Последний бой наемника - Алтынов Сергей Евгеньевич. Страница 10

Спустя минут десять Васнецов грелся около печки и пил чай с вишневым вареньем, временно переодевшись в Надин цветастый халат. Поначалу Василий чувствовал себя немного скованно, но Надя и ее бабушка Лидия Павловна были столь любезны и ненавязчивы, что спустя короткое время стали казаться Васнецову давними хорошими знакомыми.

– Ты учишься? – отхлебывая чай, поинтересовался Васнецов.

– Да… Но сейчас в академическом отпуске.

– В институте иностранных языков?

– Догадливый вы, – произнесла Надя и сразу стала серьезной, стерев с лица улыбку. – Вообще я спортом занималась. В сборную входила…

На некоторое время девушка замолчала.

– Нашу Надежду по телевидению показывали! – вставила свое слово бабушка. – Все соревнования выигрывала!

– Что за соревнования? – поинтересовался Васнецов.

– Чемпионат мира, – все так же не слишком весело ответила Надя. – По волейболу. Я в защите была.

«Травма, – догадался Васнецов, но вслух уточнять не стал. – Или с тренером поцапалась, она девочка с характером… Однако мировой чемпионат – вещь нешуточная, потому так и переживает».

– Иностранные языки тоже дело хорошее, – сказал Васнецов, стараясь приободрить Надю.

– Пуэдэ сэр кисас, [11] – наконец улыбнулась она. – Нунка сэ пуэда дэсир кон сэртэса. [12] Устэ но эста дэ акуэрдо кон миго? [13]

– Но… – с трудом подбирая испанские слова, заговорил в ответ Васнецов. – Эстой дэ акуэрдо.

Василию удалось-таки произнести что-то вроде: «Абсолютно с вами согласен», последнее слово, таким образом, осталось за ним. Однако упаси бог от «дуэли» на итальянском и французском.

– У вас тут, километрах в пяти, какой-то крутой рыцарский замок соорудили, – переменил тему Васнецов.

– Есть, есть дворец, – закивала головой Лидия Павловна. – Только к нему не подойдешь. Вооруженные бугаи ходят с собаками, точно, прости господи, немцы в войну.

– У меня подруга там работала, – произнесла Надя. – Кем-то вроде горничной. Мне тоже предлагали, когда из спорта ушла. Но я как-то… Не понравилось, одним словом.

– Внутри была? – осведомился Василий.

– Целых три раза. Ничего особенного, так картинки, свечки по стенам развешаны. – Надя неприязненно передернула плечами. – А потом от ворот поворот.

– Отчего же так?

– Там охранники противные, щупают все время. А хозяин ржет. Думает, раз баксы платит, то с девушками уже все, что угодно, можно!

Васнецов лишь невесело усмехнулся.

– Как там моя одежда? – поинтересовался Василий, поднимаясь из-за стола и запахивая халат.

– Еще сырая, – отозвалась Лидия Павловна. – Пару часиков обождать придется.

Ничего не поделаешь, придется. Васнецов отправился в соседнюю комнату, остановился в святом углу, перед иконой Спаса. Бог хранил этот дом, его хозяев и, будем надеяться, добрых гостей. Васнецов подошел к окну, выложил на подоконник уцелевшее удостоверение офицера фельдсвязи, достал из него фотографию улыбающейся девушки в очках.

– Все нормально, – сообщил ей полушепотом Васнецов. – Так, временная заминка. Скоро приеду, жди.

Он и не заметил, как у его плеча возникла Надежда.

– Это ваша девушка? – не удержалась от вопроса Надя, когда Василий обернулся. – Симпатичная, – продолжила Надя. – Она вас немного помладше, да?

«Помладше!» – мысленно хмыкнул Васнецов, но промолчал, не желая развивать тему.

– Как ее зовут? – спросила Надя.

– Марта, – произнес наконец Васнецов. – Это моя дочь.

