Ночной снайпер - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 10

высокая, стройная шатенка в деловом костюмчике и модных узеньких и округлых очках вошла в кабинет.

– Зоя, я просил тебя найти последнюю информацию по торговой фирме «Импекс», зарегистрированной, если не ошибаюсь, в городе Назрани, а ее адрес где-то в Липецке. Ты что-нибудь узнала? Она вообще сейчас существует?

– Да, пока существует, у меня есть их адрес, а также адрес ее филиала в Москве.

– Так надо было сказать мне это сразу! А мы-то ищем… Занеси мне эти адреса и, кстати, прихвати статью Игоря Залогина, помнишь, я тебе о ней говорил? Она была напечатана пару дней назад в его газете.

– Вспоминаю, там речь шла о погибшем помощнике депутата Артемове…

– Ты ее читала? – удивился Турецкий.

Прежние практикантки, кстати менее привлекательные, чем Зоя (Александр Борисович обычно предпочитал тех, кто не отвлекал его от дела), читали нужные статьи только по его приказу. Инициативу, как правило, не проявляли. В этом плане Зоя была первой.

– Ну да, Залогин – ваш знакомый, поэтому его статьи меня заинтересовали, – добавила Зоя, стрельнув взглядом в опять неженатого, с недавних пор, Геру, отчего тот заметно смутился.

– Так… Значит, принеси мне статью и еще… – щелкнул пальцами, припоминая, Турецкий. – Что еще?.. Да, надо бы найти, где сейчас отбывает наказание Геннадий Афанасьев, бывший помощник депутата Госдумы Кольчугина.

– Того самого депутата Кольчугина? – спросила она.

– Да… Как всегда, место, статья, срок, режим отбывания. И как только что-то узнаешь, сразу доложи, но чтоб ни минуты задержки, как это получилось с адресом «Импекса». Все понятно?

– Понятно, – сказала она несколько обиженно. – У вас ко мне все?

– Скоро приедет Игорь Залогин, пусть идет сразу ко мне. Когда появится Кольчугин, отметь его пропуск – и тоже ко мне. А пока принеси газету.

Когда она вышла, Турецкий откинулся в кресле, посмотрел в окно, побарабанил пальцами по столу.

– Кстати, выпиши себе командировку в Архангельск, – сказал он Гере. – Тебе надо побывать в колонии ИТУ, где отбывает Афанасьев. Пока еще живой. Зоя сейчас принесет его точный адрес… Ну и реши на месте, как бы его перевести, от греха подальше, к нам, в Москву.

– Думаете, здесь ему будет безопаснее? – хмыкнул Гера.

Турецкий не ответил.

Что и кто за всем этим стоит – вопрос вопросов, раздумывал он. Сначала считалось, что всеми темными делами, связанными с «Импексом», крутит сам Кольчугин, полагаясь на свой депутатский иммунитет. Теперь ясно, что у него где-то есть могущественный соперник или конкурент, который, похоже, ставит ему подножки. Но пока не доводит дело до конца – очередного громкого скандала или убийства. Как если бы сам Кольчугин ему был еще нужен. Или служил прикрытием. Ибо одно дело ухлопать пару-тройку помощников депутата, другое – самого депутата. Резонанс может получиться нежелательный… Но кто этот соперник, который отслеживает все ходы Кольчугина?

Зоя вошла в кабинет и, не поднимая глаз, молча положила газету на стол. Обижена, не терпит резкого тона…

– Извини… – он положил руку на ее узкое запястье. – И спасибо.

Она подняла глаза, улыбнулась и так же молча вышла, чувствуя, как они смотрят ей вслед.

Все-таки современная причуда обязательного присутствия красивых девушек в офисе как бы для престижа конторы, подумал Гера, пока шеф разворачивал газету, весьма эффективна. Вот и прокуратура решила не отставать от времени. Посетителей это, безусловно, обезоруживает, но и сам персонал отвлекает на посторонние мысли и чувства… И еще все время чувствуешь себя виноватым, если что-то не так ей скажешь или не так посмотришь…

…Турецкий несколько раз перечитал один из абзацев в статье Залогина, потом жирно обвел его фломастером.

