Берег черного дерева и слоновой кости(изд.1989) - Жаколио Луи. Страница 4

— А я-то рассчитывал уже бросить это ремесло, чтобы зажить, наконец, честной жизнью в ранчо, которое устроил себе на берегах Миссисипи.

— И действительно, это должно быть вашим последним путешествием — в настоящее время так трудно вести это дело.

— Однако дело уже сделано, и так как нет средства отступить, то надо придумать средство выпутаться из этой беды так, чтобы вы не потеряли вашего корабля и товара, а я не расстался бы со своею шкурой.

— Что же остается делать?

— У меня созрел план… Ведь вам только нужно, чтобы пассажиры были доставлены на место, но все равно когда и как?

— Конечно, только с одним условием…

— Чтобы они остались в целости и сохранности?..

— Именно так.

— Я ручаюсь за них!

— И за плавание тоже?

— И за плавание тоже, со всеми его выгодами; но после этой операции нам следует расстаться. Это решено?

— Решено! И когда «Оса» вернется на рейд Руайана, я пошлю ее за треской к Ньюфаундленду.

— Поверьте моему опыту и позвольте продать ее в Бразилии: это будет безопаснее.

— Пожалуй, действительно лучше ей не возвращаться сюда.

— Господин Ронтонак, если вам нечего более сообщить мне, то позвольте мне иметь честь проститься с вами.

— Все ли документы вам выданы?

— Брат ваш уже позаботился об этом.

— Так теперь у вас все в порядке?

— Совершенно!

— В котором часу пассажиры должны явиться?

— Сегодня же до полуночи, потому что я намерен отплыть завтра на рассвете.

— Кстати, когда вы продадите груз черного дерева, то капитал, по обыкновению, положите в банк Сузы де-Рио, за исключением вашей доли и доли команды, и вышлите мне переводной вексель.

— Все будет сделано по-прежнему.

— Ну, желаю вам благополучного плавания и успеха в делах!

Капитан Ле Ноэль немедленно вышел на набережную, намереваясь отправиться прямо на шхуну. Кусая кончик погасшей сигары, он проворчал сквозь зубы:

— Вот пассажиры, которым предстоит приятное путешествие!

На другой день рано утром, едва взошла заря, легкокрылая «Оса» неслась на всех парусах, оставив далеко за собой воды Гасконского залива.

2. Братья Ронтонаки и К°

Купцы и судовладельцы Ронтонаки проживали из рода в род на Балканской набережной. Администрация фирмы изменялась с каждым поколением: был старший Ронтонак, были Ронтонак и племянники, была даже фирма «Вдова Ронтонак и сын», но никогда этот дом не уходил от семейства Ронтонаков: потомки и родственники жили вместе, как бы в общине, предоставляя ведение дела и права первенства искуснейшему из своей среды. Сыновьям, братьям, племянникам и кузенам — всем было место в многочисленных конторах набережной; а все служащие и капитаны были тоже Ронтонаки по рождению или по брачным союзам.

Когда Ронтонак-старший, со своим величавым лицом, обрамленным длинными белыми волосами, сидел во главе вечернего стола, шестьдесят человек садилось вокруг него. Остальные разъезжали по морям или управляли конторами во всех странах света — повсюду, где можно было продавать и менять.

Конторы Ронтонака на Замбези охранялись отрядом в две сотни негров, которые были перевезены из Конго на восточный берег.

Торговая флотилия Ронтонака состояла из транспортов, быстрых клиперов, бригов, шхун и речных шлюпок для перевоза товаров — всего более шестидесяти судов. Его актив по последней описи был выше восьмидесяти миллионов, его пассив — ничтожен: дому Ронтонаков все должны, но дом Ронтонаков никому не должен. Эта патриархальная семья жила, подобно людям древних времен, под властью одного вождя, который поддерживал всех связанных с ним узами крови, но не протянул бы пальца по другую сторону своей конторы, чтобы спасти утопающего. Семейство Ронтонаков процветало в животном эгоизме: никогда никому не оказывая услуги и ни от кого ее не требуя. С неизменною точностью исполнялись все данные обязательства, но зато своим должникам Ронтонаки не давали ни отсрочки, ни поблажек. Горе тому, кто должен дому Ронтонаков!

