Секс-трафик - Уикс Ли. Страница 41

— Готов отвезти вас в Анджелес-Сити, когда только захотите. Просто позвоните мне на мобильный. У вас есть мой номер, да? Отсюда на курорт вы можете добраться на фут-футе. Спросите любого, где остановка. Договорились? Просто звякните.

И Реми снова запел песню.

Мэнн и Бекки выбрались из самолета. Не успели они сделать и десяти шагов, как их окружили с десяток мужчин, которые улыбались и жестикулировали. Все жаждали поднести их чемоданы.

— Они не тяжелые, — сказала им Бекки.

— Это не имеет значения — такая у них работа, — пояснил Мэнн и с улыбкой уступил им чемоданы. — Здесь очень мало работы, чтобы прокормиться, вот они ее и изобретают. Им этого хватит на день.

В аэропорту чемоданы были переданы другой группе людей, которые должны были пронести их еще двадцать метров к очереди на фут-фут — увеличенному варианту мотоциклов, но с широкими крышами и грузовыми корзинами сзади. Некоторые машины были уже забиты детьми, сидящими даже на крышах. Владельцы фут-футов смерили взглядами Мэнна и Бекки, затем водитель самого большого выступил вперед и предложил им отвезти их на курорт. Он положил вещи на сиденье сзади, а сами они втиснулись в коляску сбоку.

Узкая дорога сбегала вниз. Они обгоняли мотороллеры и мотоциклы с колясками, нагруженными до предела. По краям дороги с обеих сторон теснились палатки, мастерские, иногда попадались дома и небольшие гостиницы. Кругом пышная растительность — между домами и дальше, насколько можно было видеть. Через двадцать минут поездка закончилась, потому что дороги больше не было, начинался пляж. Там гостей отелей ждали несколько портье. Мэнн увидел одного с эмблемой гостиницы «Рай» на рубашке.

— Добро пожаловать, мистер и миссис Блэк! Я провожу вас на курорт.

«Бонг» было написано на карточке, приколотой к его цветастой рубашке, которая являлась его униформой вместе с шортами цвета слоновой кости и пляжными тапочками. Он взял оба их чемодана и зашагал впереди к ожидающей барке — лодке, напоминавшей присевшее на воду насекомое. На борту лодки было написано: «Рай». Мэнн и Бекки уселись в нее, и она отплыла.

— Поверить не могу, что у нас будет собственная лодка. Что за прекрасное место! — Бекки уселась поудобнее и улыбнулась. Было просто невозможно не улыбнуться. Она сидела под парусиновой крышей и смотрела на лежащий в отдалении остров. — Этот тропический рай — качающиеся пальмы и белые пляжи, такой контраст с трущобами города. Значит, то место, куда мы отправляемся, не предназначено для средних секс-туристов?

— Некоторые зоны отведены под секс-туризм. Но многие другие предназначены исключительно для аквалангистов и семейного отдыха. Это большой курорт, он включает несколько пляжей. Мы едем в Сабанг — это далеко не самое красивое место, очень многолюдное и замусоренное. Для семей оно не подходит, но нам надо поискать там кое-кого, двух мужчин, которые возглавляют список белых, заправляющих здесь всеми делами. Хорошие, не изгаженные побережья совсем недалеко от той гостиницы, где мы будем жить, — минут за двадцать можно дойти до Лa-Лагуны, лучшего места для дайвинга на Филиппинах. Попадаются уголки девственно-чистые, просто дух захватывает от их красоты. Но боюсь, увидеть их мы не сможем, уж извини. Мы здесь всего на сутки. Когда-нибудь тебе стоит приехать сюда и посмотреть все как следует, — сказал Мэнн.

— Вероятно, ты прав. — Бекки задумалась. — Вот только не думаю, что Алексу захочется. Его будет раздражать медленный темп здешней жизни. Он органически ненавидит «валяться на пляже» и все с этим связанное. Ему требуются действия и решения. — Она закрыла глаза и откинулась на спинку деревянного сиденья. — Но мне здесь ужасно нравится — просто обалдеть можно, как на открытке: белый песок, высокие роскошные пальмы.

— Чем Алекс занимается, пока нас нет?

— То тем, то другим. У него все в порядке. Говорит, что делает деньги. Он, похоже, не возражал против нашей поездки.

Она открыла глаза, посмотрела на Мэнна и тут же отвернулась. На его лице явно отражалось сомнение.

