Адвокат под гипнозом - Борохова Наталья Евгеньевна. Страница 28

Хлопнула форточка. Похоже, Ника закурила очередную сигарету.

– Мне откуда знать? Таков этот чертов закон. Шесть месяцев, и точка! Только после этого я стану хозяйкой треклятой дачи. Так что тебе придется подождать… Я не виляю хвостом. Иди и спроси у защитника, если не веришь. И что у тебя за манера срываться? Ну ладно, если хочешь, часть суммы я верну тебе монетами… Ну, у старика есть небольшая коллекция. Не знаю, сколько это стоит, но в ближайшее время оценю. Обещаю. Вдруг ты опять обведешь меня вокруг пальца… Да ладно, не шуми. Мы же с тобой в одной лодке. Ты и я. Если я пойду ко дну, ты тоже ничего не получишь, верно? Значит, останемся друзьями? Ну, вот так-то лучше…

Раздался переливчатый смех. Похоже, к Нике вернулось хорошее настроение. Тембр голоса изменился. Исчезли грубоватые нотки, из-за двери доносилось теперь лишь голубиное воркование. Разговор мог окончиться в любой момент.

Кристина, аккуратно ступая по скрипящим половицам, проследовала в прихожую. Конечно, она не поняла всего того, о чем вела речь ее мачеха, и даже не выяснила, кто был ее собеседник, мужчина или женщина. Очевидно, было лишь то, что этот кто-то совместно с Никой обстряпал некое сомнительное дельце, за которое и требовал теперь вознаграждение. Вряд ли этот таинственный собеседник был бы рад, узнав, что его разговор стал известен третьему лицу, особенно Золушке, о которой шла речь в самом начале. Понятно, что и сама Ника в разглашении секрета заинтересована не была. Значит, стоило все выводы и размышления оставить на потом, а теперь срочно убраться из квартиры, чтобы не вызвать подозрений.

Кристина была уверена, что случай предоставил ей отличную возможность узнать то, о чем бы ей не поведал ни адвокат, и ни следователь. Она подошла к двери и, что было силы, хлопнула ею. Когда мачеха выглянула из кухни, она как ни в чем не бывало снимала с ног пыльные босоножки…

– Как групповая терапия? – спросила Ника, оглядывая ее с головы до пят. – Вид у тебя не слишком жизнерадостный. Слушай, я знаю еще один анекдот. «Поцелуйте меня, доктор», – говорит пациентка своему психотерапевту. «Не могу, – отвечает тот. – Есть правила врачебной этики. Собственно говоря, мне и спать с вами не следовало». Смешно, правда?

Кристине было не до смеха. Ее сознание ухватилось за первую фразу Ники: «Как групповая терапия?» и то, что прозвучало еще раньше, во время того странного телефонного разговора: «Тебе надо быть на занятиях по групповой терапии? Ты что, прогуливаешь?» Стало быть, этот кто-то имел отношение к занятиям у психолога Левицкого!

Вывод был столь внезапным, что Кристина застыла на пороге с таким выражением на лице, что даже мачеха всплеснула руками.

– Говорю тебе, бросай эту лабуду! Ты похожа на привидение. Надеюсь, ты не втюрилась в этого своего психолога?

Кристина непонимающе уставилась на нее.

– Ну, это всем известная вещь, – пояснила Ника. – Очень часто пациентки переносят на мужчин-докторов самые нежные чувства. Я не особо сильна в психологии, но, думаю, с этим все просто. Доктор обходителен и вежлив, аккуратно одет и интеллигентен, к тому же интересуется здоровьем так, что в один прекрасный момент дамочка начинает воображать, что она ему не безразлична. А если ко всему еще прибавить все эти его касания, осмотры мягкими, нежными руками, то бедных женщин вполне можно понять!

– Полная нелепица! Ты забываешь, я лечусь не у гинеколога, – отмахнулась Кристина. – Мне нет нужды обнажаться.

– Тело – нет, зато обнажаешь душу, – напомнила ей мачеха. – А это куда сильнее. Подумай, ну какой здоровый мужик будет тебя на протяжении сорока минут выспрашивать о том, что тебя тревожит и что означает розовый слон, который приснился тебе прошлой ночью? В лучшем случае он, набравшись терпения, выслушает твои жалобы, пялясь одним глазом в телевизор. Не думаю, что выдержит больше пяти минут, а потом запустит в тебя пультом или отошлет к маме, лучшей подруге, толкователю снов, к кастрюлям, наконец. Мужское внимание расслабляет и заставляет нас иногда делать глупости. Надеюсь, у тебя с этим доктором все строго?