"…Почему и как было развалено дело о похищении тринадцатилетней дочери Погодина, бывшего бухгалтера фирмы «Аспект» и важнейшего свидетеля обвинения в деле о незаконном вывозе нескольких десятков миллионов долларов за рубеж…»

Стоп, эту историю он вроде помнит. Бухгалтер в суде отказался от показаний, и дочь ему сразу вернули… Но следствие городской прокуратуры оказалось довольно настырным. И по делу о похищении этой девочки проходил как раз Артемов. Как и почему оно развалилось? Придется все вспомнить.

«По делу о похищении дочери Погодина проходил некто Сергей Артемов, ранее судимый. Я был на этом суде и видел, как съежилась и опустила взгляд дочка Погодина, когда увидела Артемова – всем довольного, скалящегося, посылающего привет кому-то из публики… Испуганная девочка так и не сказала ничего определенного, путалась, сбивалась. Чем превосходно воспользовались адвокаты. Разговоры на кассетах аудиозаписи, где, как утверждало обвинение, был зафиксирован голос Артемова, оказались с помехами, в результате эксперты отказались их идентифицировать».

Это Турецкий хорошо помнил. Следователи утверждали, что запись сначала была чистой, но потом откуда-то появились шумы… Этот случай потом подробно разбирался экспертами, но саму историю скоренько замяли. Вернее, ее вскоре заглушили другие, более шумные и свежие скандалы… Шумы появляются только в сердце, их причина внутренняя, сказал по этому поводу генеральный, а в чистую аудиозапись их можно привнести только извне.

Залогин появился ровно через минуту после того, как Турецкий закончил читать его статью.

– Чай будете? – спросила Зоя, показавшись в дверях.

– Непременно, и с бубликами, – весело сказал Игорь, проводив ее взглядом. – Почему-то у вас они самые вкусные. Уж не сами ли печете?

– Нет, что вы! – Она обернулась уже в дверях и кокетливо улыбнулась. – Я их беру в соседней булочной.

– Ну-ну! – сказал Игорь Турецкому, когда она вышла. – А ты растешь! Говорят, чем выше ноги практиканток, тем выше и положение, занимаемое их начальством.

Игорь хотел развить эту мысль, но краем глаза заметил, как покраснело лицо Геры Шестакова, что было весьма неожиданно, и решил промолчать. В конце концов, Гера – молодой мужик, и красивые девушки, особенно после его недавнего развода, просто обязаны ему нравиться. С другой стороны, судя по всему, Гера до сих пор переживает. Но что он мог поделать со своей окаянной работой, отнимавшей все время и силы? Не каждая жена способна это понять.

– Читаешь? – спросил Залогин у Турецкого, кивнув на газету.

– Читаю… – рассеянно сказал Турецкий. – Значит, для тебя важнейшей уликой было поведение этой девочки на суде?

– Странный вопрос для работника прокуратуры, оперирующего только фактами, – усмехнулся Игорь.

– А я разговариваю не с коллегой, а с сочинителем, для которого собственные фантазии важнее фактов, – буркнул Турецкий, взглянув на часы. – Поэтому посерьезнее, пожалуйста.

– А если серьезно, думаю, это могло быть важным не только для меня. Скажем, суд присяжных обязательно отметил бы состояние девочки. Она была напугана и растеряна, но, когда в зале появился Артемов, просто сжалась и побледнела до синевы. Такое красноречивее любых улик. Можно было подумать, будто она увидела Сатану из страшного сна.

– Хочешь сказать, он заслужил такой смерти? – рассеянно спросил Турецкий, думая о своем.

– А ты хочешь, чтобы я сказал, будто убийство Артемова – это месть за ее похищение?

– У меня подобных версий… – Турецкий провел ребром ладони по горлу. – В том числе и эта. Все может быть. Я только стараюсь не забывать, что в основе всего лежит коллизия интересов, в конечном счете деньги, а все остальное – отвлекающие маневры.

– Замечательно. Ты мне позволишь использовать твое выражение?

– Валяй! – великодушно заявил Турецкий. – Тем более что оно принадлежит не мне. Один умный человек сказал, правда немного по-другому. Мол, неважно, о чем говорят, – речь-то всегда идет о деньгах.

– А знаешь, с этим Артемовым, как и с другими помощниками Кольчугина, странно все складывается, – сказал Игорь, закуривая. – Он ведь и раньше был замешан в двойном убийстве. И тогда дело, по сути, спустили на тормозах.