Группа особого резерва - Нестеров Михаил Петрович. Страница 27

— Как скажешь, — неестественно громким голосом проявил покладистость Хусейн.

Вдвоем они не раз отрабатывали и такие моменты, одни из самых важных на борту самолета. Сейчас главное — определить, а потом проложить свой курс, уйти из-под слежения радаров. Земля потеряла с бортом голосовой контакт. Диспетчеры обеспокоены и предчувствуют неладное; потеря связи с бортом — одна из штатных ситуаций.

Адам Хуциев выбрал оптимальный вариант — уйти из-под облучения радаров за триста или четыреста километров от места высадки. Этим долгим маневром он дарил команде дополнительное время, которое могло понадобиться для поисков контейнеров и, возможно — пилотов. Травму на голом месте мог получить каждый.

Марк улыбнулся, взглянув на Хусейна. Со штурманской линейкой в руках тот преобразился. А скорее преобразился он, когда «тренировочные полеты» остались позади. Он был по уши в работе и не замечал вокруг ничего и никого. Даже Марковцева. Сергей похлопал по плечу, как старого приятеля, командира экипажа, и тот покинул кабину последним; в грузовой кабине Зайцев встретился взглядом с четвертым и последним террористом. Он мудро следовал старому как мир правилу: чем уже тропинка, тем шире должна быть улыбка.

Роман Кудрявцев и командир экипажа обменялись красноречивым взглядом. Теперь они были вместе, рядом. Почти рядом. Марковцев отвел место экипажу у левого борта; и снова Катерина Майорникова продемонстрировала свое умение обращаться с наручниками. Она, пристегивая капитана к толстому прочному канату, протянувшемуся вдоль борта, бросила под нос: «Кто следующий?» Но капитан услышал ее. Он оценил свое положение — самое выгодное из всех, кого террористы лишили свободы передвижения. Он походил на цепного пса и мог преследовать террористов, скользя кольцом наручников по канату до самой рампы и обратно. Мог присесть — что и сделал. Но сидел на корточках недолго — затекла рука, вытянутая вверх. От него не ускользнула ни одна деталь, и по мере приготовлений главаря террористов к заключительной фазе операции, вник в общий план. И отдал «безумству храбрых» должное. Но не спел.

Контейнеры «Царгес». Ну конечно, контейнеры. Они будто были созданы для тех, кто собрался проникнуть на борт; даже, показалось капитану, были укомплектованы для этой цели дыхательными аппаратами. И он окрестил банду «воздушными аквалангистами».

Но дело свое они знали. Прошло всего несколько минут, и в грузовой кабине появился Хусейн Гиев. Он привлек внимание товарищей, но с тем расчетом, чтобы его слышали остальные.

— Через пять минут снижаемся.

Марк не стал терять времени.

— Спецкейс с системой электронной защиты, — покивал он, присаживаясь напротив старшего инкассатора и трогая анодированную цепь, которой тот был прикован к чемоданчику с пружинными замками и спецпатроном — так называемым картриджем, «стереосистемой», способной завывать на громкости два раза по сто децибел. — Содержимое кейса уничтожается в случае попытки несанкционированного доступа. Поправь меня, если я ошибаюсь.

— Ты ошибаешься, — подтвердил Роман, морщась от боли и потирая свободной рукой кровоточащую губу. — Ты совершил самую большую в своей жизни ошибку.

— Что ты знаешь о моих ошибках? — хмыкнул Марк, отпуская цепь, но не сходя с места. Он смотрел на Романа неотрывно. Вдруг подумал о том, что внешне они были похожи — с одинаковой двухнедельной эспаньолкой. И если Марк отрастил ее «с нуля», как спортсмен, добравшийся до финала, то охранник тщательно ухаживал за ней: щетинки были одинаковой длины, как травинки в английском газоне. — Ты можешь разговаривать со мной грубо или нежно, мне плевать, — продолжил он, в общем-то, готовый отдать должное его мужественной грубости. — Что у тебя в кейсе? — продолжил допрос Марк, бросая взгляд на часы. — Деньги, драгоценности, документы? Мне нужны ключи, в том числе электронные от трех сейфов. Ты сэкономишь и нам, и себе кучу времени, если отдашь то, за что уже не отвечаешь, — слегка акцентировал Сергей.

— Знаешь, что ждет тебя внизу?

— Скажи мне.

