С Бобом и Джерри тропой инков - Романов Петр Валентинович. Страница 24

Испанцы с самого начала полюбили Арекипу, так что селились здесь массово и с удовольствием украшали город своими дворцами-виллами, храмами и прочими нужными каждому крупному колониальному городу сооружениями, вкладывая в каждую постройку не только немалые деньги, но и душу. Это чувствуется.

На языке индейцев аймара, которые настороженно наблюдали, как стремительно у них на глазах вырастает город, Арекипа получил непритязательное название «место позади островерхой горы». Но испанцы называли его, конечно, иначе. Официально от испанской короны Арекипа получила титул «Благороднейший, преданнейший, верноподданный город Вознесения Богородицы в прекрасной долине Арекипа». Это было красиво, но длинно, поэтому за Арекипой довольно скоро закрепилось другое название — Белый город. Почему, сейчас, разумеется, никто уже не помнит, но версии есть. Во-первых, это был редкий город в Перу, где долго преобладало белое население. Во-вторых, очень многие здания в колониальную пору строились в Арекипе из местного белого вулканического камня. И эта версия вполне правдоподобна.

Остановив машину в самом центре, на традиционной площади Оружия, мы втроем — правда, из уважения к старине я взял Джерри на поводок, что вообще-то делаю лишь в исключительных случаях, — пошли прогуляться по самой площади и расположенным тут соборам. Вместе мы обошли всю площадь, полюбовались главным символом города — фигуркой трубача, окунули руки в неизменный фонтан, а Боб даже почистил свои полусапожки у местного чистильщика обуви. А вот в соборы нам с Бобом пришлось заходить по очереди — джентльмен британского интуриста напоминал разве что рыжими усами, так что ему путь к алтарю был закрыт.

В действительности все храмы, расположенные на площади Оружия, очень разного времени постройки — все зависело от того, насколько успешно они преодолевали испытание крупным землетрясением. Самой стойкой оказалась церковь Ла-Компанья: построенная еще в 1698 году, она выдержала множество толчков самой разной интенсивности. Главному же городскому собору в силу его размера приходилось во время землетрясений труднее всего, поэтому он перестраивался дважды, последний раз в XIX веке.

Кстати, именно из-за соседства с вулканом Мисти Арекипа — город в основном двухэтажный, что тем не менее ничуть не умаляет его красоты. Многие считают Арекипу одним из самых ярких примеров колониальной архитектуры в Латинской Америке. Впрочем, это лишь точка зрения. Путешествуя по Мексике, я и там встречал интереснейшие памятники колониального стиля.

От Арекипы прямая дорога, уже многократно опробованная туристами, ведет в знаменитый каньон Колка, который перуанцы считают самым глубоким в мире, поскольку он на 1000 метров глубже Большого каньона в США. Не знаю, не мерил. Но утверждают, что расстояние от поверхности реки Колка, протекающей по дну каньона, до окружающих реку горных вершин достигает 3400 метров.

Езды туда даже на автобусе часа два, так что мы с Бобом решили завершить наше первое прощальное путешествие по Перу там. Но не повезло.

Сначала прокололи шину, а двигаться по этой уже диковатой местности без запаски все же рискованно. Потом и вовсе вспомнили, что на машине можно только подъехать к каньону, а для того, чтобы увидеть все его красоты, предстоит пересадка с автобуса (для туристов) или с машины (для нас) на ослов.

А вот к этому мы с Джерри были совершенно не готовы. Путешествие на осле с терьером под мышкой при малейшем неверном движении пса могло закончиться как для него, так и для меня — если я инстинктивно брошусь ловить английского джентльмена на краю пропасти — плачевно.

Слегка огорченные, мы повернули назад и покатили домой в Лиму. Всю программу поездки по побережью мы выполнить не смогли, но поскольку в проигрыше остался в основном терьер, так и не повидавший свое потомство от голой перуанской кокетки, а я не увидел место, где мы раскопали Сипан, огорчений оказалось не так уж и много. Чтобы утешить меня, Боб заметил, что на месте сипанского захоронения уже давно находится лишь имитация для туристов, а зачем любоваться на имитацию, если ты видел оригинал. Мне это показалось убедительным.

Что до рыжего джентльмена, то ему обещали по приезде дать два дня отгула, в течение которых он наверняка найдет себе на улицах Лимы новую перуанскую красотку.

