Похмельный синдром - Серегин Михаил Георгиевич. Страница 15
В «Тарасовском листке» работал его давний знакомый Леонид Угодин. Угодин был на редкость угодлив, когда речь заходила об услуге властям, и на редкость чопорен и холоден, когда ему доводилось общаться с менее удачливыми, чем он сам, журналистами. Но Китайца он уважал, если допустить, что этот мелкий трус и пройдоха был способен испытывать такое благородное чувство. Скорее всего, думал Китаец, он просто боялся, ведь подобным низким людишкам, как правило, чувство страха заменяет чувство уважения или рядится в одежды последнего.
Танин поддерживал с ним отношения, конечно, не из чувства любви, просто иногда в силу своей алчной пронырливости Угодин знал такие факты, о которых в городе не имел понятия ни один журналист и о которых еще только предстояло узнать корреспондентам и главным редакторам.
Когда в трубке раздался задорный баритон Угодина, Китаец напрямик спросил его о Снежине и о «Тарасовазоте». Но Леониду было явно не до того. Он был полон какого-то злорадного ликования и ехидства.
– Знаем, знаем, – рассмеялся он в трубку, – как детективы время проводят!
– Ты о чем? – нетерпеливо спросил Китаец, которому было не до веселья.
– Кончай прикидываться, Танин, – не унимался Леня, – спишь с чужими женами, мужей до самоубийства доводишь. Нехорошо.
Леня снова заржал. Если бы Китаец не был таким невозмутимым и флегматичным, можно было бы сказать, что он обомлел.
– Откуда ты пронюхал? – прямо спросил он, содрогаясь от чисто физиологического отвращения, вызванного в нем догадкой, почти уверенностью, тем плотоядно-бесстыдным интересом, с которым Леня смаковал эту новость.
– Есть свои прихваты. Мне тут даже статью заказали про тебя, – хихикнул Леня.
– Что-о?
– Что-что, – игриво передразнил Китайца Леня, – статью заказали, вот что!
– Быстро вы работаете, – с презрением проговорил Танин.
– Хочешь жить – умей вертеться, – процитировал Леня банальное утверждение беспринципных людей. – Подробностями не снабдишь? – с циничной жестокостью сказал он.
– Я тебя кое-чем другим снабжу, – прошипел Китаец.
– Угрозы? – язвительно усмехнулся Леня.
– Кто тебе заказал статью? – резко спросил Китаец.
– Производственная тайна, – отбоярился Леня.
– Ладно, черт с тобой. Меня интересует Снежин. А с твоим заказчиком я еще расквитаюсь.
– Мне некогда, Володя, – с наигранной тяжестью вздохнул Угодин. – Снежин, как ты сам знаешь, – руководитель «Тарасовазота», на работе у него – полный порядок, продукция идет на экспорт за доллары, ежемесячно увеличивается зарплата рабочих, по-моему, на пять процентов. Снежин – меценат, помогает детским садам, школам и так далее. В общем, прибыльный бизнес, платежи налоговые – вовремя. Я статью готовил о ярмарке.
– Какой ярмарке?
– Ах, ну конечно, откуда тебе, крутому детективу, знать об этом, – поддел Китайца Леня, – ты же у нас городской жизнью не интересуешься, – с оттенком превосходства произнес он, – а все больше трупами да клиентами, готовыми отвалить немалые бабки, только бы их снабдили информацией, кто их любимых и близких на тот свет отправил…
– Покороче можешь? – стискивая зубы, чтобы не наговорить Угодину гадостей, сказал Китаец.
– Ну так вот, – продолжал витийствовать Леня, и Китаец представил, как тот облизывает свои вечно слюнявые, сочные губы и плутовато улыбается, томно прикрывая маслянисто поблескивающие глазки. – Ярмарка называться должна была «Самовар», такое русское слово. И продаваться там должна была разная ликеро-водочная продукция и продукция «Тарасовазота» – ну там, ширпотреб всякий – по заводским, заметь, ценам. Организаторы ярмарки – Бондаренко и Снежин. Но теперь благодаря твоим амурным приключениям Бондаренко отправился на тот свет…
– Спасибо за информацию. С меня причитается, – Китаец повесил трубку и перевел дыхание.
Танин поймал такси и назвал адрес.