— Ладно, детектив, на самом деле он сказал, что все время одно и то же дерьмо. Работа первым делом. И может, он прав. — Она опустила руку в воду и смотрела на летящие брызги. — Вообще-то я не самая подходящая для него жена. Все делаю не так. Волосы у меня слишком короткие, бедра чересчур широкие. Мои глаза, будь они неладны, наверняка не того цвета. Я уже ничего не могу сделать правильно. Или никогда и не могла. — Она выпрямилась и печально улыбнулась, глядя на бирюзовую воду. — Здесь нереально красиво.

— Природа — это что-то потрясающее. Я отношусь к ней с превеликим уважением. Она может дать тебе жизнь, и она же может забрать эту жизнь за долю секунды.

Бекки приоткрыла глаза.

— Как триады, ты хочешь сказать?

— Да, вероятно. — Он внимательно посмотрел на нее. — Но если у тебя есть определенные ценности, если ты во что-то веришь, тогда ты можешь за них умереть. И дело того стоит.

— Ты ведь именно такой, верно, Мэнн? Готов отдать жизнь за других — людей, которые для остальных словно не существуют, за безымянных жертв. Ты готов за них умереть. Почему?

— Я просто понимаю, что значит быть беспомощным и беззащитным.

— А как насчет личного счастья, Мэнн? Как насчет того, чтобы найти успокоение и радость в жизни?

— Время от времени я бываю счастлив. А вечная любовь, она не всем дана.

— Алекс сказал мне, что когда он меня в первый раз увидел, то сразу понял: я то, что нужно. — Она посмотрела на солнечные блики на воде. — Не уверена, что я в такое верю.

— Ты ему не изменяешь?

— Нет, конечно. — Бекки была почти оскорблена этим вопросом. — Когда я давала клятву на венчании, то не собиралась ее нарушать. «Пока смерть не разлучит нас» и все такое. Я не легкомысленна, Мэнн.

— А как насчет его? Он тебе не изменяет?

Последовала пауза. Бекки пожала плечами:

— Честно? Не знаю. Надеюсь, что нет, но не уверена. Бывало, он возвращался из командировки совершенно другим.

— В каком смысле?

Она смутилась.

— Ну, для начала, в постели… Он занимался любовью иначе. Создавалось впечатление, что представляет в это время кого-то другого. Но каждый человек хочет быть с кем-то, никто не хочет быть одиноким. Кроме тебя, похоже. Неужели ты никогда не влюблялся так, что готов был отрезать руку для любимой?

— Никогда не стремился к такой любви. Мне не нужна любовь, которую я не могу контролировать. Смерть отца, Хелен… Не следует любить кого-то, чего бы это ни стоило. Я предпочту больше вообще не любить, чем снова пережить потерю. И кроме всего прочего, я не верю в любовь с первого взгляда. Я испытывал самые разные чувства с первого взгляда, но пока ни разу это не была любовь. Возможно, я совсем не романтичен.

— Ха! Готова поспорить, что на самом деле ты романтик. Ты все замечаешь.

Он взглянул на нее. На солнце ее лицо приобрело медовый оттенок, щеки порозовели.

— Получается, ты не надеешься снова найти любовь, потому что сам этого не хочешь. Но что будет, если это вдруг произойдет?

— Ничего не происходит так, как ты говоришь, «вдруг». Все зависит от нас самих.

— Ты ведь винишь себя в смерти отца и Хелен, верно? Наверное, ты очень любил своего отца.

Они несколько минут просидели молча, глядя на океан и приближающееся побережье. Пока Мэнн смотрел на воду, синева заполнила его глаза, морской ветер освежил ему голову и он осознал что-то, в чем никогда раньше себе не признавался. Мысль появилась внезапно и шокировала его. Он повернулся к Бекки, ожидавшей ответа, посмотрел на ее обеспокоенное лицо: она помогла приблизиться ему к ответу на один из самых важных для него вопросов.

— Я никогда не знал своего отца, у меня не было такой возможности, — сказал он неожиданно.

Их разговор прервался толчком и возникшей суетой — с полдюжины человек вошли в воду, чтобы вытащить барку и привязать ее рядом с остальными. Бекки полезла в карман, достала банкноту и протянула носильщику в обмен на свой чемодан. Он радостно поднял купюру вверх, чтобы все видели. Товарищи стали хлопать его по спине и поздравлять.