Умри ты сегодня, а я завтра или Мужчины для досуга - Бестужева-Лада Светлана Игоревна. Страница 13

В результате он своего добился. Отвадил всех моих приятелей мужского пола по институту, по работе, не поощрялось даже мое общение с женщинами, у которых мужья были моими ровесниками. Исключение составляла только Галка, муж которой был чуть ли не вдвое ее старше. А чтобы "его дорогая малышка" ненароком не заскучала, Валерий постоянно таскал меня на всякие светские мероприятия, всячески баловал и дарил цветы. Но потом оказалось, что наука, как таковая, в нашей стране не больно-то нужна, а уж философия...

От депрессии Валерия спасло прежде всего сознание того, что будет со мной, если он заболеет. И та роль, которую он на себя взял в изменившихся обстоятельствах. Он освободил меня от всех домашних забот, а я стала работать в три раза больше, чем до этого. Кроме того, моему мужу пришлось стать посредником между мной и издательством, так как я плохо разбиралась в деловых вопросах. И снова я почувствовала себя в безопасности и комфорте. Почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Смерть Валерия стала для меня шоком во всех отношениях. Во-первых, она была неожиданной: я зашла утром к нему в комнату, как это делала всегда, если он спал слишком долго, и увидела... то, что увидела. Во-вторых, я осталась почти одна на всем белом свете. Словом, меня в одну секунду грубо вытащили за шкирку из моей теплой норки и швырнули на холодную, грязную помойку, где я фактически по сей день и пребываю. Так что пассаж Андрея относительно толпящихся вокруг меня поклонников был более чем далек от истины.

Но сам-то, сам-то хорош! Молодая и красивая женщина - надо же! Это уже даже не приманка, это просто самолов какой-то. Проще уже динамитом глушить, если продолжать рыбацкие сравнения.

- А я так просто в этом уверен. Только вам придется ему рассказать немного больше, чем мне. В том числе - и о поклонниках, как настоящих, так и бывших. Вашего супруга могли извести из-за обычной ревности.

- Спасибо, конечно, за такой комплимент, но, как вы сами любите говорить: это вряд ли. Ни красавицей, ни тем более роковой женщиной не только не являюсь, но даже не считаю себя таковой и африканские страсти вряд ли могу вызвать. Разве что рассказывать о далеком прошлом... Боюсь только, что тогда у Павла не хватит времени заниматься основной работой и он просто вылетит из серьезной организации. Рассказывать я могу часами. Как Шехерезада. Вот, например, приятель, который мне звонил по поводу жены. Сто пятьдесят лет тому назад мы с одной девицей одновременно в него влюбились. А он решил, что две - это всегда больше, чем одна, и морочил головы нам обеим. Кончилось все тем, что мы с моей соперницей столкнулись у него на квартире. Весело было!

- Кому? - с неподдельным интересом спросил Андрей.

- Да всем, наверное. К счастью, и у меня, и у Гали хватило чувства юмора, чтобы не вцепиться друг другу в волосы. Мы устроили дуэт-истерику нашему кавалеру и гордо удалились. Кстати, мы с Галкой до сих пор в прекрасных отношениях. Я более отходчивая, Володьку простила. А Галя из непрощающих, с тех пор она о нем даже говорить отказывается, не то что видеться.

- Действительно, почти "Тысяча и одна ночь" может получиться, усмехнулся Андрей. - И кто к вам должен был приехать? Жена вашего приятеля? А вместо этого - пропала?

- Похоже на то. Но приехать она должна была не одна, а... как бы это объяснить...

Андрей терпеливо ждал, когда я подберу формулировку.

- В общем, Марина - вторая жена Володи, а Лариса - первая. Ума не приложу, как это они спелись. Вроде бы близко друг у другу не должны были подходить. Обе - ревнивые, обе - прости меня, Господи, грешную, - стервы отменные, я рядом с ними просто отдыхаю.

Скепсис, выразившийся на лице моего собеседника, отчетливо давал понять, что в данном случае я себя недооцениваю. Ну, со стороны, как известно, виднее. Но вслух он ничего на эту тему говорить не стал, только заметил:

- Я бы на вашем месте вспомнил, о какой "той" дискете говорила Марина. Ведь она имела в виду абсолютно конкретную, о которой вам прекрасно известно. Молчать в данном случае просто глупо.

- А говорить - непорядочно! - вспыхнула я. - В конце концов, это не моя тайна. И друзей я не предаю.

- Знаете, ситуация действительно неординарная. Вы дружите со своим бывшим... возлюбленным, одновременно поддерживаете приятельские отношения с обеими его женами - бывшей и нынешней, одна из подруг у вас - бывшая соперница... До сегодняшнего вечера я считал, что в женщинах кое-как разбираюсь. Да, вашему мужу с вами, судя по всему, скучать не приходилось. Простите, Наташа, я не хотел.

Разумеется, я разревелась. Время лечит, но так медленно! Если бы Валерий был жив, неужели бы он допустил хоть десятую долю того, что случилось? Да тогда вообще бы ничего не случилось, не было бы никаких переездов, поздних непонятных визитов, бесконечных загадок и вообще всего этого кошмара. Я бы спокойно жила с любимым человеком в любимой квартире, возможно, и он нашел бы себе работу, мы вместе бы делали уборку, готовили бы обеды и ужины, я бы перепечатывала бы рукописи Валерия и занималась своей работой. Но Валерия нет, а теперь еще выяснилось, что он не просто умер, а схватил дозу смертельного облучения. Откуда взялась эта капсула? Кто ее подсунул? Зачем? И смогу ли я разобраться в этом жутком нагромождении неожиданностей?

Обычно я плачу по двум причинам: от боли и от злости. Сейчас я плакала от бессилия и одиночество. И еще - от страха.

Глава четвертая. Страсти по квартире.

4. Он не мог справиться с собой: пришлось открыть окно и несколько раз глубоко вдохнуть холодный зимний воздух. Но холода он даже не почувствовал, так переполняла его злость. Прекрасно продуманное, спланированное и блестяще осуществленное мероприятие решило проблему только наполовину. Пока он не нашел эту штуку, его спокойствие и дальнейшая нормальная жизнь находились под угрозой краха. Что спокойствие - сама свобода оказывалась под вопросом в прямом смысле этого слова. И что такого незаконного он делал, скажите, пожалуйста? Продавал патентную документацию людям, которые с умом пользовались этой информацией? Тоже криминал! Да отечественные изобретатели должны ему в ножки поклониться за то, что их детища оказались вообще востребованными и реализованными на благо человечества. Да, сами изобретатели ничего не получили. Но им ничего и не светило, при совковой-то системе патентов. Ни раньше, когда процедура была бесплатной, ни теперь, когда за не нужно выложить кругленькую сумму в твердой валюте. Откуда валюта у голодранцев? То-то и оно.