Усатый чернобородый дядечка вмиг домчал его до офиса «Тарасовспирта». Расплатившись с лихим таксистом, Танин вошел в здание и поднялся на четвертый этаж. Пружинистым шагом он преодолел отрезок, отделяющий небольшой холл, где он высадился из лифта, от кабинета гендиректора. Постучал и, услышав «войдите», открыл дверь и шагнул в приемную. Посетителей не было.
Ему показалось, что Ольгу Ивановну взволновал его приход. Но, как бы то ни было, она строго соблюдала свои обязанности. Поднялась из-за стола и с несмелой улыбкой устремилась навстречу Китайцу.
– Мне нужно поговорить с Михаилом Станиславовичем, но вначале позвонить.
Ольга Ивановна немного растерялась от такого напора, хотя сегодня утром уже познакомилась с неприхотливой манерой Китайца общаться с сильными мира сего. Она неуверенно пожала плечами и кивнула на телефон. Китаец быстро связался с Лизой. Та сообщила ему реквизиты предприятия «Тарасовазот».
– Так где я могу найти?.. – Он поднял глаза на Ольгу.
В этот момент дверь кабинета генерального открылась, и на пороге возник невысокий темноволосый мужчина в деловом сером костюме. У него было холеное лицо с тонкой полоской усов и едва намеченной восточной бородкой. Серые холодные глаза смотрели спокойно и насмешливо, крупный нос был далеко не идеальной формы. Мужчина напоминал барина позапрошлого столетия, а когда его невыразительный рот тронула самодовольная улыбка, это сходство стало просто ошеломляющим.
– Вы ко мне? – спросил он звучным голосом.
– Вы – зам Романа Сергеевича? – Китаец спокойно разглядывал мужчину.
– Да. Михаил Станиславович Гортун.
– Тогда к вам.
– Оля, – обратился Михаил Станиславович к секретарше, – сделай нам кофе.
На его лице цвела и таяла расплывчатая улыбка. Потом он, очевидно, вспомнил о чем-то малоприятном, улыбка слетела с тонких губ. Гортун принял печально-сосредоточенный вид.
– Прошу, – пригласил он Китайца в кабинет, – только я не располагаю большим количеством времени. Так что прошу излагать коротко и ясно.
Он осклабился и вслед за Таниным вошел в кабинет.
Китайцу открылась просторная, правда, немного темноватая, по вине опущенных штор и темной кожаной мебели, комната. Огромный письменный стол овальной формы нельзя было назвать сугубо офисным, скорее он казался перенесенным сюда из богатой гостиной. Справа стоял другой, более отвечающий интерьеру современного кабинета. Возле него сидел плотный молодой человек с коротко стриженными волосами и пронзительным взглядом. Войдя, Танин поздоровался с парнем, тот ответил ему снисходительным кивком. Одет парень был в тонкую спортивную куртку из ткани, напоминавшей брезент, и черные джинсы. На ногах – темные туфли. На его руке Китаец заметил золотую печатку. Глаза у парня были колючие, лицо не отличалось ни благородством, ни каким-то особенно запоминающимся выражением.
– Знакомьтесь, – благодушно посмотрел на Китайца Михаил Станиславович. – Олег Петрович Коршунов, глава службы безопасности фирмы.
– Очень приятно, – процедил Китаец. Олег Петрович отделался новым кивком.
– Суров, но справедлив и бдителен, – пошутил насчет высокомерно-лаконичной манеры общения Олега Петровича Гортун.
– Садитесь, – Михаил Станиславович указал на кожаное кресло возле овального стола.
Сам обогнул стол и привычным движением опустился в кресло руководителя.
– Я вас слушаю, – с томным вздохом сказал он, когда Китаец сел в предложенное кресло. – Курите.
Гортун пододвинул Китайцу пепельницу – вылитого в бронзе оленя, везущего полные окурков сани, – и закурил сам. Китаец тоже достал сигареты.
– Я – частный детектив, – нарушил Танин молчание.
Гортун курил, глядя куда-то в сторону, и, казалось, не слышал, что сказал Китаец.
– Танин Владимир Алексеевич, – добавил Китаец. – Вот мои документы. – Он протянул лицензию.
– Первый раз вижу настоящего сыщика не в кино, а в натуре, так сказать, – добродушно усмехнулся Гортун, возвращая документ Китайцу. – Погодите-ка, – встрепенулся он, словно большая хищная птица, – уж не вы ли крутили шашни с женой Романа Сергеевича?