Гнев Нефертити - Мессадье Жеральд. Страница 71

— Царь умер! — прошептала рабыня.

— Что?!

— Мне велели сказать тебе, что он умер вчера в Фивах. Новый повелитель царства, твой дед Ай, скоро освободит тебя.

Царевна потеряла дар речи.

Вдруг котел, в котором долго томились злоба и обман, забурлил. Теперь она отомстит! Все те, кто унижал ее, эти заговорщики, предатели, отравители, ее развратная сестра и этот ее нежноликий извращенец муженек — все они испытают огонь ее ярости!

Потом она вспомнила, что этот нежноликий извращенец как раз умер, а ее сестра стала наследницей трона, потому что она родила ребенка.

Какая разница! Макетатон расскажет Аю о подлости, жертвой которой она стала. Ее сестру прогонят! Потом в воспаленном мозге Макетатон возникла другая дьявольская идея: Меритатон участвовала в отравлении Нефертити? Так вот, ее постигнет та же судьба! Да, ее отравят!

Волнение, в которое повергли ее эти размышления, полностью прогнало сон. А она в нем очень нуждалась.

Она вспомнила об усыпляющих шариках в сундучке матери, найденном в комнате Меритатон во время подготовки к переезду в Фивы.

Когда ее мать не могла заснуть, она принимала по два таких темных шарика. Макетатон так и поступила, запив шарики водой.

Она не знала, что это были именно те шарики, которые обманным путем подложил в сундучок Нефертити Пентью.

Когда через два дня Ай прибыл в Северный дворец в сопровождении Шабаки и группы стражников из гарнизона Ахетатона, его встретили плачущие служанки:

— Увы, наше солнце погасло! — причитали они. — Наша царевна мертва!

Анхесенпаатон появилась через несколько минут. Она встретила своего деда с почти враждебным равнодушием.

— Последнее время в моей семье много смертей.

— Где Меритатон? — закричал Ай в бешенстве.

— Не знаю. Она наверняка предпочтет тебя не видеть.

И резко отвернулась.

Бегство из Египта

В ту же ночь, когда Сменхкара и Аа-Седхем выпили по последнему в своей жизни глотку вина, Неферхеру проснулся среди ночи в своей комнате в Царском дворце Ахетатона.

Ему что, послышался звук цистры? Или это ему приснилось? Но он не помнил, чтобы ему снился музыкальный сон.

Неферхеру открыл глаза. Слабый свет лампы освещал комнату. Небо в окне было черным. Он прислушался. И снова услышал звук цистры. Одинокая цистра, да еще среди ночи?

Он вышел на террасу и внимательно вгляделся в сад, потому что этот звук мог доноситься только оттуда.

И в третий раз прозвучала цистра, а затем как будто раздалось уханье совы.

Он вернулся в свою комнату, прошел по коридору, выходящему к лестнице, мимо комнаты Меритатон, потом мимо комнаты кормилицы и ребенка. Снова прислушался, ничего не услышал, но спустился по лестнице.

В дверях, ведущих в сад, Неферхеру остановился и еще раз посмотрел в темноту. На фоне ночного неба вырисовался силуэт, который что-то показывал.

Сердце Неферхеру заледенело. Это была не цистра. Он понял. Это был большой обруч с огромным количеством нанизанных на него маленьких колец. Но держал его не обезьяноподобный торговец, который сделал Неферхеру ужасное предложение, а какой-то здоровяк.

— Время настало, — сказал вполголоса этот человек. — Ты готов?

— Что я должен сделать?

— Влить вот это завтра в чашу предательницы.

Неферхеру моргнул. Человек сунул ему в руку маленький флакон и снова приподнял дьявольскую «цистру».

— Прекрати звенеть! — приказал Неферхеру. — Ты всех разбудишь.

Он сжал в ладони флакон, чувствуя большим пальцем восковую пробку, которой он был закупорен.

— Завтра, договорились? Тогда ты и получишь свое вознаграждение.

Грубоватый южный акцент.

— Почему вы так долго тянули? Твой приятель приходил ко мне много месяцев назад.

— Потому что царь умер именно сейчас.

Сердце Неферхеру снова чуть не остановилось. Он облокотился о каменный дверной косяк.

— Умер? — переспросил он.

— Умер. Он и его любовник, лекарь.

Неферхеру с трудом удавалось сохранять спокойствие. Он снова искал, на что бы опереться. В темноте его рука наткнулась на деревянную ручку. Он незаметно ее потрогал. Точно — лопата, забытая садовником, но прежде всего толстая палка из крепкого дерева.

