Одна женщина и много мужчин - Жукова-Гладкова Мария. Страница 14

Виталий Сергеевич попросил подробно описать, как открылась дверь в бухгалтерию. По этому поводу Анька практически ничего не могла сказать. Про своего сексуального партнера она знала только, что его зовут Дима. Зачем он со товарищи пожаловал в офис, он ей не сказал. Вскоре Виталий Сергеевич отпустил Аньку.

Затем одновременно с Сеней прибыл Шубаков с телохранителями. Семен Григорьевич топал коротенькими ножками, потрясал пухленькими кулачками и вопил истошным голосом. Его лысина при этом угрожающе краснела. Шубаков со своей охраной взирал на спектакль, прислонившись могучей спиной к стене и сложив руки на груди. Наши все были привычны к Сениным истерикам и особого интереса не проявляли. Незапланированный антракт получился в связи с появлением из моей приемной Люси.

При виде ее Сеня внезапно замолк на полуслове и, приоткрыв рот, уставился на незнакомку. Людмила Сергеевна, колыхнув могучей грудью, вежливо поздоровалась с собравшимися и проворковала, обращаясь ко мне:

– Александра Валерьевна, ваша сестра звонит. Говорит, что очень срочно.

– Спасибо, Людмила Сергеевна, – поблагодарила я и, воспользовавшись такой отличной возможностью, быстренько удалилась к себе. Люся пошла следом.

Не успела я взять трубку, как в приемную ворвался Сеня и, не обращая внимания на меня, снова уставился на Люсю, которая уже невозмутимо восседала за секретарским столом рядом с Иваном Ивановичем, что-то демонстрировавшим ей на компьютере.

Звонила Светлана, требовавшая немедленной встречи со мной и с Ларисой, не отвечающей на телефон. Я не стала сообщать, что Лариса сейчас находится у меня, и заявила Светлане, что мне с ней разговаривать не о чем, после чего бросила трубку на рычаг.

Иван Иванович продолжал демонстрировать что-то на компьютере, Людмила Сергеевна делала записи в своем блокнотике, Семен Григорьевич молча созерцал их. Долгое молчание для Сени было нетипичным, и я испугалась, не заболел ли он. Рубин повернулся ко мне и, заикаясь, поинтересовался, кивая на Люсю:

– Кто это?

– Моя новая секретарша, – не моргнув глазом, ответила я. – Людмила Сергеевна, это Семен Григорьевич Рубин, наш генеральный директор, но вы подчиняетесь лично мне. Семен Григорьевич, Людмила Сергеевна.

Люся встала и протянула Сене руку, к моему великому удивлению на этот раз ничего не задев и не уронив. Сеня торжественно пожал ей руку, я проследила за направлением его взгляда: Сеня разглядывал Люсин пышнейший бюст – каждая грудь была размером с детскую головку. Сквозь довольно тонкую ткань блузки четко выделялись крупные, как вишни, соски. Людмилу Сергеевну отличала гладкая, налитая кожа и естественный румянец на пухлых щеках. Короче говоря, это была здоровая русская баба, гораздо привычнее смотревшаяся бы в поле или у печи в деревенском доме, а не в офисе рядом с иностранной техникой.

Сеня облизнулся. Вроде бы он всегда любил манекенщиц, или перед Люсей ни один мужик устоять не сможет? Сразу же возникают мысли о матери, хочется побыть маленьким мальчиком, прижаться к этому роскошному телу?

– Очень приятно, – проворковала Люся тоненьким голосочком.

– Мы рады приветствовать вас в нашей фирме, – заулыбался Сеня.

Неужели больше не будет вопить насчет поврежденного имущества? Люся, спасительница ты наша! И от набегов камчатских, и от праведного гнева шефа.

Тут в дверях нарисовался Мишаня Шубаков со телохранители, из-за его спины выглядывал Виталий Сергеевич, уже просмотревший Люсины подвиги на вчерашней записи. Шубаков приподнял одну бровь в немом вопросе, я представила Люсю и ему. Вскоре вся процессия покинула мою приемную, а я обратилась к новой секретарше:

– Если появится моя сестра Светлана, не пускать ни в коем случае. Закрывать меня грудью, но чтобы ко мне она не проникла.

Люся кивнула. Я не сомневалась, что она в состоянии надежно защитить мою дверь.

К концу рабочего дня я уже знала о действиях, предпринятых нашей службой безопасности и «крышей», грань между которыми, как я уже говорила, я определить не могу – одна плавно перетекает в другую.

