Заря империи - Барон Сэм. Страница 50

Когда заканчивалась тренировка, солдаты отдыхали, извлекая учебные стрелы из мишеней и готовя их для следующей группы. Они проверяли луки и заменяли в случае необходимости. Хорошо сделанной тетивы хватало на двести-триста стрел, потом она рвалась или растягивалась. Требовались усилия дюжины женщин, трудившихся весь день, чтобы сплести из грубого льна подходящую тетиву.

Эсккар вначале тренировал своих солдат, потом работал с новобранцами. Те испытывали гордость, зная, что командир не гнушается потеть с ними по несколько часов каждый день. От этого им было легче выносить тренировки, особенно если начальник стражи хвалил их. Но чаще он орал:

— Вы, жалкие псы! Я хочу, чтобы вы больше боялись Гата и меня, чем кого-то из варваров.

И каждый день несколько жителей деревни, в основном старухи и дети, приходили понаблюдать за тренировками и подбодрить мужчин. Эсккар это разрешал, чтобы все знали: солдаты напряженно тренируются, прилагая не меньше усилий, чем те, кто носит землю и камни.

Трелла постоянно напоминала Эсккару, что он должен заводить друзей среди жителей деревни, давать им понять, что он для них делает, и превращать их в своих сторонников.

— Твоя сила заключается в вере людей в тебя, в то, что их защищаешь ты, а не богатые купцы, — напоминала она ему.

И поэтому он каждый день заставлял себя сказать несколько слов поддержки или одобрения или просто поздороваться с деревенскими жителями. Эсккар чувствовал себя странно, делая это, но вскоре привык. Теперь он полностью доверял Трелле. Если она считала, что что-то важно, то Эсккар делал это, даже не понимая, зачем это нужно.

Поразительно, но все шло как надо. Настрой солдат и новобранцев оставался боевым, и этому еще способствовал рост стены, которая медленно ползла по местности, окружая Орак. Каждый день она увеличивалась по крайней мере на двадцать футов, и Корио обещал, что с увеличением мастерства рабочих строительство пойдет быстрее.

Эсккар снова был в прекрасной физической форме. Он бегал с бревнами вместе с самыми слабыми новобранцами, чтобы нарастить собственную силу. Если они смогут выдержать этот темп и варвары не появятся до завершения стены, то все может получиться.

Эсккар никогда не думал, что деревенских жителей можно подготовить к сражению с варварами один на один, но теперь он начал думать по-другому. Людей и раньше готовили в солдаты, но никогда под угрозой близкого нападения варваров. Гат и другие командиры становились все более опытными, и подготовка солдат давала все лучшие результаты. Если деревенским жителям удастся сражаться с варварами на своих условиях, если варвары сделают то, что ожидает Эсккар, если они не появятся слишком рано, если… если… если.

Каждую ночь в постели Эсккар шепотом рассказывал Трелле о своих сомнениях и беспокойствах. Он никогда в жизни не делился своими мыслями ни с кем, а тут открыто разговаривал с Треллой, которая успокаивала его, если могла, или просто крепко обнимала. Они реже предавались любви, но с большей страстью, словно делили ношу, которая угрожала подмять их под себя.

Каждый день Эсккар узнавал что-то новое, смотрел на кого-то или на что-то по-другому, что-то осознавал или делал какую-то ошибку. Каждый день приходилось принимать множество различных решений, он попадал в ситуации, опыта которых не имел. Он не прощал своим командирам ошибок и еще более сурово относился к себе.

Худшими его ошибками были те, которые он не осознавал. На них ему указывала Трелла или кто-то еще, и тогда он чувствовал горечь во рту. Эсккар заставлял себя слушать объяснения Треллы и молча давал клятву больше никогда не повторять таких ошибок.

Ничто в жизни Эсккара не подготовило его к этой ситуации, и он уже не один раз думал все бросить, взять коня и просто уехать прочь. Но всегда мысль о Трелле заставляла его продолжать работу.