— Ты не сможешь открыть сейфы и за два часа. Но их после выброски еще и найти надо. Запомни: через час сорок минут в сейфе сработает «Баг риппер»…

Роман Кудрявцев говорил о спецустройстве, состоящем из комплекта проводов в оболочке из черного пороха. Они расположены и фиксированы на всех стенках, крышке и дне контейнера. Весь комплект замкнут на внутреннюю охранную электросеть. В случае несанкционированного вскрытия контейнера или превышения запрограммированного временного интервала срабатывает вся система защиты : включается сирена; провода в теплоперфораторе накаляются и порох разрывает их на тысячи металлических частичек, которые под давлением пронизывают оболочки пачек банкнот в контейнере, обеспечивая лучший доступ к банкнотам чернильной спецкраски.

— Картриджи с красящим дымом автоматически поджигаются, — продолжал Роман, — и их содержимое под давлением распыляется в замкнутом пространстве контейнера, проникая в банкноты. Денег больше нет, ясно?

— Через час сорок минут, говоришь? — Марковцев отметил на часах время. — Что же, пощекочем нервы.

С этими словами он заставил Романа вытянуть руку и взялся за изучение кейса, который с целью безопасности был напичкан чем угодно, кроме одной вещи: у него не было радиопередатчика. С другой стороны, отсутствие радиопередатчика являлось одной из составляющих безопасности. В первую очередь для курьера, которого можно было взять в заложники вместе с передатчиком. Израильские опасны для здоровья. Электрошокеры, которыми они снабжены, могут вызвать остановку сердца. А этот чемоданчик был хорош прежде всего тем, отметил Марковцев, что исключал запланированные нападения. Грабители знают о возможностях швейцарской системы безопасности. Это все равно что воровать золу из печки, сравнил Марк. Не успеешь открыть, как все ценные бумаги внутри превратятся в прах. По сути дела, ценности в таком кейсе может перевозить один человек. Без дополнительной охраны.

— Ты можешь забрать его, — Роман с непередаваемой улыбкой еще дальше вытянул руку, чуть больше обнажая цепочку, скрытую в рукаве. Для полного срабатывания системы безопасности достаточно было усилия, рывка в семь килограммов. И тогда включится сирена, специальный модуль, просившийся называться спрутом, выпустит густой оранжевый дым… О готовности системы говорил мерцающий, как светлячок, светодиод на блоке активатора.

— Сам-то ты не спешишь «дернуть за кольцо», — заметил Сергей. — Ты рассудительный, прямо как я. Может быть, даже разборчивый.

Роман промолчал.

Марковцев обыскал его. Во внутреннем кармане пиджака нашел ключ от сейфа, а в кармане брюк — связку ключей, в которой был еще один ключ — от наручника, замкнутого на кисти курьера. Замок открылся легко.

Пока особых поводов для беспокойства у командира воздушного судна не было. Об этом он судил ровно с того момента, когда оказались в заложниках он и другие члены экипажа. Если бы террористы хотели их убить, они бы сделали это. Их цель — деньги, и они еще немного приблизились к ней. Когда самолет начал резко снижаться, что больше походило на падение, капитан, непроизвольно и тяжело вздохнув, вник в самую глубину этого вопроса. Они уходили от радаров, а заодно от средств ПВО. Он не исключал и такого развития событий. Чтобы сигнал тревоги о захваченном судне не пошел на землю, террористы обычно блокируют связь, как и в этом случае. И отсутствие связи с бортом — всегда тревожный звонок. Он почти находит подтверждение, когда объект не исчезает внезапно с экранов радаров, все дело в его стремлении исчезнуть . Если бы такой маневр был замечен военными над крупным городом, не говоря уже о столице и предместьях, участь самолета была бы решена. Подозрительные, а порой и необъяснимые кульбиты в воздухе не нравятся наземным службам, тем более противовоздушной обороне. На то она и оборона, думал капитан, щупая желудок собственным кадыком, и надеялся на то, что летчик-самозванец свое дело знает. И зашел чуть дальше, понадеявшись, что он военный ас-самозванец. Он ждал того момента, когда самолет практически у самой земли примет горизонтальное положение. И полет продолжится в нормальном режиме. В человеческих условиях. А пока о них говорить было рано. Трое курьеров блевали на собственные штаны и штаны соседа. Террористка наконец-то показала свое истинное лицо. Рвота подкатывала ей к горлу, кровь отхлынула от лица, налившись в ноги. Ввалившимися глазами она смотрела на своего старшего товарища. А тот ей ничем не мог помочь. Разве что вернуться в пилотскую кабину и убить аса.