Дом, в котором живёт смерть - Карр Джон Диксон. Страница 11

Он уже был в переднем салоне, откуда предстояло спускаться в зал «Плантация», когда обратил внимание на лысого коренастого мужчину средних лет, сидящего рядом со стойкой буфетчика.

Джефф рассеянно посмотрел на него. Уже сделав шаг по широкой лестнице со ступеньками красного дерева и такими же перилами с медными балясинами, он бросил взгляд на другую сторону салона. Тот мужчина средних лет, с густыми усами, которые больше подошли бы предыдущему поколению, а не сегодняшнему, предпочитающему чисто выбритые щеки, встал и посмотрел в сторону Джеффа с глубоким интересом, столь же очевидным, сколь и необъяснимым. Увидев, что за ним наблюдают, он тут же снова сел и стал старательно раскуривать сигару. Джефф торопливо спустился вниз к «Плантации».

Большинство пассажиров кончили завтракать и ушли, часть еще оставалась, и в зале стоял легкий гул разговоров. За своим столиком Джефф обнаружил Серену Хобарт и Чарльза Сейлора, которые допивали кофе. За другим столиком на четверых по другую сторону зала о чем-то совещались Кейт Кит и Дэйв Хобарт.

Не похоже было, что Серена хорошо выспалась; под глазами у нее лежали тени, которые Джефф заметил еще в прошлый вечер. Но встретила она Джеффа со своим привычным апломбом:

— Как видишь, Дэйв нашел себе местечко. Ему это всегда удается, пусть даже место никуда не годится. Садись, Джефф. Через минуту я должна убегать, но Чак хочет поговорить с тобой. Надеюсь, будешь осторожен в разговоре с ним?

— Имея перед собой такой пример, как ты, Серена, вряд ли я смогу вести себя по-другому.

Когда Джефф уже заканчивал яичницу с ветчиной, тосты и кофе, он заметил, что Серена смотрит поверх его плеча в сторону лестницы. Он слегка повернул голову.

Пышноусый мужчина из салона, держа в левой руке так и не раскуренную сигару, стоял на ступеньках и внимательно рассматривал другую сторону обеденного зала. Еще через несколько секунд он повернулся и тяжело поднялся наверх.

— Этот тип с усами, Серена…

— Да?

— Когда, спускаясь, я проходил мимо него, он почему-то не сводил с меня взгляда.

— И не только с тебя. Во время завтрака он почти все время рассматривал меня. И не думаю, что я себе это вообразила.

— Ты имеешь хоть какое-то представление о том, кто он такой?

— Ни малейшего. Но могу легко узнать. А теперь я в самом деле должна бежать. Оревуар, почтенная публика. До встречи!

И она удалилась, подтянутая и стройная, в приталенном сером платье и с сумочкой из крокодиловой кожи под мышкой.

Крупный и добродушный мистер Сейлор не открывал рта, пока Джефф не кончил есть, хотя чувствовалось, что он нетерпеливо ждет этой минуты. Наконец он предложил своему собеседнику сигарету, другую взял сам, и оба они закурили.

— Вот так куда лучше! Серена права. Я в самом деле хотел поговорить с тобой… хотел еще вчера. Но было бы невежливо сразу завести разговор на эту тему. Да и кроме того, я обещал Серене, что не буду. Понимаешь, Джефф, дело в том… не против, что я говорю так запросто?

— Нет, отнюдь.

— Понимаешь, дело в том, что я тоже писатель. Пишу главным образом статьи для журналов и тому подобные вещи. Хотя получается неплохо, во всяком случае, мне повезло сотрудничать с глянцевыми журналами.

— Статьи для журналов, говоришь? Сейчас ты собираешь материал?

На лице Чака появилось драматическое выражение.

— Какие есть величественные постройки в нашей стране! — заявил он. — Зачем отправляться за границу в поисках исторических легенд, когда они живут здесь у нас дома? «На левом берегу Миссисипи, недалеко от живописного Нового Орлеана, есть…»

— Естественно, Делис-Холл?