Дочку Василий с женой назвали в честь первого весеннего месяца. Именно утром первого марта она и появилась на свет семнадцать лет назад. Васнецов только вернулся из Афганистана, первой боевой командировки. Как все здорово складывалось поначалу, растить девочку помогали их родители. Дочка росла хорошенькой, умненькой, в пять лет уже знала буквы и умела считать. Беда ударила внезапно точно молния. Незначительные жалобы, затем медосмотр перед зачислением в школу… В первый класс Марта не пошла, так как находилась в специальной больнице-санатории. Так, в больницах, госпиталях и санаториях проучилась все десять лет. Почки, страшное заболевание с труднопроизносимым названием. Васнецов ненавидел это слово, избегал упоминать его даже в разговорах со специалистами. Процедуры и прочее лечение (в котором Васнецов ничего не понимал) немного облегчали жизнь девочки, но к семнадцати годам вопрос стал «или – или». Или операция по пересадке искусственной почки, тяжелая, дорогостоящая операция, или…

– Вам нужно поискать спонсора, – пряча глаза, говорила лечащий врач, пожилая, знающая жизнь женщина.

Она прекрасно понимала, что никаких спонсоров у майора ВДВ быть не может, но ничем помочь не могла.

К тому времени Васнецов развелся с Мариной. Дома начались постоянные скандалы, зачастую совершенно на ровном месте. То Марине казалось, что Васнецов пришел со службы с запахом французских духов, то Василий был уверен, что жена слишком фривольно вела себя с молодым лейтенантом, только прибывшим в часть. Дочери о разводе говорить не хотели, но Марта и сама догадалась. Она была умной и рассудительной не по годам, как и многие тяжелобольные дети.

Как-то в больничном коридоре Васнецов увидел Марину, мило беседующую с молодым врачом.

– Ты забыла о ней! О дочери собственной! С кобелями… даже здесь! – кричал на Марину Василий, когда они оказались на улице.

Та молчала. Васнецов немного остыл, взял себя в руки. Нельзя так, не виновата она… С тех пор они лишь изредка перезванивались, и разговоры были только о Марте. Васнецов уволился из войск, искал хорошо оплачиваемую работу. С Родыгиным познакомился случайно, через бывшего сослуживца, успешно выдержал испытательный срок, а в должности личного телохранителя проработал всего две недели… Зато теперь у него были деньги. Те самые, на операцию и искусственную почку. Аванса, выделенного Родыгиным, вполне хватало.

На встречу с дочерью Васнецов сумел выкроить два с половиной часа, перед тем как приступить к разведывательным мероприятиям. Они гуляли по больничной территории, узкими тропинками, с боков заросшими зеленью.

– Я не умру? – спросила вдруг Марта.

Спросила просто, как спрашивают о погоде на завтра, будет дождик или нет… Васнецов едва совладал с собой. Ответить сумел так же просто, почти беспечно:

– Что ты выдумываешь? Нет, конечно. Не умирают от этого.

От этого умирали. Почти каждый месяц в больнице можно было встретить мужчин и женщин с застывшими, точно окаменевшими лицами. Васнецов прошел через многое, но готов был пройти еще столько же, только бы не оказаться на их месте.

– Как его зовут? – спросил Васнецов, бросив взгляд на сидящего на скамейке худенького коротко стриженного мальчика с книгой. Увидев издали Марту и Васнецова, мальчик оторвался от книги, приветственно махнул рукой. Марта кивнула в ответ.

– Это Витя, у него то же… что и у меня, – смущенно заговорила Марта, поправляя очки.

– Дружите? – спросил Васнецов.

– Да, – ответила девушка. – Он младше меня на два года, а уже знает английский язык и немного французский.

– Между прочим, тебе это тоже не помешало бы, – заметил Васнецов.

Зайдя к лечащему врачу, Васнецов был немногословен:

– Я нашел спонсоров.

Подготовка к операции началась немедленно.

Пересказывать все это любопытной Надежде Васнецов не стал, сказал лишь, что у дочери небольшие проблемы со здоровьем. Расспрашивать дальше Надя не стала, оставив Васнецова в одиночестве, пошла помогать Лидии Павловне на огороде.

Ландскнехт разбил своих людей на три группы по пять человек в каждой.

– Вы объезжаете окрестные деревни и дачные хозяйства, – дал распоряжение он первой группе, затем повернулся к старшему второй команды. – Вы работаете в городе!

– Я вас правильно понял, нам нужно лишь установить контроль за объектом? – переспросил старший.