Мятежная дочь Рима - Дитрих Уильям. Страница 89

Знать бы, кому она должна быть верна…

«Остерегайся того, кому доверяешь, — сказала ей тогда в Лондиниуме старая гадалка. — И доверяй тому, кого привыкла опасаться». Что все это значит? Кто из них кто? Чью сторону ей принять?

Терзаясь сомнениями, она долго лежала без сна. Наконец, не выдержав этой пытки, Валерия встала, закуталась в плащ и бесшумно выскользнула во двор. Было уже поздно. Лошадь Гальбы еще стояла в загоне. Но на вершинах близлежащих холмов уже зажглись сигнальные костры. Значит, Гальба и его декурионы очень скоро отправятся восвояси, решила Валерия. Сейчас кто-нибудь появится тут, чтобы седлать коней. И то правда — такой шанс выпадает редко, упустить его — значит, упустить время. Пройдет совсем немного времени, и Арден, собрав вокруг себя остальные кланы, военным маршем двинется к Адрианову валу. А это война… война с Римом.

И тысячи погибнут, прежде чем она закончится.

Включая, возможно, и самого Гальбу с Арденом.

Однако все планы варваров строились лишь на факторе внезапности. Если ей удастся добраться до крепости, предупредить Марка до того, как северные племена нанесут удар, он, в свою очередь, успеет предупредить герцога о готовящемся нападении. А столкнувшись с мощью римлян, варварам ничего не останется, кроме как убраться назад, в свои болота.

И Марк будет спасен.

И Арден тоже будет спасен.

А кроме того, тогда она снова будет с мужем. Ведь именно этого она должна хотеть больше всего на свете, разве нет? Именно этого требует от нее долг.

Долг! Сколько раз она сама презрительно смеялась над этим словом! Но только теперь она поняла, что за ним стоит… осознала всю его важность. Следуя тому, что она считала своим долгом, она сможет спасти две человеческие жизни… двух мужчин, которых она любит… спасти Рим! Если, конечно, ей достанет мужества забыть о том времени, которое она считала счастливейшим в своей жизни.

Но тогда почему при мысли об этом сердце у нее обливается кровью? Почему ей так невыносимо тяжело? Откуда у нее это щемящее чувство, словно и она, пусть и против своей воли, тоже участвует в этом предательстве?

Мысль о том, чтобы оставить Ардена, была ей невыносима. Валерия изнывала от желания вновь оказаться в его объятиях… изведать его ласки. Однако она должна вернуться в крепость, поднять тревогу и опередить Гальбу.

Она бросилась искать Савию.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 33

— Так она бросила тебя там?

Честно говоря, я был удивлен. Слушая рассказы Савии, вы незаметно для себя приходили к убеждению, что более близкой и надежной подруги, более преданного сердца у Валерии не было. Она не раз давала понять, что у ее госпожи не было от нее тайн. Тогда тем более странно, что Валерия вдруг решилась ехать одна, оставив служанку у варваров. Меня невольно охватила жалость к старой рабыне — так жалеют брошенную хозяином собаку.

— Это была единственная возможность выиграть немного времени, прежде чем они бросятся в погоню, — равнодушно объяснила Савия. Убедившись, что теперь я на ее стороне, Савия ясно дала понять, что вовсе не стремилась пробудить во мне жалость. — Как и в прошлый раз, Валерия незадолго до рассвета незаметно выскользнула из дома и спустилась к подножию холма, только теперь, прожив здесь несколько месяцев, она гораздо лучше знала, куда ехать. Арден тешил себя мыслью, что покорит ее сердце еще до того, как она узнает достаточно, чтобы самой отыскать дорогу домой, но он не учел одного — преданного сердца Валерии. Для нее верность — не пустые слова. И она решила переиграть Гальбу. И спасти петрианцев.

— И чтобы помочь ей, ты каким-то образом попыталась убедить их, что Валерия все еще в Тиранене?

