Три черные колдуньи - Соболева Лариса Павловна. Страница 7

Влада имеет родителей и сына четырех лет. Вышла замуж неудачно в двадцать, уже через два года разошлась, вернулась домой. На жизнь она не жаловалась, хотя мечтает жить отдельно от родителей, мечтает о престижной и хорошо оплачиваемой работе. У нее неплохое образование – фармацевт, правда, платят мало и везде требуются сотрудники с опытом работы, а где его приобретать – опыт, если на работу не берут? Вот и приходилось то там то сям подрабатывать. Влада – противоположность Ирме – открытая, немножко наивная и жутко рассеянная, постоянно искала свои вещи, а находила в самых непредсказуемых местах. Обе занимались спортом – Ирма плаванием, Влада теннисом, Жанна не стала хвастать, мол, я дзюдоистка, сказала, что занимается всем понемногу.

Встал вопрос и о суженом – каким его видят девушки, а поставила данную тему на обсуждение Влада. Оказалось – ни Ирма, ни Жанна четко не представляли, кто должен занять их сердце.

– А я бы хотела полюбить умного, доброго, порядочного мужчину, – сказала Влада. – Не обязательно, чтоб он был красивым, красивые избалованы. Еще мне хотелось бы, чтоб он был заботливым, уважал меня и сына.

– Мечты, мечты… где ваша сладость? Мечты прошли, осталась гадость, – высказалась Ирма.

– Я понимаю, мои требования завышены, один раз я уже ошиблась… – смутилась Влада. – Но разве вы не мечтаете о любимом человеке?

– У меня на мечты не было времени, – сказала Ирма. – Я боролась за выживание.

– А мне не попадался тот, с кем захотелось бы прожить всю жизнь, – вздохнула Жанна, давая понять, что и ей знакома сладость мечтаний. – К тому же, выйдя замуж, пришлось бы заботиться о своем доме, а у меня две младших сестры, маме не потянуть их. Мечтать не вредно, но жить надо тем, что есть.

Невольно вспомнились мама и сестры, как они там без Жанны? Однако здесь невозможно долго грустить, тревожиться. Беззаботность – заразительная вещь, особенно когда сталкиваешься с ней впервые…

Глава 4

Закончилась беззаботность к вечеру пятого дня, когда приехали Эмма и Ростислав Матвеевич. По идее, работодатели должны были вызвать в девушках наравне с радостью благоговение, трепет, воодушевление… Но Ирма, Влада и Жанна застыли на веранде в напряженных позах, ожидая, с чем приехали шефы. Эмма приказала (приказала, а не вежливо попросила, как делают воспитанные люди) Ганнибалу отнести вещи в комнаты, после чего собрала девушек в холле. Те скромно присели на диване в рядок, с опаской глядя на шефиню. Большая фигура Эммы излучала нечто такое, что заполнило собой всю комнату, казалось, и мебель сдвинулась, давая ей пространство.

– Надеюсь, вы неплохо отдохнули и готовы приступить к работе, – сказала она, не присев. – Сегодня ваш режим не изменится, а завтра после завтрака начнем.

Эмма поднялась наверх, девушки в недоумении сидели некоторое время, не решаясь поделиться впечатлениями. Ирма первая, не говоря ни слова, вышла, через небольшую паузу послышался плеск воды, значит, она бултыхнулась в бассейн. Влада, почему-то виновато улыбнувшись Жанне, сказала, что хочет полежать с книгой, затем неторопливо поднялась наверх. Жанна побежала к морю. Там мысли ее вновь обратились к загадочной ситуации.

Ужин Эмме отнесли наверх, зато Ростислав Матвеевич составил компанию девочкам и хозяевам так называемой гостиницы, заодно разрядив атмосферу. После приезда шефов девочки были немного скованны, Ростислав Матвеевич довольно быстро расположил их к себе, забросал комплиментами, причем ненавязчиво и в шутливой форме, а кто же останется равнодушным к комплиментам? Но на вопрос, где и в каком качестве им предстоит работать, он замахал руками:

– Это не ко мне, птички мои. Делами занимается Эмма, она введет вас в курс дела, когда посчитает нужным. Лейла, будь добра, принеси мне чаю.

Жанна заметила, что Лейла и Ганнибал давно с ним знакомы, и дело не в том, что они обращались друг к другу на «ты», а в довольно теплых отношениях. В общем, напряжение спало, Жанна подумала, что тревоги были напрасны.

