Прокурор - Безуглов Анатолий Алексеевич. Страница 20

"Что это я раскис! - разозлился на себя Захар Петрович. - Мне же выступать! Из-за какой-то ерунды ломать голову..."

Он знал, что злость помогает. И действительно, окружающее как будто снова обрело для него четкую реальность. И тут объявили его выступление.

Захар Петрович пошел к трибуне и вновь почувствовал, что головная боль не дает сосредоточиться. Свою речь он знал назубок. Даже помнил, на какой странице был нужный абзац, чуть ли не каждый перенос. Но когда он очутился лицом к лицу с затихшей аудиторией и сказал: "Товарищи!", к ужасу своему, обнаружил, что никак не может вспомнить продолжения.

Рука невольно потянулась к стакану на краю трибуны. Измайлов сделал несколько глотков. Это был нарзан. Колючая, щекочущая влага освежила, мысли как будто немного прояснились. Захар Петрович смог наконец заговорить. И, уже отбарабанив фразу, припомнил, что она чуть ли не из середины доклада. Потом пришла и первая. Но эта заминка уже нарушила весь его настрой. Как Измайлов ни старался собраться, фразы путались. Он несколько раз пил из стакана, вытирал платком вспотевшие руки. Окончание доклада и вовсе получилось скомканным.

"Слава богу, хоть дотянул", - с облегчением думал он, покидая трибуну под жидкие аплодисменты и стыдясь глядеть на присутствующих.

За ним выступил молодой районный прокурор. Говорил он бойко, интересно, заворожив слушателей, что еще раз подчеркивало провал Измайлова. Пожалуй, первый в жизни.

Появился из-за кулис Зарубин и занял свое место между заместителем прокурора республики и секретарем обкома. Измайлову показалось, что Степан Герасимович отыскал его взглядом и долго внимательно смотрел.

"Неужели слышал меня?" - мелькнуло в голове.

Когда объявили перерыв и все потянулись в фойе, Измайлова взял за локоть Авдеев.

- Что это с тобой, Захар Петрович? Прямо не узнать тебя. Ты же всегда выступаешь - заслушаться можно, а сегодня...

- Голова что-то разболелась, - растерянно ответил Измайлов.

- Бывает, бывает, - улыбнулся помпрокурора области. - А я уж подумал, что это у тебя от похвал. Знаешь, кое на кого они действуют отрицательно... Да, забыл тебя спросить: ты чего вчера звонил?

- Узнать, в какой гостинице нас разместили.

- А-а, - протянул Владимир Харитонович. - Прими мои поздравления за награду...

Захар Петрович буркнул слова благодарности. Он был рад, что Авдеева отвлекли - очень уж мучил стыд за свое выступление.

Не удалось избежать поздравлений и от других участников конференции. Захар Петрович принимал их рассеянно и неохотно.

Потом лосиноглебский прокурор потащил Измайлова в столовую. За столом было еще двое коллег, и возник горячий спор об автоматизированной системе управления, которую хотели вводить в областных правоохранительных органах. Дело это было новое и всех волновало. Прокурор из Лосиноглебска поддерживал начинание и считал, что надо поскорее ввести его в практику. По его мнению, техника освободит от множества бумажек и отчетов, которые отнимают массу времени.

Сосед по столу, пожилой районный прокурор, поинтересовался, что конкретно представляет собой система.

- Насколько мне известно, - объяснил лосиноглебский прокурор, планируется пять видов выходной информации. Отчетно-статистическая - это вместо форм, которые мы заполняем за каждый отчетный период. Аналитическая...

- А это что? - спросил третий сосед.

- Вычислительная машина будет сопоставлять статистические показатели и анализировать их. И даже строить прогноз о состоянии преступности. Сюда войдут разные данные не только по нашей линии. Демографические, культурные и так далее... Ну, и еще три вида информации - индивидуальная, следящая и справочная... Например, Степан Герасимович захочет узнать, как идут у вас дела. Нажмет кнопку, и машина выдаст результат: у товарища Петелина, - он лукаво взглянул на районного прокурора, - необоснованно продлен срок расследования по четырем делам...

- А выговоры тоже машина будет выдавать? - засмеялся Петелин.