Не знаю, что подумал по этому поводу Джерри, но мы с Бобом сочли его молчание за согласие.

С этим все было ясно. А вот что делать со второй, горной частью намеченного плана, мы никак не могли определить. Вопросов после тех непреодолимых препятствий, с которыми мы столкнулись около каньона Колка, возникало много.

Например, где мы раздобудем альпинистское снаряжение для крысолова. Между тем это было обязательным условием, чтобы пройти Тропой инков, как мы намечали с Бобом. Оставить пса в Лиме не с кем. А если бы даже кто-то и нашелся, то ни один из возможных вариантов меня бы не устроил: все-таки я свою собаку очень люблю. Между тем ни в каньон, ни в пропасть на пути к Мачу-Пикчу падать тоже не хотелось.

Но недаром говорят, что неразрешимых задач нет. Как быть с альпинистским обмундированием для Джерри, мы с Бобом придумали еще на подъезде к Лиме. Правда, если уж честно сказать, то все предложения исходили исключительно от него, а я лишь с ними соглашался или изредка подправлял индейца. Так, я с ходу отверг еще раз высказанную Бобом идею оставить английского джентльмена где-нибудь в городе, например в собачьем приюте. Не вполне осознавая, что говорю, я тем не менее твердо ответил:

— Мы одна команда, поэтому пойдем в одной связке.

Наверное, со стороны это звучало довольно смешно.

Во всяком случае, опытный альпинист Боб посмотрел на меня с нескрываемой иронией и ответил:

— Черт с тобой! Но в связке с крысоловом пойдешь ты, а не мы.

Я согласился и на такой экстремальный вариант, лишь бы не оставлять Джерри в каком-нибудь занюханном приюте.

— Как его утеплить, я знаю, — уже без иронии заметил Боб. — Ходить по дорогим собачьим магазинам не надо, все тамошние клоунские костюмчики не для серьезного похода. Прямо сейчас заедем к моему знакомому портному, он и сделает то, что надо. Он обшивает всех местных скалолазов. Эта одежка к концу пути превратится, конечно, в лохмотья, но выдержит все же дольше, чем то, что ты за большие деньги купишь для пса в зоомагазине. А «в связке» со своим рыжим пойдешь так: тот же портной сделает тебе за спину рюкзак, в котором ты и понесешь свое сокровище.

Увидев в моих глазах недоумение, Боб добавил:

— Отверстие для головы оставим, не волнуйся, не задохнется твой крысолов и даже насладится путешествием в полной мере. Но условие, — жестко добавил индеец, — достань этому прохвосту жесткий ошейник и надежный поводок. Потому что на стоянках он свободно гулять не сможет — опасно, а если свалится, то ты должен быть уверен, что ремень не оборвется. А то и тушку не найдем, чтобы предать земле, как положено. — Потом помолчал и, тяжело вздохнув, резюмировал: — Но вообще-то это верх идиотизма, тащить крысолова наверх к гнезду кондора.

«Гнездо кондора» в голове индейца возникло не случайно. Как-то Боб проговорился, что в одном месте недалеко от Тропы инков, метров пятьдесят вверх над ней, на краю скалы он видел гнездо кондора и что было бы неплохо до него добраться, чтобы сфотографировать. К натуралистам Боб ни малейшего отношения не имел, а вот как дорого он продаст этот уникальный кадр кому-нибудь из иностранных корреспондентов, уже просчитал.

Когда-то, не очень задумываясь о последствиях, я его идею с воодушевлением поддержал: это же надо, добраться до гнезда кондора! А теперь получалось, что почти по отвесной скале к чертову гнезду поползем мы втроем: Боб, я — еще тот, конечно, альпинист, — да к тому же английский джентльмен у меня за спиной в рюкзаке. Но отступать было уже поздно. Есть же и у меня мужская гордость.

К портному заехали, чтобы не терять времени, еще не добравшись до дома. Пожилой индеец, выслушав заказ, присвистнул от удивления, но за работу взялся, для чего долго и тщательно измерял терьера. Джентльмену эта затея, естественно, не понравилась, поскольку смокинга он раньше не носил, но в моих руках пес позволил портному все. Лишь когда руки старика приближались к самому дорогому для каждого мачо месту, Джерри предупреждающе скалил свои острые зубы.