Три билета в Париж - Жукова-Гладкова Мария. Страница 4

Тесть стоял за спиной зятя, когда тот управлялся с дрелью, постоянно давая цеу и высказываясь, какие у нового родственника кривые руки. Под комментарии тестя зять дважды попал молотком себе по пальцам, после чего услышал очередную тираду. Взяв, наконец, зеркало в руки и собираясь его повесить, зять под тысяча первую реплику тестя неловко повернулся и уронил зеркало на край ванны. Оно приказало долго жить.

Последовали ругань, брань и причитания тещи о том, что разбитое зеркало – к покойнику. Тесть ругал зятя последними словами, вспоминал «разврат», теща рыдала, словно уже оплакивала предстоящего покойника, пытавшаяся заступиться за мужа Ира получила от отца пощечину. Алена была полностью на стороне сестры и ее мужа, но смолчала. Что она могла сказать?

Именно Алена и нашла мужа сестры повесившимся в туалете, вернувшись домой днем, когда родители находились на работе, а Ира в институте. Молодой муж оставил записку, где четко указал причины самоубийства. Он оказался слаб для того, чтобы сопротивляться, доказывать свое «я», самоутверждаться или просто уйти, хлопнув дверью, и выбрал, как ему показалось, наиболее легкий путь.

На членов семьи самоубийство нового родственника повлияло по-разному. Иру оно подтолкнуло на решительные шаги: она собрала вещи и ушла – навсегда, перед уходом высказав родителям все, что о них думает.

Алена тоже ушла – через несколько дней после Иры, когда родители с удвоенной энергией набросились на нее – примеров зятя и Иры им оказалось мало.

Алене добрая учительница объяснила, где она может временно пожить. Алена согласилась.

Глава 2

До места их довез дедок на старенькой «шестерке». Через час после телефонного звонка подруги уже стояли возле калитки. Они вообще-то ожидали увидеть глухой забор, но тут заборчик оказался чисто символическим, правда, дом, как и соседние, производил впечатление – красный кирпич, башенки, стрельчатые окна. Слева у дома была припаркована одна ярко-красная иномарка. Модель учительницы определить не смогли.

На пороге появился мужик в черных брюках и расстегнутой на три пуговицы белой рубашке без галстука. Шатаясь, он спустился с крыльца и отправился к калитке, осоловевшими глазами осмотрел подруг. Светлана с Ольгой изобразили радужные улыбки. Александра просто разглядывала типа, чья физиономия показалась ей отдаленно знакомой.

– Вот и мы! – радостно сообщила Светлана голосом идиотки.

– Ты рад, котик? – спросила Ольга и тут же получила от Светланы кулаком в бок. Поняв, что сморозила что-то не то, Ольга замолчала и продолжала только улыбаться.

– Пошли вон, – сказал мужик.

– Что?! – не сговариваясь, хором взревели Светлана с Ольгой. – Вызвать нас на ночь глядя из города, а теперь «пошли вон»?

Светлана посмотрела на Александру и попросила:

– Саш, открой калитку.

– Покажи мужику, где раки зимуют, – добавила Ольга с плотоядной улыбочкой.

Александра спокойно пожала плечами и, зная, что с подругами лучше не спорить, в особенности с поддатыми, со всей силы дернула калитку на себя. Калитка осталась у нее в руках. Мужик открыл от удивления рот. Светлана с Ольгой, как фурии, ворвались на территорию. Александра невозмутимо поставила калитку рядом с забором, взяла так и не закрывшего рот мужика под локоток, развернула к дому и, ни слова не говоря, потащила к крыльцу, на которое уже взлетели подруги.

– Ты – охранник? – наконец выдавил мужик. – Впервые вижу бабу в охране.

– Я – женского рода, – сказала Александра. – Надо говорить: охранница. Или телохранительница. Вкурил? – добавила она, вспомнив лексикон некоторых своих учеников.

– Вкурил, – ответил мужик. – Я заплачу компенсацию за ложный вызов.

Ольга со Светланой, уже занесшие ноги над порогом, про компенсацию услышали, головы повернули, но потом все-таки решили войти в дом – видимо, чтобы по обстановке оценить размеры компенсации, которую следует требовать.