- Дойдет, наверное, и до этого, - улыбнулся третий сосед и добавил серьезно: - Все это хорошо. Но не появится ли еще больше отчетов? Раньше только для начальства, теперь и для машин...

До конца перерыва Захар Петрович еще успел зайти в аптеку, которая находилась поблизости. Он принял две таблетки амидопирина, прошелся по скверику возле Дома офицеров. Постепенно улеглась головная боль, напряжение спало, и даже чувство неловкости за неудачное выступление притупилось.

Официальная часть конференции закончилась в седьмом часу вечера. Награжденных пригласили в прокуратуру, в кабинет Зарубина, где в торжественной обстановке зампрокурора республики вручил им подарки. Некоторым, в том числе и Захару Петровичу, - именные часы.

Когда все покидали кабинет, Зарубин сказал Измайлову:

- Подождите, пожалуйста, в приемной. Я сейчас освобожусь. Есть разговор.

Измайлов вышел в приемную. Зарубин некоторое время беседовал о чем-то с зампрокурора республики, после чего Степан Герасимович проводил гостя до дверей. Направляясь снова в свой кабинет, бросил Захару Петровичу:

- Зайдите.

Измайлов двинулся за ним.

Зарубин сел за стол и молча указал Измайлову на стул. Взгляд у облпрокурора был, как всегда, спокойный и сосредоточенный.

Он был седой как лунь. А Измайлов помнил его темно-каштановую шевелюру. И удивлялся еще, как долго не трогает Степана Герасимовича седина. Побелел, как говорится, в одночасье. Когда погибли его дочь с внуком. Это известие потрясло всю прокуратуру. Нелепый, трагический случай. Дочь Зарубина открыла дверь вызванного на шестой этаж лифта и вместе с коляской, в которой находился младенец, упала в шахту - кабина лифта из-за какой-то неполадки, оказывается, не пришла.

Так Степан Герасимович потерял двух любимых людей. Теперь у него на руках осталась внучка (жену он похоронил несколько лет назад)...

- Вы вчера приехали из Зорянска? - спросил облпрокурор, когда Измайлов присел на стул.

- Да, - ответил Захар Петрович.

- Ночевали в гостинице?

- Нет.

- Нет? - переспросил Зарубин так, словно он ждал совершенно противоположного ответа. - Вам же был забронирован номер в гостинице "Центральная".

- Я приехал очень поздно. Поезд задержался. Оползень... - стал сбивчиво объяснять Захар Петрович. И замолчал, поймав себя на мысли, что оправдывается, как нашкодивший мальчишка.

- И где же вы остановились?

- У одной знакомой, - ответил Измайлов уже спокойней. И добавил: Старой знакомой.

- Простите, как фамилия этой знакомой?

- Сейчас - не знаю...

Захар Петрович вдруг почувствовал, что такой ответ не понравился Зарубину. Тот нахмурился.

- Девичья фамилия - Хижняк, - поправился Захар Петрович. - Знаете, интересоваться теперешней было как-то неудобно... Я знаю ее как Хижняк...

Степан Герасимович некоторое время раздумывал, постукивая пальцами по столу.

- И все прошло спокойно, без эксцессов? - спросил наконец он.

- Да какая-то глупая сцена... - начал было Измайлов.

- Глупая? - сердито перебил его Зарубин.

И, сдержавшись, протянул бумагу, написанную от руки.

Это было заявление в обком партии от некоего Белоуса Д. Ф. Написано корявым почерком и с грамматическими ошибками. Белоус писал:

"Моя жена, Марина Антоновна Белоус, возвращалась от родственников из Зорянска. Я не знаю, как у них произошло в поезде, но она уверяет меня, что компания мужчин в ее купе вела себя по-культурному. А может быть, они притворялись. Особенно зорянский прокурор З. П. Измайлов. Когда они приехали в Рдянск, вышеназванный прокурор города Зорянска напросился в дом моей жены под видом поздравить ее с днем рождения. Моя жена сказала, что с ними увязался другой мужчина. Звать его Альберт, а фамилию он скрыл. Но никакого Альберта в моей квартире не было, когда я утром пришел с дежурства. И не знаю, обманывают меня насчет Альберта или они договорились так с прокурором, чтобы отвести мне глаза. Что сам видел, то и сообщаю. Кроме моей жены и Измайлова, я никого в квартире не застал. Зато налицо были следы пьянки.