Конкурс на тот свет - Бакшеев Сергей. Страница 1
Сергей Бакшеев
Конкурс на тот свет
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
Пролог, похожий на эпилог
Тихон Заколов несется вверх по лестнице. Ладонь рывками хватает перила, ноги перепрыгивают через ступеньки. На каждом этаже он бросает взгляд в длинный коридор студенческого общежития. Сашки Евтушенко нигде нет. На пятом этаже в потолке зияет черный квадрат, идеальный цвет которого портят лишь блеклые крапинки звезд. По лязгающей железной лесенке Заколов выбирается на крышу. Безлунная ночь смазывает очертания. Где кончается здание и начинается пустота – не разобрать.
Заколов осторожно шагает в темноту. Вздувшийся битум плоской крыши сонно чмокает под ногами.
Питоконда должна быть здесь!
Тихон не замечает, как от вентиляционного короба отделяется черная фигура. Она за спиной. Движется стремительно. Над головой Заколова возносится рука и цепляет за плечо:
– Стой!
Резкое движение и отрывистый шепот заставляет Тихона вздрогнуть, но по блеску очков, выплывающих из темноты, он узнает лицо друга.
– Где? – шепотом спрашивает он Сашу. Напряженные глаза постепенно привыкают к темноте.
– Там, – рука указывает на смутную согнутую фигуру у края крыши. – Отсюда не уйдет, перекроем выход и будем ждать милицию.
– Словно призрак. – Заколов пытается разглядеть убийцу, который всегда был рядом, но много дней его не удавалось вычислить. – Питоконда…
– Да. И теперь все ясно. Хотя…
– То, что произошло сегодня, у меня в голове не укладывается, – Заколов решительно направляется к темному призраку, в его голосе сквозит негодование: – Эй! Где здесь логика?! Зачем потребовалось столько жертв?
Фигура выпрямляется, блестит хищный оскал. Тихон растерян: неужели человек способен так измениться?
– Не подходи! – кричит Сашка, первым заметивший неладное.
Призрак стремглав бросается на Заколова, в поднятой руке кирпич, тишину разрывает злобный крик. В последнее мгновение Тихон успевает упасть в сторону и откатиться. Призрак проскакивает мимо. Низкая решетка ограждения хрустит от врезавшегося тела, где-то внизу раздается стук упавшего кирпича. Темная фигура, охнув, переваливается через край крыши.
Заколов подбегает к сломанной решетке. Человек, в обгоревшей одежде, извивается, пытаясь упереться ногами о гладкую стену. Пятнадцатью метрами ниже ждет равнодушная полоса бетона. Грязные руки судорожно цепляются за согнутые прутья.
Тихон распластывается на животе и хватает убийцу за запястье. Выскакивает еще один прут, кусочки бетона брызжут вниз, решетка держится на одной согнутой арматурине. Тихон изо всех сил тянет руку вверх. Упереться не во что.
– Держи меня за ноги, – кричит он Сашке.
– Это опасно! – Сашка вдавливает ноги друга в битум крыши. – Лучше брось!
Заколов придвигается к самому краю. Дикий взгляд отчаянья и ненависти пожирает его. Ограждение ломается, железки, перевернувшись в воздухе, звякают о бетон. Убийца соскальзывает. Тихон успевает перехватить сорвавшиеся пальцы второй рукой. Он подтягивает тело, обдирая локти.
Еще усилие и призрак ложится грудью на крышу. Сашка помогает втащить убийцу.
Тихон устало поднимается. Руки упираются в колени, грудь вздымается от частых вздохов. Рядом копошится спасенный преступник.
– Зря, – сокрушается Сашка.
Тихон готов объяснить ценность каждой человеческой жизни. Вдруг подлый удар толкает его в спину. Он теряет равновесие, вскидывает руки и летит с крыши.
– Не-ет! – разносится в ночи протяжный крик Сашки.
Он видит, как с пятиэтажного здания падает лучший друг. И ничем не может помочь. Сзади удаляются торопливые шаги призрака.