Утро началось с гимнастики под музыку прибоя, затем Жанна плавала, на завтрак прибежала, как мокрая курица.

– Я требую, Жанна, к завтраку являться одетой и причесанной, – сделала ей замечание Эмма. – Предупреждаю остальных: никаких неглиже, махровых халатов, шлепанцев и прочих атрибутов курортников за столом. Я требую, чтоб вы постоянно следили за собой, даже во сне, когда спите. С сегодняшнего дня приступаете к первому этапу работы, а вернее, к подготовке.

– Простите, чем мы будем заниматься? – поинтересовалась Жанна.

– После завтрака узнаете, – отбрила Эмма. – Попрошу лишних вопросов не задавать.

Полезет кусок в горло, когда с тобой обращаются как с дешевкой? Но Жанна проглотила и замечание, сказанное в грубой форме, и обиду, и завтрак.

К концу злополучного завтрака Ганнибал привез женщину с изможденным и злым лицом немногим старше девушек. Представилась она Инессой Викторовной, тем самым сразу провела границу между девушками и собой. Кроме Ганнибала и Лейлы, все перешли в холл, и тут началось нечто несусветное. Мало того, что в Инессе Викторовне спесь лилась через край, голос был сиплый и командный, осматривала она девушек, как лошадей, которых собиралась купить, так они ее еще и не устраивали.

– Встаньте, – приказала она Ирме. – Пройдитесь. Не сутультесь. Повернитесь. М-да… Теперь вы, – обратилась она к Владе. – Пройдитесь. Повернитесь. Сядьте на стул. Встаньте. Вернитесь на место. Вы, – сказала Жанне. – Пройдитесь…

Жанна чувствовала себя голой, оттого выполняла простые, казалось, бы движения неестественно, будто в тело со всех сторон вонзились шипы. И только полученная сумма сдерживала ее, чтоб не послать этих людей, придумавших садистскую забаву, к черту.

– Им нужен каждодневный тренаж, – заключила Инесса Викторовна, обращаясь к Эмме и Ростиславу Матвеевичу. – Они неуклюжи, вульгарны с точки зрения пластики, зажаты, не умеют даже грациозно ходить, без шарма. Полагаю, танцевальной аэробики по два часа будет достаточно, хотя элегантные навыки в движении вырабатываются годами. А шарм… уж не знаю, чем вам помочь.

– Для начала научите их ходить, сидеть, стоять, управляться с руками, – приказала Эмма.

– Я занималась бальными танцами, – позволила сказать в свою защиту Влада. – И пением.

– Оно и видно, – презрительно бросила Инесса Викторовна и хлопнула в ладоши. – Приступим…

Три часа дикого, неудобного, по каким-то идиотским правилам, выдуманным больными на голову, хождения! А когда на тебя орут, занятия вообще превращаются в пытку. В конце концов, самолюбие есть у всякого нормального человека, и помимо воли внутри рождается сопротивление. Инесса Викторовна – само хамство во плоти.

– Помните, что вы женщины, а не слонихи. Станьте к стене. Да не так! Спиной прижмитесь к стене, задницами и бедрами! Запомнили положение тела? Теперь закрепите и идите. Ноги переставляйте по одной линии, а не в раскоряку. Вы русский язык понимаете, бездари? Неужели я недоступно объясняю? По одной линии, уродки! Носки не ставьте вовнутрь, вы не медведи. Не машите руками. Опустите их вдоль тела. В позвоночник загоните кол, в заднице зажмите по сто баксов… ногу ставьте от бедра… Тупицы!

Конечно, Жанна не однажды сталкивалась с хамством, обычно от него уходила. Но интеллигентная на вид женщина, получившая мизерную власть над девушками и избравшая грубость как единственное средство общения, давила на психику хуже безработицы. В первый момент Жанна опешила, а главное, не понимала – зачем ходить по установленным канонам? Дожила до двадцати семи лет и не знала, что ходит, оказывается, неправильно и вульгарно. Может, их в топ-модели готовят? В таком случае Эмма и Ростислав Матвеевич обратились не по адресу, в любом захолустье они найдут минимум сотню девушек, мечтающих о карьере модели, при чем здесь Жанна? Судя по мрачным лицам Ирмы и Влады, она догадалась, что их мучает тот же самый вопрос – зачем? Но никто не решился спросить «лишнее», молчала и она.