Смерть пэра - Марш Найо. Страница 14

— Я так рада, что вы со мной согласны, — прошептала леди Катерин. — В моей душе нет никаких сомнений относительно того, в чем заключается мой долг по отношению к этим несчастным.

Роберта понятия не имела, о ком идет речь: о Миногах, о больных детях или о евреях-беженцах, потому что леди Катерин страстно интересовалась ими всеми. Леди Вутервуд непрерывно бубнила что-то Генри и близнецам, которые завороженно ее слушали. Шарло вдруг нарушила эту сравнительно мирную сцену, высказав весьма и весьма сомнительную идею.

— Дети, — весело произнесла она, — Фрид тут рассказывает дяде Габриэлю про ваши шарады. Как вам кажется, сможете вы быстренько сделать шараду, такую, чтобы рифмовалась? Для тети Вайолет, тети Кит и дяди Габриэля, а? Не выбирайте слово целую вечность, загадайте первое, что придет в голову. Мы вам подскажем. А теперь — брысь!

— Пошли, Робин, — позвал Генри.

Роберта, полная дурных предчувствий, последовала за Миногами в коридор.

Глава 5

Зелье, прей! Котел, урчи!

— Это явная ошибка, — мрачно пробормотал Генри, как только за ними закрылась дверь, — Дядя Г. определенно в мерзком настроении, которое мы не развеем, если будем выкидывать перед ним коленца. Должен сказать, он отвратительный старикашка.

— Ну хорошо, давайте пойдем на компромисс, — предложила Фрида. — Мы не станем показывать шарады насчет Бэйлифа. Давайте что-нибудь насчет колдовства. Дяде Г. это понравится, потому что он подумает, что мы издеваемся над тетей В., а тете В. понравится сама шарада, если мы ее хорошо покажем.

— Она совсем с-сумасшедшая, знаете ли, — заявил Стивен. — Т-тебе не кажется, что она того, а, Колин?

— Абсолютно без царя в голове, — ответил Колин. — А где Майк?

— Разговаривает с Хихиксом про игрушечные поезда, наверное. Лучше не вмешивать его во все это.

— Надо поторопиться, — напомнила братьям Плюшка. — Мама просила, чтобы мы не очень задерживались.

Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула Шарло.

— Слово должно рифмоваться со словом «гость», — сообщила она громко и тихонько прошипела: — Возьмите слово «гвоздь». Не смейте показывать ни одну из тех шарад, про которые мы говорили. Слишком рискованно. Поторопитесь! — И дверь закрылась.

Фрида беспомощно развела руками.

— Ну вот вам и пожалуйста, — сказала она. — Никаких бэйлифов, никаких ведьм, а слово — «гвоздь». Мама, должно быть, хочет, чтобы мы без разбега выдали шедевр. И что же нам делать?

— Показать йога, который сидит на гвоздях? — предложила Плюшка.

— Загнать последний гвоздь в гроб дяди Г., — свирепо прорычал Генри.

— Представить букет гвоздик?

— Придумала! — воскликнула Фрида. — Иаиль и Сисара! [9]

— А что они такое делали? — спросил Стивен.

— Что-то там было с гвоздем. Ты не помнишь, Робин?

— Вроде бы она приколотила гвоздем его голову… или колом…

— Это идея! — одобрил Колин. — Можем выпендриться и показать в рифму к гвоздю еще и чью-нибудь «злость», и виноградную «гроздь». Будет сложная шарада.

Миноги распахнули дверь огромного стенного шкафа в прихожей и сразу принялись с энтузиазмом наряжаться.

— Я буду Иаилью, — объявила Фрида. — А Генри может быть Сисарой, близнецы будут стражниками, Робин — верной рабыней.

— А я кем буду? — обиженно спросила Плюшка, примеряя котелок лорда Вутервуда.

— А ты еще одной верной рабыней. Ну-ка погоди минутку…

Фрида бросилась по коридору в кухню. Роберта слышала, как она закричала: «Тесак для мяса, Баскетт, дайте тесак! Мы представляем шараду! Быстрее!»

— Интересно, переспал Иаиль с Сисарой, — спросил Колин, — прежде чем пробить ей башку?

— Это, наоборот, Иаиль женщина, — напомнил Стивен.

— А-а-а… Слушай, дай-ка мне этот гнусный шарф. Это дяди Г.?

— Ну да. Я хочу сделать из него набедренную п-повязку.

— А я буду финикийской рабыней, — сказала Плюшка.

