Директор - Файндер Джозеф. Страница 16
– Он появился?.. Вот черт! Он что, добрался до твоих детей?!
– Мне надо звонить в полицию, но я не знаю, как лучше ответить на их вопросы.
– Да что, в конце концов, у тебя там произошло?! – рявкнул Эдди.
– Я убил его, – прошептал Ник и замолчал, не зная, как описать произошедшее, но Эдди Ринальди, кажется, уже сам все понял.
– Ох, ни хрена себе!..
– Когда приедет полиция, начнутся вопросы…
– Никуда не звони, – перебил его Эдди. – Я буду через десять минут.
Трубка выскользнула из пальцев Ника, словно смазанная маслом.
«Боже мой! – думал он. – Боже мой, сделай так, чтобы все это мне только снилось!»
13
Спрятавшись в глубокой темноте под навесом над крыльцом, Ник грел руки о чашку с горячим кофе и ждал. Сейчас он реагировал только на внешние раздражители: холодный ночной воздух, тепло чашки в ладонях, порывы ветра. Все мысли у него в голове умерли. Он был привидением, бездушной тенью, над которой где-то витала душа Ника Коновера, с ужасом наблюдающая за тем, что творит ее тело. Ник пытался убедить себя в том, что видит страшный сон, от которого обязательно пробудится, хотя перед этим ему еще и предстоит помучиться. В то же время он понимал, что это не сон, что сейчас появится Эдди и начнутся хождения по мукам.
И действительно, «понтиак» Эдди Ринальди с выключенными фарами тихо подъехал к крыльцу. Эдди вылез из машины, осторожно прикрыл дверцу и подошел к Нику. На Эдди были спортивные штаны и темно-коричневая куртка.
– Ну рассказывай, что случилось! – нехарактерно озабоченным тоном приказал он Нику. Эдди сутулился, от него несло перегаром; казалось, он не до конца проснулся.
Ник переминался с ноги на ногу.
– Ладно, – буркнул Эдди. – Где он?
Они подошли к телу.
Решительно сжав кулаки, Эдди стоял над трупом и отбрасывал в свете прожекторов кривую длинную тень.
– Кто-нибудь слышал выстрелы?
Ник удивился. Он ожидал, что в первую очередь Эдди все-таки захочет узнать, как все произошло.
Покачав головой, Ник прошептал:
– Если бы Марта или дети слышали, они бы встали.
– А соседи?
– Трудно сказать. Охранники из будки у ворот обычно приезжают, если слышат подозрительный шум.
– В соседних домах не зажигали свет?
– Смотри сам, где соседние дома. За деревьями их не видно.
– Так. Выстрел этого пистолета похож на громкий хлопок, – кивнул Эдди и наклонился над трупом Стадлера. – Он входил в дом?
– Нет.
Эдди снова кивнул, но по его непроницаемому лицу Ник не понял, хорошо это или плохо.
– Он тебя видел?
– Конечно. Я стоял прямо здесь.
– Ты ему говорил остановиться?
– Разумеется. Ты думаешь, я совсем?..
– Ничего я не думаю, – успокаивающим тоном прошептал Эдди. – Ты все правильно сделал. Ты защищался!
– Он так и не остановился. Шел прямо на меня.
– Он бы и не остановился. А потом – расправился бы с твоими детьми.
– Я понимаю…
Эдди перевел дух и пробормотал дрогнувшим голосом:
– Как нехорошо вышло…
– Но я же защищался!
– Сколько раз ты стрелял? – Эдди наклонился над трупом Стадлера.
– Кажется, два.
– В грудь и в голову. Прямо в рот.
Ник заметил, что кровь перестала течь по лицу покойника. В искусственном свете фонарей запекшаяся кровь казалась теперь черной, а кожа убитого была белой и лоснилась. Его широко открытые невидящие глаза смотрели в пустоту.
– У тебя найдется кусок брезента?
– Брезента?
– Или большой мешок. Лучше пластиковый.
– Мешок?
– Ну да. Большой мешок. Из-под каких-нибудь материалов для ремонта на кухне.
– А зачем?
– А как ты его собираешься тащить без мешка?
У Ника похолодело внутри.
– Надо вызвать полицию.
– Ты что, рехнулся?! – не веря своим ушам, воскликнул Эдди. – Ты хоть представляешь, что с тобой тогда сделают?
