Угол атаки - Таманцев Андрей "Виктор Левашов". Страница 40

И еще одно наблюдение настораживало. Безлюдье возле вагончиков ПМС. Не дымили трубы "буржуек", не колготился рабочий люд. Создавалось ощущение, что всех срочно эвакуировали. А когда эвакуируют мирное население? Когда ожидают боевых действий. В военном городке тоже было непривычно безлюдно. Ну дела. Они что, ждут штурма?

Таким наблюдательным оказался не я один. Муха повертел головой, потянул носом, поморщился. На его размалеванном гримкарандашом "Туман" лице белели зубы, из-под каски поблескивали глаза.

- Чего это они не летают? - спросил он. - Вчера целый день летали, а сегодня хоть бы кто!

- Горючку, наверное, выжгли, - попытался найти объяснение Боцман. У всех же сейчас лимиты.

- Ни фига, - возразил Муха. - Все вертушки с самого ранья заправили под завязку, я видел.

Он не стал объяснять, с какого места он это видел и что заставило его встать на рассвете, а мы из присущего нам чувства деликатности не стали спрашивать.

- И ракет нацепляли, - внес свою долю в общую копилку наблюдений Артист.

- Ракеты были, - возразил я.

- На "двадцать восьмом", - подтвердил Артист. - А на "двадцать четвертых" не было.

Он протянул мне бинокль. Я всмотрелся в сторону вертолетной площадки. И в самом деле: внешние узлы трех Ми-24 щетинились сверхзвуковыми ракетами ПТУР "Штурм-В".

- И вот что еще непонятно, - продолжал Артист. - Куда "черные" подевались? Вчера бегали как заведенные. А сегодня - ни одного.

Этой странности никакого объяснения не нашлось. Неуверенное предположение Боцмана, что им всем дали отгул, даже не удостоилось обсуждения. Гипотеза Артиста о том, что все они сидят на губе из-за того, что допустили проникновение постороннего зловредного элемента в расположение резервной дизельэлектростанции, тоже не выглядела убедительной.

Муха удалился для обдумывания в кусты, а Док вообще участия в обсуждении не принимал. Он сидел, согнув над "Селеной-5" большие плечи, и выстукивал на клавиатуре "Азимута" сообщение о результатах визуальной разведки. Время от времени поднимал к голубому небу замаскированную под болотный пенек физиономию, всматривался в легкие перистые облака, как бы пытаясь углядеть в них те самые мельчайшие подробности, которых требовал Центр, и вновь склонялся над "Азимутом". Отправив очередную порцию наблюдений, ждал уточняющих вопросов, терпеливо отвечал.

Из кустов выполз Муха и поделился результатами своих размышлений:

- Я понял! Они переоделись!

- Кто? - спросил Артист, уже забывший, о чем шел разговор.

- "Черные"!

- Во что?

- Не знаю.

- Иди еще подумай, - посоветовал Боцман. Муха хотел обидеться, но не успел и рванул в кусты. Говорят, халявного сыра не бывает. Халявного шашлыка тоже.

- Тихо! - вдруг приказал Док и поднял голову. Мы прислушались. Откуда-то сверху, с большой высоты, доносился слабый гул самолетного двигателя.

- Уже третий или четвертый раз пролетает, - объяснил Док.

Я перевернулся на спину и поднес к глазам бинокль. Успел увидеть лишь маленькое серебристое пятнышко на высоте километров семь-восемь. Оно прошло к юго-западу и растаяло в лучах склоняющегося к закату солнца. Инверсионного следа за ним не было. Значит, не истребитель. Скорость тоже была явно не сверхзвуковая - километров семьсот - восемьсот в час, не больше. Похоже на пассажирский самолет, но их трассы были очень далеко отсюда.

Я решил подождать. Километрах в трехстах - государственная граница. Если рейс не международный, самолет должен будет там развернуться. Значит, минут через сорок снова пройдет над нами.

Я оказался прав. Через полчаса вновь донесся нарастающий гул турбин. Я всмотрелся. Турбин было четыре - на консолях, под крыльями. Как у ильюшинских машин. Классический силуэт пассажирского лайнера. Что-то вроде Ил-76. И только какая-то непонятная круглая нашлепка над фюзеляжем.