Своим безмерным богатством семейство Ронтонаков было обязано торговле неграми.

Основатель дома Ронтонаков в 1640 году совершил путешествие к гвинейским берегам, и двести несчастных негров, выгодно проданных им на рынке Антильских островов, послужили фундаментом коммерческого благосостояния дома.

Когда Пенсильвания в 1780 году торжественно запретила торговлю неграми, дом на Балканской набережной достиг уже высшей точки своего благосостояния; вея Африка была покрыта его конторами, и ежегодно им вывозилось от пятнадцати до двадцати тысяч негров во все страны мира.

Однако Ронтонаки — люди весьма осторожные — были озабочены возникающим движением против работорговли и стали мало-помалу видоизменять свои операции. Не прекращая торговли людьми — напротив, продолжая ее с еще большим ожесточением, — они вместе с тем стали посылать свои суда для торговли в Индию, Китай и Японию.

После разнообразных мер, принятых для уничтожения торговли людьми, Франция и Англия решились соединить свои силы для борьбы с этим промыслом. Право взаимного освидетельствования вошло в силу в 1830 году и дало повод ко многим злоупотреблениям.

Начиная с этого времени, Ронтонаки, казалось, совершенно бросили торговлю людьми и всю свою деятельность перенесли на коммерческую эксплуатацию Дальнего Востока и островов Тихого океана, где и завели многочисленные фактории. Некоторые суда, еще отправляемые Ронтонаками на африканские берега, производили открытую торговлю только променным товаром. Подозревая эти суда и в торговле рабами, крейсеры останавливали их на дороге, производили самый тщательный обыск, перерывали все до основания, но никогда не находили ничего, что могло бы оправдать подозрение.

Постоянное преуспеяние старинного дома, его обширное поле деятельности, торговля сахаром, кофе, тропическим деревом, орехами, каучуком, буйволовыми рогами, кожами, перламутром, рисом и кокосовым маслом доказывали, что Ронтонаки могли бы без убытка отказаться от опасной торговли черным деревом. На деле же оказывалось иное.

В тайном совете, в котором принимали участие важнейшие члены семейства, отец торжественно заявил, что Ронтонаки положили основание своему благосостоянию посредством работорговли и что долг чести и выгоды заставляет их не покидать этого дела до тех пор, пока под небом останется хоть один уголок земли, способный дать убежище рабству. Было решено, что один из Ронтонаков отправится в какой-либо из невольничьих штатов Америки, выберет несколько капитанов, отличающихся умом, энергией, искусством и отвагой, и поручит каждому из них по судну, предусмотрительно записанному в роспись на имя капитана. Таким образом, торговля людьми будет продолжаться без всякой опасности для бордоского дома, который внешне ограничится ролью простых товароотправителей.

Цезарь Ронтонак на основании этих предписаний основал контору в Новом Орлеане, якобы для закупки всего хлопка, выращиваемого в Луизиане.

Он постепенно вооружил и отправил до шести быстрых шхун, которые были приспособлены для перевозки от трехсот до четырехсот негров. Каждое из этих судов было снабжено двигателем в двести лошадиных сил, искусно скрытым в трюме, и могло, презирая опасность, ускользнуть от лучших крейсеров.

Такая машина, тогда еще не известная европейским флотам, была изобретена одним из искуснейших инженеров в Бостоне по заказу Цезаря Ронтонака:

— Сделайте мне пароход, но без боковых колес, так, чтобы по виду своему он ничем не отличался от простого парусного судна.

Янки принялся за дело и разрешил задачу тем, что скрыл под корпусом судна единственное колесо с твердыми стальными лопатками. Это не был еще винт в настоящем его виде, но первый шаг к нему.

Капитаны этого странного флота никогда не видали друг друга и никогда не должны были встречаться. Каждое снаряженное судно уходило из Нового Орлеана немедленно, с тем чтобы никогда уже туда не возвращаться; нагружалось оно в Руайане и отправлялось в путь, конец которого был известен только капитану.