Теперь он хотел будущего, о котором она мечтала. Эсккар знал, что медленно и почти незаметно меняется, учится думать, прежде чем говорить, размышлять, перед тем как действовать, а главное — слушать и принимать советы других. Откуда-то он знал, что боги связали ее судьбу с его судьбой и что они оба встретят будущее, которое варвары принесут в Орак. И каждый день стена продолжала расти.

Те же самые недели пронеслись еще быстрее для Треллы, поставившей, кроме всего прочего, перед собой задачу, которую она не могла выполнять в открытую. Это началось после того, как они перебрались в дом Дриго. Покончив с утренними обязанностями, Трелла проводила два или три часа, гуляя по деревне. Ее всегда сопровождал стражник. Она надевала старую одежду, которую носила в доме Никара, и разговаривала с женщинами на рынке, помогала стирать на реке, даже посещала женщин, которые работали в поле или на строительстве стены.

Но не только посещала. Она сама трудилась на строительстве стены не менее напряженно, чем мужчина, хотя редко оставалась там дольше нескольких часов. Она носила камни и кирпичи или копала ямы вместе с другими женщинами. Когда Корио впервые заметил ее за работой, то попытался остановить. Однако она сказала, что и так делает мало по сравнению с другими женщинами.

Вначале группы любопытных женщин собирались везде, куда бы она ни пошла. Они хотели с ней поговорить и давали советы. Через неделю ее стала сопровождать жена Бантора, Аннок-сур.

Это была некрасивая, но практичная женщина на несколько лет младше Эсккара. У Аннок-сур были навыки и опыт, необходимые для управления большим хозяйством. Вдвоем они вскоре превратили бывший дом Дриго не только в дом для Эсккара и его воинов, но и в центр подготовки обороны Орака.

Они вместе давали слугам задания на день и установили определенный распорядок дня. И вскоре хозяйство уже крутилось, словно само по себе. Несмотря на разницу в возрасте, они стали подругами.

Трелла сидела за небольшим столиком в комнате, а Аннок-сур расчесывала ей волосы. Ни одна из них не считала странным, что свободная женщина расчесывает волосы рабыне.

— Госпожа Трелла, твои прогулки по деревне стали самым главным событием дня для многих жителей, — сказала Аннок-сур тихим голосом, которым привыкла говорить, хотя в эти минуты они были одни на втором этаже. — Они прекращают свои дела и ждут, когда ты пройдешь мимо, и огорчаются, если ты выбираешь другую улицу.

— Мне нравится встречаться с людьми, Аннок-сур. Я многое от них узнаю об Ораке.

— Возможно, ты учишь их больше, чем понимаешь сама. Столько людей просят твоего совета или помощи! И ты многим даешь медные монетки. Почему ты такая щедрая ко всем?

Трелла ответила вопросом на вопрос:

— Ты давно замужем за Бантором. Это трудная жизнь — быть женой солдата, не правда ли?

— Очень трудная, госпожа. Мои первые два ребенка умерли, один сразу же, как только родился, а второй через несколько месяцев. Выжила только Нингаль, моя дочь, — она вздохнула. — Бантор — хороший человек, он много работает, но иногда туго соображает. Пока Эсккар не повысил его, у нас почти ничего не было, и не было надежды на улучшение. Мне приходилось делать много неприятных вещей, чтобы помочь Бантору и Нингаль выжить.

“Лучше не произносить некоторые слова вслух”, — подумала Трелла.

— Но теперь жизнь стала лучше, не правда ли?

— Да, пока. Но после того, как мы отразим атаку варваров, боюсь, что снова наступят трудные времена.

— Ты уверена, что мы их отразим?

— Нет, конечно, нет. Я знаю, насколько они сильны. Но если наши мужчины проиграют, все это уже не будет иметь значения. Если нас не убьют сразу же, мы с тобой станем рабынями в шатре какого-нибудь воина, нас будут насиловать и бить по его желанию. Нет, больше всего я боюсь состариться, имея лишь солдатское жалованье. У Нингаль не будет приданого, и она не сможет найти хорошего мужа. С тех пор, как Эсккар стал командиром, кажется, что будущее моего мужа благословлено богами. Бантор — очень верный и преданный человек. Мы оба помним, что для него сделал Эсккар.