- Что это у него за тарелка? - спросил Муха, временно вернувшийся к нормальной жизни.

- Какая тарелка? - не понял Боцман. - И в самом деле тарелка.

И тут мне стало нехорошо. Тарелка. Твою мать. Тарелка!

- Глуши связь! - крикнул я Доку. - Вырубай к черту! Быстро, Док! Быстро!

Он растерянно оглянулся на меня:

- Я уже все передал. А в чем дело?

Он взял у Мухи бинокль и всмотрелся в небо.

- Господи боже! Это же А-50! Или я ошибаюсь?

- Если бы!

Артист, Муха и Боцман, не закончившие такого высшего командного училища ВДВ, как я, и не обладавшие такой любознательностью и кругозором, как Док, с недоумением смотрели на меня, ожидая разъяснений.

Я разъяснил. А-50, принятый на вооружение ВВС СССР в 1984 году взамен морально устаревшего Ту-126, является самолетом дальнего радиолокационного обнаружения и управления. Он может применяться для обнаружения и сопровождения воздушных целей и надводных кораблей, для оповещения командных пунктов о воздушной и надводной обстановке, для управления самолетами истребительной и ударной авиации при их наведении на воздушные, наземные и морские цели, а также служить воздушным командным пунктом. И этому замечательному детищу Таганрогского научно-технического комплекса имени Бериева обнаружить радиопередатчик по одному-единственному сигналу и определить его координаты с точностью до метра - как два пальца обоссать. Что оно, возможно, уже и сделало.

- Передавай, - приказал я Доку. - "Замечен А-50. Пролетал раз пять. Вряд ли случайно. Наши действия?"

Муха вскочил и на четвереньках ломанулся в кусты. На ходу объяснил:

- Прихватило. Я сейчас, я быстро.

- Есть, - сказал Док.

Центр отреагировал мгновенно:

- "Немедленно возвращайтесь в исходную точку маршрута. Все ненужное бросьте. При захвате сопротивления не оказывать".

Такие приказы никому не нужно повторять Дважды. Мы кинулись по лазу в блиндаж. И только успели похватать "каштаны" и распихать рожки по подсумкам, как все пространство вокруг словно бы сгустилось от рева вертолетных движков. Три "двадцать четвертых" и "двадцать восьмой" поднялись в воздух и устремились к нашему мысу, сужая круги. Какая-то из вертушек зависла прямо над нами, воздушные струи разметали нашу маскировочную сеть, трубный небесный глас возвестил:

- Бросить оружие! Сопротивление бесполезно! Рванули светошумовые гранаты, которые мы поставили на растяжках на подходах к базе. Это означало, что штурмовой отряд заранее подтянулся на исходные и ждал только воздушной поддержки. И тут же на краю нашего лежбища возник рослый мужик в камуфляже с полевыми подполковничьими погонами и наставил на нас "калаш":

- Не двигаться! Руки за голову! Где остальные?

И не успел я удивиться этому странному вопросу, как прыткий подполковник вдруг выронил автомат и поднял руки. Из-за его спины выглянул Муха. Одной рукой он вжимал ствол ПСС в затылок подполковника, другой придерживал штаны. И даже сквозь слой маскировочного грима на его лице читалось: "Даже посрать не дадут спокойно!"

- Прикройте! - крикнул Док и пополз по лазу к НП с такой скоростью, что только локти замелькали и завиляла обтянутая камуфляжем задница. За собой он волочил какую-то зеленую трубу, но у меня не было времени рассматривать, что это за труба. Мы влупили из всех стволов вкруговую, заставив штурмовиков вжаться в камни, а вертушки отойти на безопасное расстояние.

Была, конечно, вероятность того, что они саданут в нас ракетой или польют из пушки. Но расчет был на то, что они видели начало штурма и вряд ли захотят мочить подполковника и других бойцов, которых могло изрешетить осколками. Так и вышло. Не переставая поливать из "каштана", я оглянулся в сторону Дока. Очень меня интересовало, на кой хрен его понесло на НП. Подполковника это тоже интересовало. Он стоял выше меня и потому увидел все раньше. А потом увидел и я. И понял, что за трубу волочил Док.