Шубаков лично встретился с Расторгуевым, представителем Юрия Леонидовича Цыганова, они перетерли возникшие непонятки и о чем-то там договорились. Детали меня не интересовали, главное, что претензий ко мне не было никаких.

Собираясь домой, я услышала вопли в своей приемной. Орали Люся и Светка, чей голос нельзя спутать ни с чьим. Я не сомневалась в Люсиных возможностях и оказалась права. Светка не прорвалась. Правда, в связи с этим мне придется задержаться на работе – подождать, пока сестрица отчалит. Я надеялась, что ей быстро надоест ждать меня во дворе. Выходить через тамбур в переулок мне не хотелось, тем более что моя машина стояла перед главным входом. Не оставлять же ее там?

Я наблюдала за выпроваживанием Светки по экрану, потом вышла в приемную и поблагодарила Люсю. Она была очень довольна собой. Я спросила, не пора ли ей подметать рынок.

– Ой, да я договорилась о замене, – махнула рукой Люся, задела за стоящий перед компьютером кактус, взвыла, кактус слетел на пол, из горшка высыпались земля и камушки. Мы с Люсей принялись вытаскивать иголки у нее из пальцев, это мероприятие она, как обычно, сопровождала извинениями.

Затем я отправилась к Виталию Сергеевичу, все еще пребывающему на работе, и поинтересовалась новостями. Ему пока не удалось определить, кто выпустил Димку с Анькой, также ничего не прояснилось и с напичканными «дурью» парнями, атаковавшими наш офис. Вся группа, запертая шубаковскими в их «фирменном» подвале, упорно твердила, что их нанял какой-то Серый, про которого они больше ничего не могли сказать. Он выдал им форму и дубинки и велел нанести максимально возможный урон нашему офису и людям, с которыми они там встретятся. Больше они ничего не знали. С камчатскими, как я уже говорила, вопрос был решен.

– А Храп этот – кретин, – вдруг заметил Виталий Сергеевич и пояснил, уловив мой удивленный взгляд: – Расторгуев Шубакову всю историю про деньги в красках расписал. И про тебя, и про твою сестру.

– Кретин для других, умный – для себя, – высказала я свое мнение.

Виталий Сергеевич вопросительно посмотрел на меня. Я принялась за объяснения, предлагая проанализировать, какую Храп заварил кашу и сколько замутил воды. Сколько народу задействовано, а ведь если приглядеться повнимательнее, все занимаются неизвестно чем. Но он всех в чем-то убеждает, агитирует, подвигает на действия и что-то там еще. С какой целью? Расторгуев со товарищи влетают к нам в офис, чтобы захватить меня. Я правильно поняла? Они ведь не полные идиоты. Идиоты, конечно, но не настолько. А ведь он их убедил, что меня нужно забрать именно здесь потому-то и потому-то. Мол, паника возникнет из-за такого скопления женщин – кандидаток в секретарши, и это будет им на руку. Это ж какая буча могла получиться?!

Виталий Сергеевич задумался, потом заметил:

– Да, странно, что камчатские приперлись к нам в офис. А вторых ребятишек случайно не Храп сюда послал? И опять же с какой целью? Может, вовсе не для погрома в нашей конторе, а чтобы нанести урон своим бандитам?

Виталий Сергеевич задумался еще глубже.

– О каких деньгах вообще идет речь? – очень серьезно спросила я. – Что Расторгуев поведал Шубакову?

– Так они мне и сказали! – усмехнулся Туюсов.

– Давайте мыслить логически. Деньги эти не Храповицкого – раз. К ним какое-то отношение имеют камчатские – два. По крайней мере, они на них претендуют.

Виталий Сергеевич заметил, что процент-то с них они явно должны получить.

Я согласилась. Мы не знали, как эти деньги появились у Храпа и что с ними следовало делать. Да это нас и не касалось. Но один факт был налицо – деньги пропали, по крайней мере, хозяева не знают их местонахождения. В пропаже виноват Храп – это признали все. Храп постарался схлестнуть кого только можно и запутать как можно больше народу. Он устраивает моей сестре дикий скандал, обвиняет ее, меня, убеждает Расторгуева со товарищи брать штурмом наш офис, чтобы захватить меня, а вслед за камчатскими врывается эта обкуренная банда и все тут крушит. Между прочим, хорошо досталось и камчатским. Кто мог их послать?