Холл поразил обширностью и рыцарскими доспехами, установленными по углам. Правда, нигде не было традиционных тапочек, которые подруги привыкли видеть при входе во все дома, в которых бывали раньше. Поэтому разуваться девушки не стали.

Откуда-то со второго этажа доносились голоса на повышенных тонах. Спорили несколько мужчин.

– Сколько их там? – прошептала Ольга, которая несколько оробела.

– Пошли, – уверенно продолжала путь Светлана, явно нацелившаяся использовать шанс, представляющийся раз в жизни. Хотя какой шанс она имела в виду, Александра не знала. Александра вообще поражалась подругам. Пожалуй, они сами не осознавали до конца, чего хотят. Ситуация все-таки не очень способствовала знакомству с потенциальными мужьями, которых хотели найти подруги, как, впрочем, и для выезда из коммуналки, и отделения от родителей.

Светлана отправилась на звук голосов, за ней по пятам следовала Ольга, потом шли Александра с мужиком, который теперь что-то невнятно бормотал себе под нос. Недолгий период просветления, получившийся от встречи с Александрой, закончился, и мужик опять соображал туго. Он явно выпил сегодня больше подруг.

Не постучавшись, Светлана первой вошла в комнату, в которой слышались голоса. За ней влетела Ольга. Александра с мужиком пока оставались в коридоре.

Первым, кого увидела Светлана, оказался ее бывший муж Слава. Правда, он сильно возмужал и располнел.

– Ты? – воскликнула Светлана. – Нашелся-таки, мерзавец!

– Славочка, любовь моя! – закатив глазки и вспомнив весь романтизм, Ольга собралась упасть в обморок, правда, повременила с этим, из-под опущенных век наблюдая за происходящим.

Тут в комнату ворвалась Александра, бросив мужика в коридоре, где он с грохотом рухнул на пол.

– Ты алименты платить собираешься? – рявкнула Александра зычным голосом, которым отдавала команды «Р-р-авняйсь! Смир-р-рно!» на своих уроках. Она решила не отставать от подруг и, может, немного поразвлечься.

– Твоей дочери, между прочим, уже восемь лет, а ты ее ни разу не видел! – подключилась Светлана. – Она уже в школу ходит!

– Анечка все время спрашивает, кто ее папа, – томным голосом добавила Ольга и произнесла с придыханием: – И я бы могла тебе еще мальчика родить. Анечка хочет братика.

Слава, в первый момент лишившийся дара речи от привалившего «счастья», очухался, как и другие мужчины, находившиеся в комнате, и заорал, как иерихонская труба. Двое холеных мужчин в возрасте сорока пяти – пятидесяти лет, оба – пузатенькие и чем-то неуловимо похожие на валявшегося в коридоре, разразились диким хохотом. Оба держались за животы.

– Ох, Вячеслав Анатольевич, ох, какие новости! – говорил один. – Значит, алименты не платите?

– И оказывается, женаты были дважды? А нам-то рассказывали…

– Женат он был один раз, – с невозмутимым видом поправила Александра. – Ребенок у нас с ним родился вне брака.

– Потому что тогда он состоял в браке со мной, – добавила Светлана.

– И я еще была на очереди, – улыбнулась осмелевшая Ольга и тряхнула кудряшками. – Славочка, я до сих пор тебя люблю! – она молитвенно сложила ручки на груди и захлопала ресницами.

Слава успокоиться не мог и продолжал орать, правда, что-то невразумительное. Суть речи сводилась к одному: откуда они свалились на его голову? Да еще все три одновременно?

– Босс? – робко подал голос один из двух крепких молодцев, стоявших чуть позади кресла, на котором до прихода подруг восседал Слава. – Может, их вывести отсюда?

– Что?! – взревела Светлана, прыгнула к говорившему молодцу и провела пятерней у него по щеке. На ней остались кровавые следы от острых ноготков. Теперь в дополнение к Славе орал еще и телохранитель.

Двое мужиков средних лет хлопали в ладоши, повторяя: «Ой, молодцы, бабы! Ой, молодцы!»

Слава внезапно прекратил орать, обвел гневным взором комнату, потом повернулся к своим телохранителям.

– Мы уходим, – сказал кратко и резко.

– А алименты? – спросили подруги хором.