Тело Тихона вытягивается над бездной. Несколько секунд падения – и все будет кончено. Говорят, что в эти мгновения перед глазами проносится вся жизнь.
Глава 1. Наташа
Самая яркая вспышка воспоминаний – явление Наташи!
Сначала в темном проеме открытой двери возник размытый силуэт с книгой в руке.
Тихон заворожено наблюдал, как по мере продвижения девушки в светлую комнату проявляются стройные лодыжки, круглые коленки, оборка легкого платья, втянутый живот, небольшая грудь и узкие бретельки на худых плечах. Девушка встала. Лицо ее оставалось в тени, а Тихон тупо смотрел на выступающие под тонкой тканью пупырышки сосков. Потом она сделала еще один шаг, и образ завершили локоны светло-соломенных волос, легкими струями спадающие за спину, курносый нос, очки в темной оправе и тяжелая челка, с трудом удерживаемая мощной заколкой.
Аляповатые очки на аккуратном личике выглядели так неестественно, словно были дорисованы дерзкой рукой школьника на фотографии в глянцевом журнале.
– Привет, – бойко произнесло вошедшее явление.
– Привет, – промямлил Тихон. – Ты Света?
– Нет, я Наташа. Света там, в комнате осталась. Я к вам насчет одного примера.
Систему тригонометрических уравнений Заколов осилил быстро, о чем сразу пожалел.
Красивая девушка упорхнула, чтобы показать решение подружке. Но вскоре она примчалась.
– Света пропала! – В глазах то ли страх, то ли озорство.
– Ее украл злой колдун, – мрачным тоном пошутил Тихон. – Но я берусь ее спасти. Идем!
Посредине девичьей комнаты стояли красные туфли на высоких каблуках.
– Это Светины. Она их разнашивает, – пояснила Наташа. – Хочет на первое сентября надеть, когда в институт поступим. Куда она делась?
– Объявим всесоюзный розыск! – улыбнулся Заколов. Его умиляло волнение девушки.
Света исчезла первой из абитуриенток. Тогда никто не знал о Питоконде, и можно было улыбаться.
А следующая вспышка – долгожданный институт, в котором еще не поселилась пугающая тревога.
Облокотившись о подоконник, Тихон и Саша стояли в холле у открытого окна. Во всю силу припекало распухшее от дурной силы полуденное казахстанское солнце. В грудь толкались жаркие воздушные волны.
– Жара… – тяжело выдохнул Саша, поправив очки на прямом узком носу. Его стройная фигура почти не делала лишних движений, а умный взгляд изучал убогую растительность.
– Жара прямо давит, – подтвердил Тихон, расстегивая воротник. Легкая рубашка благодарно разъехалась на широкой груди. На висках поблескивали капельки пота.
– Все по закону. Повышается температура – повышается давление газа, – заметил Евтушенко.
– Это справедливо только для замкнутых объемов, – возразил Тихон.
– Наша планета вместе с атмосферой ограничена.
– Логично, я чувствую себя, как в банке – согласился Заколов.
В холле вертелась фигуристая девчушка. Она то и дело что-то поправляла в нехитрой одежде и поглядывала на ребят. Рядом ее мать изучала стенд приемной комиссии. Напряженные глаза переползали с одной бумажки на другую. Распахнулась дверь. Выплыла сонная дама, принимавшая документы.
– Заколов и Евтушенко, – позвала она. – Вот направление в общежитие. Это только на период вступительных экзаменов.
– А потом? – насторожился Заколов.
– Вы сначала поступите. Абитуриентов в этом году хоть отбавляй.
– Ой, а сколько? – живо встрепенулась женщина около стенда.
– С этими, – дама махнула ладошкой в сторону ребят, – триста пятьдесят два человека получается.
В холл бесшумно вошел полнеющий мужчина лет сорока в элегантных дымчатых очках, светлых брюках и в строгой белой рубашке.
– Вот как? – заинтересовался он. – Мы, Люся, перекрыли рекорд прошлого семьдесят шестого года.