— Да. Я намекнула, что Валерия еще не пришла в себя после празднества, что она чувствует себя неважно и лежит у себя в комнате, и притворилась, что ухаживаю за ней. Конечно, помогло и то, что предыдущую ночь она провела с Арденом. Остальные женщины поостереглись беспокоить ее, ведь теперь в их глазах она обладала и силой, и властью. Вдобавок я дала понять, что Валерия терзается стыдом, ведь она как-никак считала себя замужней женщиной. Я объяснила, что ей нужно время, чтобы успокоиться, прийти в себя — поэтому она, мол, и хочет побыть одна.

— И это сработало?

— Да, это позволило нам выиграть один день. А потом посылать погоню было уже поздно.

— Арден пытался увидеться с ней?

— Он был очень занят — готовился к войне. Но… да, конечно, он искал ее. Арден был и в самом деле влюблен в мою госпожу. Это было написано у него на лице. Только слепец не заметил бы этого.

— Счастливое неведение! — хмыкнул я.

— Что ж, можно сказать и так. Наверное, вам известно это по собственному опыту? — съязвила Савия.

Мучительная боль, поруганные надежды… об этой истории не знал никто, кроме меня.

— Мне не раз случалось видеть людей, пораженных этим же недугом, — буркнул я. Власть, которой я обладал, зиждется на одиночестве, напомнил я себе; я не имел права ни на слабости, ни на сострадание. Наверное, в этом смысле мы с Гальбой были схожи, внезапно пришло мне в голову. — Откровенно говоря, мне странно, что он поверил твоим отговоркам.

— Он растерялся. Ему было обидно слышать, что она не хочет видеть даже его. Я попыталась ему втолковать, что и Валерия находится в не меньшем смятении, — объяснение, которое любой из мужчин проглотит и не поморщится. Да и неудивительно — ведь все они считают женщин неизмеримо ниже себя.

Я молча проглотил ее слова.

— К тому же Арден сгорал от нетерпения. Стоял конец осени — не самое подходящее время, чтобы воевать, однако урожай уже собрали, так что мужчины могли выступить в любой день. Не следовало терять времени — нужно было нанести удар прежде, чем римляне подтянут к Валу свежие силы, и до того, как станет по-настоящему холодно. Их план состоял в том, чтобы напасть в нескольких местах одновременно — это помешало бы гарнизонам поддерживать друг друга. И как только одному из вождей удастся сломить сопротивление римлян, он должен был перебраться через Вал и напасть на них сзади, что, естественно, помогло бы остальным.

— Похоже, ты хорошо знакома с их стратегией? — удивился я.

— У кельтов нет стратегии, они всегда сражаются сами по себе. Ардену пришлось собрать всех членов клана в большом доме и объяснить свой план, иначе никто из них не пошел бы за ним. Сейчас было уже не так важно, даже если о готовящемся нападении стало известно римлянам. Вопрос состоял только в одном: где именно будет нанесен главный удар и когда?

— Конечно. И однако, похоже, варвары обладают большей хитростью и куда лучше организованы, чем я предполагал. Так что, вполне возможно, в том отчете о расследовании, который мне придется писать, я дам понять, что всему виной не ревность между римлянами, а кельты с их стратегией и умением воевать.

— Умением воевать? — Савия пожала плечами. — В уме и храбрости им не откажешь, это верно. Но как армия…

— Они не имеют понятия о дисциплине?

— Они слишком независимы. Привыкли полагаться только на себя. На какое-то время они могут объединиться, но в душе каждый из варваров сам себе командир. И сражаются они не ради империи, а ради самих себя. Не ради победы, а ради собственной славы. Им нужны не новые земли, а богатая добыча. Я наслушалась их разговоров, пока они точили свои мечи и готовили остальное оружие. Каждый из них думал только о том, чтобы стать героем.

— Именно поэтому они раз за разом терпели поражение.

— Поражение — да. Но ведь покорить их так и не удалось.

Я помолчал, обдумывая ее слова.

— И как же все-таки выяснилось, что Валерия успела сбежать?

— Аса начала что-то подозревать. Ей удалось незаметно прокрасться в комнату, пока я спала. Естественно, она тут же подняла тревогу, и в комнату сбежалась толпа мужчин с обнаженными мечами. Они стащили меня с постели.

— Должно быть, ты страшно перепугалась? — Я сочувственно поцокал языком.