– Так что же нам делать?!
– Я тебе сейчас все объясню. Не зря же я сюда явился среди ночи…
Ник понимал, что Эдди прав, но все равно пробормотал:
– Нехорошо как-то получается. Может, все-таки вызвать полицию?
– И не думай. Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что убил человека из моего пистолета?
14
Не зная, что ответить, Ник зашел в кабинет, рухнул на стул у стены и уткнулся лицом в ладони.
– Я защищался, – повторил он зашедшему вслед за ним Эдди.
– Может быть.
– В каком смысле «может быть»? Что ты несешь? Это опасный маньяк!
– Он был вооружен?
– Нет. Но откуда мне было знать?!
– Верно, – согласился Эдди. – Может, у него в руках что-то блеснуло? Что-нибудь вроде ножа или пистолета, а ты не разобрал…
– Он сунул руку себе в карман. Ты же сам говорил мне, что у него есть пистолет. Вот я и решил, что он за ним полез.
Кивнув, Эдди решительно вышел из дома. Через полторы минуты он вернулся и швырнул на стол бумажник и связку ключей.
– Ни ножа, ни пистолета.
– Но мне-то откуда было знать?! Он все время бормотал: «Ты никуда не спрячешься!»
– Конечно, тебе неоткуда было знать. Ты знал только о том, что перед тобой сумасшедший. И что тебе оставалось делать?..
– А ты одолжил мне свой пистолет для самообороны, – сказал Ник. – Дал мне его на время. Ты же сам говорил, что это всего лишь административное правонарушение!
– Ты так ничего и не понял! – хлопнул ладонью об стол Эдди. – Ты его застрелил за пределами своего жилища, а не внутри его.
– Он пытался ворваться в дом. Поверь мне!
– Я-то тебе верю. Для пресечения злонамеренной попытки противоправного действия с причинением вреда допускается применение физической силы, – выпалил Эдди с таким видом, словно выучил это наизусть еще в полицейской академии, – но не смертоносного физического насилия. Закон говорит, что смертоносное физическое насилие можно применять только перед лицом угрозы смерти.
– Но ведь ты знаешь, с кем я имел дело!
– Ты, конечно, прав. И все равно знаешь, что с тобой сделают?
Ник допил кофе, который не подействовал. Если бы не страх и адреналин в крови, Ник заснул бы на стуле.
– Я директор крупной корпорации, уважаемый член общества…
– Ты Ник-Мясник, – прошипел Эдди. – Подумай о том, что с тобой сделают! Подумай о том, что будет с твоими детьми! Здешняя полиция тебя не пощадит.
– Но ведь по закону…
– Вот только не надо про закон! Я прекрасно знаю, как можно манипулировать законом. К твоему сведению, мне и самому приходилось к этому прибегать…
– Не все полицейские такие.
Эдди покосился на Ника, почти не скрывая злобы.
– Возможно. Но ты сам-то хоть понимаешь, что местная полиция обязательно обвинит тебя в умышленном убийстве?
– Может быть.
– Даже не сомневайся… На суде тебя оправдают только чудом… А до суда тебя ждет месяцев десять такого кошмара, какого и злейшему врагу не пожелаешь. Может, тебе даже попадется честный прокурор, но и на него будут давить, чтобы он на всю жизнь упрятал за решетку Ника-Мясника. А потом ты предстанешь перед присяжными. Это будут двенадцать человек, ненавидящих тебя лютой ненавистью. В нашем маленьком городке не найдется присяжного, у которого ты не уволил бы друга или родственника. А теперь еще застрелил несчастного больного старика.
– И все равно я невиновен, – пробормотал Ник.
– Это не тебе решать.
– Я защищался!
– Не надо только на меня орать. Я тебе верю. И все равно это убийство. По меньшей мере, непреднамеренное. Ты утверждаешь, что защищался, но у тебя нет ни свидетелей, ни телесных повреждений. У тебя есть только труп невооруженного старика. Помни об одном, сколько бы ты ни заплатил своему адвокату, судить тебя будут здесь, в Фенвике. Представляешь, что начнется по телевизору, в газетах? Каково будет твоим детям? Говоришь, они травмированы гибелью матери, увольнениями? А что с ними будет, когда их отца обвинят в убийстве? Как на них будут смотреть? Ты хочешь, чтобы они через все это прошли?