— Как бы там ни было, но действительно Делис-Холл. Большинство разысканий можно провести в любой публичной библиотеке, никого особенно не затрудняя. Но я собираюсь воздать должное Делис-Холл. О нем было так много написано, не только в Новом Орлеане, что у меня была масса информации, но я решил спуститься по реке и сам окунуться в эту атмосферу. В воскресенье вечером, когда я встретил Серену в отеле «Нидерланд-Плаза» в Цинциннати и узнал, кто она такая…

— Похоже, мы все обитали в этом отеле. Как Серена восприняла твои расспросы?

Сейлор смутился:

— Признаю, она не очень охотно пошла на сотрудничество. Но ни от чего не отговаривала.

— Если ты не смог получить ответы от члена семьи, какие сведения ты надеешься получить от меня?

— Никаких! То есть ничего. Ведь и тебе не разрешили бы ничего публиковать. Да поможет мне Бог, — поклялся молодой человек, чьи добродетели не подвергались сомнению. — Если она не захочет, я даже не буду проситься внутрь этого чертова места! Послушай, Джефф, — продолжил он, гася сигарету, которую только что закурил, и тут же раскуривая новую. — Я никогда ни одного человека не обидел написанным мной словом, чем горжусь.

— Ну, это уже кое-что.

— Можешь не сомневаться! На самом деле и меня, и моих читателей интересует легенда о тайной комнате, о каком-то скрытом тайнике. В Америке есть только один человек, который действительно разбирается в таких архитектурных хитростях; в худшем случае, если мне окончательно дадут от ворот поворот, чего, я надеюсь, не случится, я всегда смогу написать ему. Кроме того, есть история о таинственной смерти, которая приключилась семнадцать лет назад. Какой-то гость по фамилии Питерс или Питерсон нес по лестнице серебряную посуду, упал и сломал себе шею. Ничего себе история, правда?

Внезапно где-то в подсознании у Джеффа прозвучал тревожный звонок.

— Откуда ты-то выкопал эту историю?

— Ну, уж не из газетных вырезок. Упоминания о серебряной посуде нигде не было. Тем не менее, мой друг — он пожилой человек, и ему довелось жить в Новом Орлеане — дал мне настоящую наводку. Он сказал, что это была одна из тех историй, о которых знают все, кто проявляет интерес к этому месту, но она никогда не упоминалась в прессе, и о ней никогда не говорили. Джефф, это какое же воображение надо иметь, чтобы представить себе убийцу на старинной лестнице…

Джефф побарабанил по столу пальцами.

— Минутку, мистер Вездесущий Исследователь! Хотя я не очень знаком с журналами и их порядками, уверен, что ты знаешь, что делаешь? Предположим, ты подготовишь свой рассказ о загадочной смерти, снабдишь его парой сочных деталей, которые откуда-то выкопаешь или придумаешь, — и неужели любой серьезный редактор опубликует эту сказку, если ты не сможешь представить доказательства самой важной ее части?

Рыжий Чак Сейлор с ужасом уставился на него:

— Но ты же не думаешь, что я собираюсь писать об этом?

— Разве не эту идею ты вынашивал?

— Нет, идея была не в этом. Господи, да никогда в жизни! Отец Серены умер всего несколько месяцев назад. Она не приняла это слишком близко к сердцу, как ты мог заметить. Но неужели я такой бесчувственный идиот, что рискну огорчить девушку упоминанием о чьей-то таинственной смерти, хотя она случилась аж в 1910 году и не имела отношения к членам семьи?

— Спасибо. Это уже лучше.

— К тому же, — продолжил мистер Сейлор, — о потайных комнатах ходят разные истории. Дедушка Серены был старый жулик, который пиратствовал на морских путях испанцев или где-то поблизости; я должен быть уверен в тех фактах, которые мне известны. Если он что-то встроил в Делис-Холл или нашел в нем какое-то потайное место, я хочу знать, что к чему. Разговоры о тайной комнате давно ведутся открыто.

— Во всяком случае, не считались такой уж глубокой тайной. Вряд ли ты обретешь широкую популярность, если опишешь коммодора Хобарта как старого жулика, но…

— Пусть тебя это не беспокоит, Джефф. Я не скажу о старом бандите ни одного оскорбительного слова. Я имею право проявлять законный интерес к секретным комнатам, потайным ходам и тому подобным вещам. Почти такую же историю, только более подробную и причесанную, веками рассказывают о замке Глемис-Кастл в Шотландии.

Джефф встал.

— Если ты не возражаешь, то не Глемис. Его название произносится как Глемс — один слог, как псалм.