— Чепуха страшная, — ворчал Генри, доставая из стенного шкафа два матросских берета. — Не могу вам передать, до чего мне противна одна мысль о том, чтобы дурачиться перед этими отвратительными людьми. Можешь взять матросские береты и сделать из них нагрудные пластины для себя, Робин. Тут где-то была веревочка…

— Спасибо. А ты не собираешься наряжаться, Генри? Генри повесил на шею полевой бинокль.

— Пусть будет посовременнее, — пробормотал он. — Доблестный полковник Сисара Гопкинс… — На руки он натянул подбитые мехом шоферские перчатки.

Фрида вернулась с длинным посеребренным ножом для мяса.

— Только, пожалуйста, поосторожнее, когда будешь размахивать им у меня над головой, — предостерег Генри.

— Мне нужен молоток.

— Возьмешь свою туфлю. Давайте покончим с этим поскорее.

— Входите, Робин и Плюшка. Возьмите этот коврик и соорудите что-то вроде палатки. И вы тоже, близнецы. Скажите, что я очень красивая, а потом спросите, выиграл ли Сисара битву.

Робин, Плюшка и близнецы незамеченными вошли в гостиную. Их потенциальные зрители сидели спиной к двери.

— Мы уже начинаем, — громогласно объявила Плюшка. — Ах, интересно знать, как прошла битва. Не знаешь, выиграл ли Сисара?

— Увы мне, не знаю, — ответил Стивен.

— А ты?

— Увы мне, — откликнулся Колин.

— А ты? — раздраженно спросила Плюшка у Робин.

— Увы, и мне неведомо, — сказала Робин и поспешно добавила: — О, как прекрасна Иаиль!

— Она словно луна молодая в небесах синих, — согласилась Плюшка.

— Но чу! — воскликнул Колин. — Она идет!

— О, как прекрасна она! — добавил Стивен.

В гостиную торжественно вошла Фрида. Она сняла туфли и чулки, а платье подвязала шарфом так, чтобы оно напоминало тунику. За кушаком у нее торчал нож, а в руке она несла туфельку. Она закрыла дверь и прислонилась к ней с весьма драматическим видом.

— Это мой шарф, — отметил лорд Вутервуд, после чего повернулся спиной к актерам и начал что-то говорить тихим дребезжащим голосом своему брату.

— Я устала ждать, — провозгласила Фрида. — Хвала Всевышнему, битва выиграна. Эй, рабыни!

Робин и Плюшка пали ниц. Близнецы отсалютовали зонтиками.

— Пойди приляг, о Иаиль, — произнес Колин. Фрида заползла в палатку.

— Я устала до смерти, — повторила она.

— А вот идет С-сис-с-с… — начал Стивен.

— Тсс! — подхватила Плюшка, бросаясь ему на выручку. — Я слышу шаги! Замрите!

— Замрите все! — повторили близнецы.

Открылась дверь, и вошел Генри. На нем была соломенная панама и шоферские перчатки на меху. Брюки он закатал, чтобы они напоминали шорты. Он навел полевой бинокль на зрителей и заявил:

— Какая безлюдная пустыня, право!

— Это Сисара! — воскликнула Фрида. — Заманите его сюда, о рабыни!

Роберта и Плюшка сделали несколько завлекающих движений. Генри смотрел на них в бинокль. Когда «рабыни» подошли поближе, он схватил за руку Роберту.

— Чертовски миленькая рабыня, прах меня побери! — сказал он.

— Приди сюда, о Сисара! — смущенно пригласила Роберта. — Приди в сию палатку.

Генри подвели к палатке. Фрида извивалась на ковре и протягивала к нему руки.

— Ужели зрю я храброго Сисару? — вопросила она. — Отведай винограда гроздь!

Генри заставили сесть на пол. Последовала весьма сумбурная сцена, в течение которой Фрида угостила Генри не только виноградной гроздью, но и несколькими строками из монолога Титании, после чего Генри захрапел.

— О, мести час настал! — возопила Фрида душераздирающим голосом. — Во мне бушует злость. Подайте мне скорее гвоздь!

Она вытащила из-за кушака тесак и принялась вколачивать его в ковер за головой у Генри. Тот взревел, захрипел, задергался и застыл.

— Стенайте все! — прошипела Фрида, не разжимая губ. Близнецы, Плюшка и Роберта громко завыли.

— Вот и все, — объявила Фрида. — Мы все правильно сделали? Это была сложная шарада.