— Хорошо, завтра. Не забудь мое вознаграждение.

— Мой господин никогда не забывает своих слуг.

И визитер отвернулся. Неферхеру схватил лопату и ударил ее ручкой мужчину по голове. Здоровяк пошатнулся и упал вперед. Он был только оглушен. Неферхеру нанес ему еще один удар. Мужчина остался неподвижно лежать на животе. Неферхеру подождал какое-то время. Он тяжело дышал. Потом он перевернул упавшего, открыл ему рот, с помощью его же зубов выдернул восковую пробку, закрывающую флакон, и вылил его содержимое в горло своей жертвы.

Неферхеру взял золотые кольца, поставил лопату на место и поднялся к себе, не в состоянии умерить дыхание. Он вошел в комнату Меритатон и посмотрел при свете ночника на свою любимую, лежавшую на постели. Видимо, Меритатон что-то услышала, потому что она вздохнула, а потом резко села на постели и воскликнула:

— Что такое?

Она растерянно смотрела на Неферхеру. Потом заметила обруч с золотыми кольцами, который он держал в руках. Без сомнения, она поняла причину вторжения.

— Что случилось? — спросила Меритатон. Ее голос дрожал.

— Готовься, мы должны бежать.

Она ничего не понимала.

— Прямо сейчас? Ночью? Почему?

— Ко мне приходил человек. Он дал мне яд, чтобы я вылил его тебе в вино. Он сказал мне, что они убили Сменхкару и Аа-Седхема. Я убил его.

Меритатон вскрикнула.

— Это неправда!

— Разбуди кормилицу, если хочешь, чтобы она поехала с нами. Принеси свой сундук с драгоценностями. Я забрал у этого человека золотые кольца. Нам нужно уйти как можно быстрее. Наверняка Ай будет здесь завтра вечером или после полудня. Хочу надеяться, что он не отправил других гонцов.

— Мои сестры…

— С ними ничего не случится. Он ненавидит только тебя. Анхесенпаатон — супруга царя. Он ее не тронет.

Меритатон встала, совершенно растерянная. Она не могла контролировать свои действия. Сундук с драгоценностями был приготовлен уже давно. Хранитель гардероба, естественно, спал. Она зажгла от ночника лампу и неуклюже стала собирать первую попавшуюся одежду.

— Возьми темный плащ, — посоветовал Неферхеру. — Я тоже соберу необходимые мне вещи. Потом разбуди кормилицу.

— Она поедет с нами?

— А ты будешь кормить ребенка сама?

Она подумала.

— Я буду его кормить. Или мы найдем другую кормилицу там, куда мы едем. Эта нам не подойдет. Она слишком болтлива.

Примерно через час Неферхеру перенес последний сундук в «Улыбку Хатхор». Потом он поднялся за Меритатон и их сыном. Тихо шагая, они пересекли большой зал, где в бассейне плавали закрывшиеся лотосы.

Меритатон вспомнила, как она объясняла когда-то своим сестрам, почему цветы закрываются каждый вечер: Анубис проходит мимо.

Неферхеру спустился в кухню, чтобы взять припасы: хлеб, сыр, колбасы, фрукты и воду. Неясный свет возвещал скорый рассвет. Меритатон увидела труп, лежащий на садовой аллее, и отшатнулась от него, как от гадюки.

Хранитель духов помог царице подняться на лодку с ребенком на руках, погрузил две корзины с припасами, отвязал веревки и прыгнул на борт. Лодка медленно поплыла по течению. Через час Неферхеру поставил парус, и они поплыли быстрее. Закричал ребенок. Меритатон вспомнила действия кормилиц и впервые сама покормила грудью своего сына.

В полдень они были в Мемфисе, но Неферхеру совсем не собирался там останавливаться. Он отвечал за жизнь двух любимых созданий, спасающихся от смерти. Солнце было в зените, когда он направил лодку к берегу, гораздо выше Мемфиса, и наконец причалил к большому понтону. Взлетела цапля. Они оказались в слишком маленьком поселении, чтобы его можно было назвать портом. У причала стояли всего три или четыре рыбацких лодки. Примерно в трехстах шагах от них дети купали буйволов и лишь бросали на незнакомцев любопытные взгляды. Неферхеру помог Меритатон сойти на берег, чтобы справить нужду. Затем они подкрепились взятыми с собой продуктами. После этого Меритатон прилегла в лодке и заснула, прижав к себе ребенка.