– Какой странный разговор! – удивилась Кристина. – Ты что, решила заняться моей нравственностью?

– Да. С некоторых пор я несу за тебя ответственность, – заявила Ника с самым серьезным видом. – Я не доверяю этому чертовому доктору и не хочу, чтобы ты с ним связывалась! Тебя не удивляет, что он не берет с тебя денег?

– Некоторые люди могут оказывать помощь, не думая о выгоде, – произнесла Кристина. – Боюсь, тебе этого не понять.

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке! – усмехнулась Ника. – Впрочем, это твое дело. Ты уже давно взрослая девочка.

– Хорошо, что ты это понимаешь!

– Ну вот, как всегда, грубости! – развела руками Ника. – А потом еще жалуется на мачеху. Хочешь еще один анекдот? «Доктор, у меня депрессия!» – жалуется пациент своему аналитику. «В вашем случае самое лучшее – с головой окунуться в работу», – отвечает тот. «Но, доктор, я же замешиваю бетон!»

– Ну, и как это относится ко мне?

– Замешивай бетон, дорогая! – насмешливо произнесла Ника. – И не слушай советы всяких там шарлатанов…

Дубровская выслушала новости без особых эмоций.

– Послушай, Кристина, – произнесла она наконец. – Все, что ты мне рассказала, безумно интересно, но я не знаю, как это касается судьбы профессора. Что имела в виду твоя мачеха? Зная ее, я не удивлюсь, если она проигралась в карты или поспорила с кем-то на деньги, а теперь ищет возможность, чтобы не возвращать долг.

– Но что значат эти шесть месяцев? – вспомнила Кристина. – О чем шла речь?

– Вот с этим как раз все очень просто, – ответила она. – Шесть месяцев дается по закону для того, чтобы принять наследство. Твоя мачеха сможет распоряжаться всем, что оставил профессор, только после того, как получит свидетельство о праве на наследство. Это произойдет где-то в декабре.

– Значит, до этого времени она не может продать нашу дачу?

– Нет, – заверила ее Дубровская. – Можешь быть спокойна. Кстати, адвокат Лещинский – вполне реальный персонаж, и твоя мачеха не лгала, когда говорила о том, что получала у него консультацию. Значит, она действительно нуждается в деньгах, чтобы расплатиться со своим кредитором. Наблюдай, может, она начнет делать глупости, выдаст себя. Но, откровенно говоря, я бы посоветовала тебе выбросить из головы все твои затеи и заняться наконец поисками работы. Это отвлечет тебя.

«Замешивай бетон, дорогая!» – опять прозвучал в ушах голос мачехи, и Кристина упрямо тряхнула головой. Отступать было не в ее характере…

Администратор Марина была озадачена.

– Вы просите рассказать вам, кого не было на последнем сеансе групповой терапии? – спросила она с таким выражением ужаса в голосе, словно Кристина пыталась выяснить у нее характеристики новой подводной лодки. – Я не уверена, можно ли мне об этом говорить. Вы же помните о врачебной тайне?

– Я помню, – кивнула головой девушка. – Но полагаю, для меня это не было бы загадкой, если бы я посетила последний сеанс. К сожалению, я была на консультации в университете.

Конечно, администратор не могла знать, насколько важен для Кристины ответ на поставленный вопрос. Тот, кто отсутствовал на последнем групповом занятии, и был тем таинственным собеседником, с которым ее мачеха пока еще не свела финансовые счеты. Итак, кто же им был? Фиалка, Агент или Супруг?

– Не знаю, не знаю, – хмурилась Мариночка, решая для себя непростую задачу. – Признаться, доктор не всегда доволен мной, а когда сравнивает меня с Вероникой…

– А кто такая Вероника?

– Девушка, которая работала тут до меня, – пояснила Марина. – Признаться, я ее ненавижу. «Вероника делала то! Вероника делала это! У Вероники все папки были в полном порядке! Ее любили пациенты! Она не болтала языком, а все поручения выполняла в срок!» – изобразила она, коверкая назидательный тон психотерапевта Левицкого. – Тьфу ты! Конечно, если бы на моем месте сейчас была Вероника, она определенно знала бы, что вам ответить. А я не знаю! Почему бы вам самой не поинтересоваться у Игоря Всеволодовича?