Их было семеро (Солдаты удачи - 1) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов". Страница 70

-- Розовский об этом знал?

-- Конечно. Не мог не знать. Александр должен был стать президентом Центра независимых структурных исследований. Розовский как раз и занимался этим: снимал офис, закупал оборудование. А я вел переговоры с людьми, которые будут в этом центре работать. Политологи, экономисты, социологи.

-- Таких центров в Москве десятки, -- заметил я. -- Зачем Назарову был нужен еще один? Дать сыну престижную должность?

-- Десятки, -- согласился Губерман. -- Но все они ангажированы. Правительством или оппозицией. Назаров хотел иметь детальную и объективную информацию о положении в стране. Этим и должен был заниматься центр. Ну и понятно: должность президента такого центра вводила Александра во влиятельную политическую элиту.

-- Вернемся к делу. Значит, в Гамбург Розовский прилетел из Москвы? Когда?

-- За день до прибытия яхты. Двадцать пятого мая. Я оформлял им визы и заказывал билеты. И бронировал гостиницу в Гамбурге. "Хилтон", разумеется.

-- Им?

-- Да, ему и его жене.

-- Он всегда берет в поездки жену? Губерман даже засмеялся.

-- Никогда в жизни не брал. Он же редкостный бабник. А она -откровенная стерва. Я даже удивился, зачем он ее взял в этот раз.

-- Почему он не остался на яхте после окончания приема?

-- Как раз из-за нее. Она, видите ли, не переносит качки. И не может, естественно, ночевать на яхте, когда у них трехкомнатный "люкс" в "Хилтоне".

-- Вы хорошо знаете Розовского?

-- До сегодняшней ночи мне казалось -- да.

-- Гуляка? Игрок? Мот?

-- Шикануть любит. Игрок? В меру. И уж точно не мот. Тут он, скорее, немец. Прежде чем расплатиться в ресторане, три раза проверит счет. Я не понимаю, Сергей, направления ваших вопросов.

-- Это и хорошо, не будете контролировать ответы. Невольно, конечно. С кем вы разговаривали в Гамбурге?

-- Со всеми, кто имел хоть малейшее отношение к Назарову. От капитана яхты до музыкантов оперного театра, фотомоделей и официантов.

-- Вы виделись с менеджером ресторана "Четыре времени года"?

-- Я был у него с директором детективного агентства. Допрашивали его минут тридцать. Сделали даже ксерокопию счета за обслуживание приема.

-- Какой был счет?

-- Около двух тысяч марок. Розовский заплатил наличными. Долларами. Была суббота, банки закрыты, он не мог поменять доллары на марки.

-- Счет был общий? Или с калькуляцией?

-- И с очень подробной: какие напитки, сколько чего, закуски, обслуживание, транспорт.

-- Было ли указано в счете, сколько официантов будут обслуживать прием?

-- Да, конечно. Четверо.

-- Мог ли Розовский не обратить на это внимание?

-- Совершенно исключено. Менеджер вспомнил, что они даже специально обсуждали этот вопрос. И решили, что четверых вполне... -- Губерман вдруг умолк и молчал не меньше минуты. Наконец произнес: -- Господи Боже! Значит, по-вашему, он уже тогда... Он не мог не знать, что бармен -- лишний!

-- Не по-моему, Ефим, -- поправил я. -- А так оно и есть.

-- Уже тогда! -- повторил он. -- А мне почему-то казалось, что он вошел в контакт с Вологдиным уже после взрыва яхты... А выходит... Не могу в это поверить! Вот, значит, от кого этот проклятый бармен узнал, когда яхта придет в Гамбург!

Я возразил:

-- Не факт. Мог сообщить радист. Или кто-то из команды. Но скорее радист. В досье есть расшифровка прослушки разговоров на яхте. И последнего разговора Назарова с сыном -- перед самым взрывом.

-- Радист? -- переспросил Губерман. -- Но команда была сформирована еще год назад, при покупке яхты. И с тех пор не менялась. Значит, подготовка к взрыву началась уже тогда?

-- Все сходится, -- подтвердил Док. -- Год назад ушел из ФСБ Вологдин. И тогда же -- бармен.

-- А цель? Цель-то какая? Просто так не взрывают яхты! И не готовятся к этому целый год!

-- Что значит -- какая цель? -- вмешался Муха, с интересом, как и все ребята, прислушивавшийся к нашему разговору. -- Убрать Назарова и наследника. Ужу ясно.

-- Остаются другие наследники: жена, сестра, ее племянники. Их двое -мальчишки.

-- Жена недееспособна, -- напомнил я. -- Может быть, Розовский хотел стать опекуном и сам управлять концерном Назарова?

-- Ни в коем случае. Он -- хороший исполнительный директор. И не более того. И сам об этом прекрасно знает. У него нет ни хватки, ни связей, ни влияния Назарова. Он развалил бы все дело за полгода. Назаров не раз предлагал передать ему часть фирм. Розовский отказывался. И очень решительно. Все свои деньги он вкладывал в концерн Назарова. Чтобы они крутились в общем деле. И имел от этого хороший и стабильный доход. Нет, никакой выгоды Розовскому от смерти Назарова быть не могло, -- убежденно заключил Губерман.

-- А если Назаров кому-то крупно навредил и за это его решили убрать? -- предположил Боцман.

Губерман усмехнулся.

-- Вы рассуждаете на бытовом уровне. Это алкаш может за подлянку раскроить череп собутыльнику. Или муж убить жену за измену. А в бизнесе с оборотом в миллиарды долларов убивают не за что, а зачем. По принципу технологической достаточности. Для достижения какой-то строго определенной цели. И только. Здесь нет места эмоциям.

-- Мы возвращаемся к главному вопросу, -- отметил я. -- Что это за цель?

-- Да, это главное, -- кивнул Губерман. -- И пока мы на этот вопрос не ответим, ничего не поймем.

-- Вы неправильно подошли к делу, -- вступил в разговор Артист. -Когда в театре берут к постановке пьесу, начинают с так называемого застольного периода. Не водку пьют за столом, а читают пьесу и анализируют. И одна из задач -- найти то, что называется основным событием. Событие, без которого пьесы не было бы. Ну, например: какое основное событие в "Отелло"?

-- Как какое? -- удивился Муха. -- "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" И ее... это самое. А потом себя.

-- Совсем другое, -- возразил Артист. -- "Она меня за муки полюбила". Вот какое. Если бы Отелло не влюбился в Дездемону, никакой трагедии так бы и не состоялось. Еще пример. Какое основное событие "Гамлета"?

-- То, что Шекспир стал педиком, -- не удержался Боцман.

Артист укоризненно на него посмотрел.

-- Митя! И тебе не стыдно воровать чужую гениальную мысль? Она у человека всего-то одна-единственная!

-- Но я же не выдаю ее за свою, -- нашелся Боцман. -- Я ее взял в кавычки. Неужели ты не заметил?