еще далеко.

Она хотела сказать что-то еще, но Валландер так и не узнал, что именно, увидел, что к ним со всех ног бежит Ханссон.

— Мы его нашли! — крикнул он.

— Мудина или стрелка?

— Мудина. Он в Истаде. Один из патрулей ехал на смену и обнаружил машину.

— Где?

— На углу Сурбруннсвег и Аулингатан. Возле Народного парка.

— Где он сейчас?

— В управлении.

Валландер посмотрел на Ханссона, у него словно гора с плеч свалилась.

— Он цел и невредим. Мы успели вовремя.

— Да, успели.

На часах было без четверти четыре.

36

В пять по местному времени в Луанде раздался звонок, которого Картер ждал. Связь была скверная, и он едва разбирал ломаный английский Фу Чжэна. Будто вернулся вспять, в далекие восьмидесятые, подумал он, когда связь с Африкой была отвратительная. Он хорошо помнил, что даже такая простая вещь, как отправка и прием факса, превращалась в серьезную проблему.

Однако, несмотря на гулкое эхо задержки во времени и трескучие помехи, Картер все-таки понял сообщение Фу Чжэна и, закончив разговор, вышел в сад подумать. Селины на кухне уже не было. Приготовленный ею обед стоял в холодильнике. Фу Чжэн не оправдал надежд. А его бесило, когда люди не справлялись с порученными заданиями. Услышанное по телефону внушало тревогу. Он должен принять решение.

После домашней прохлады Картер окунулся в удушливый зной. Под ногами сновали ящерки. В кроне жакаранды сидела птица, смотрела на него. Обойдя вокруг дома, он обнаружил, что Жозе, охранявший фасад виллы, спит. Ярость мгновенно выплеснулась наружу, он пнул охранника ногой. Тот проснулся.

— Еще раз заснешь, вмажу по первое число, — пригрозил Картер.

Жозе хотел что-то сказать, но Картер жестом остановил его. Недосуг ему слушать оправдания. Он снова вернулся в сад. По спине уже градом катился пот. Не только от жары. Больше от тревоги. Он старался размышлять четко и спокойно. Фу Чжэн потерпел неудачу. Зато другой агент, женщина, пока что действовал вполне успешно. Хотя возможности у нее весьма ограниченны. Картер стоял не шевелясь, наблюдал за ящеркой, которая сновала вверх-вниз по спинке садового кресла. Он понимал, что выбора уже нет. Однако время покуда не упущено. Посмотрел на часы. В 23.00 есть ночной рейс в Лиссабон. Еще шесть часов в запасе. Я не могу ставить под удар всю операцию и сидеть сложа руки, думал он. Значит, надо ехать.

Итак, решение принято. Он вернулся в дом. Прошел в кабинет, сел за компьютер, по электронной почте послал сообщение, что выезжает, и отдал необходимые распоряжения.

Затем позвонил в аэропорт, чтобы забронировать билет. Ему ответили, что на данный рейс все билеты проданы. Однако после того, как он попросил соединить его с одним из руководителей авиакомпании, вопрос очень быстро уладили.

Картер съел приготовленный Селиной обед, принял душ и собрал чемодан. При мысли, что полетит навстречу осени и холодам, его пробрала неприятная дрожь.

В начале десятого он выехал в луандийский аэропорт.

С десятиминутным опозданием, в 23.10, самолет португальской авиакомпании «ТАП» поднялся в воздух и исчез в ночи, взяв курс на Лиссабон.

Они прибыли в управление в начале пятого. Роберта Мудина устроили в комнате, которую раньше занимал Сведберг, а теперь большей частью использовали иногородние полицейские, приезжавшие по делам в Истад. Когда Валландер вошел, Роберт пил кофе. Увидев комиссара, он робко улыбнулся. Но было заметно, что под улыбкой таится страх.

— Пошли ко мне, — сказал комиссар.

Мудин взял кружку с кофе, зашагал за ним. А когда сел в посетительское кресло, подлокотник конечно же отвалился и с грохотом упал на пол. Роберт вздрогнул.

— Он вечно падает. И пускай валяется, — сказал Валландер. Сел за стол, отодвинул в сторону бумаги. — Мартинссон везет сюда твои компьютеры.