Корабль Рима - Стэк Джон. Страница 48

В ста ярдах от «Аквилы» к причалу пришвартовалось торговое судно из Липары. У трапа стояли Крон и капитан.

— Если мы не вернемся, ты плывешь прямо в Липару и сообщаешь адмиралу, что нас предали.

Капитан кивнул, и Крон повернулся к Димадису:

— Запомни, Димадис. В городе у тебя будет возможность предать нас, но ты не сможешь помешать отплытию этого судна. Если адмирал получит сообщение, твою семью немедленно предадут смерти.

Димадис опустил голову — страх и покорность были написаны у него на лице. Крон сошел на берег. За ним проследовали мрачный и безмолвный Димадис и четыре телохранителя Гиско, теперь сторожившие советника. Как только они оказались на берегу, трап убрали, и судно отчалило, освобождая место для следующего, ожидавшего своей очереди.

— Подождите здесь, — приказал Крон и направился к конюшне, чтобы нанять лошадей до Рима.

Димадис стоял между четырьмя бдительными охранниками, отрезанный от окружавшей его суеты. Окинув взглядом забитую судами бухту, советник заметил галеру, на полном ходу приближавшуюся к каструму. У него перехватило дыхание, а сердце учащенно забилось, когда он узнал вымпел, развевавшийся на мачте триремы. Орел, раскинувший крылья в полете, — именно в его честь было названо судно.

— «Аквила», — беззвучно прошептал Димадис, отказываясь верить своим глазам.

Он не видел галеру больше двух лет, с тех пор, как Липара перешла в руки карфагенян. Город привлекал пиратов, курсировавших вдоль северного побережья Сицилии, и «Аквилу» всегда с радостью встречали в порту Липары. Димадис хорошо знал капитана галеры.

— Пошли!

Димадис, чьи мысли были прерваны внезапной командой, повернулся к возвышавшемуся над ним Крону. Карфагенянин схватил советника за плечо и повел сквозь толпу к конюшне. Димадис торопливо семенил, силясь успеть за высоким начальником охраны, но все же не смог удержаться и оглянулся на «Аквилу». Вид галеры заронил в нем искорку надежды, и этот огонек он лелеял всю дорогу до Рима.

Сципион молча слушал возражения Дуилия. Младший консул произвел на него впечатление. Такое случалось крайне редко, но он считал, что все дело в обсуждаемом вопросе. Сам Сципион не принимал участия в дебатах, но тайно позаботился о том, чтобы вопрос включили в повестку дня, и теперь радовался неприятному положению, в котором оказался Дуилий.

Сенат обсуждал налоги, доход от которых должен пойти на строительство нового флота, в частности налог на товары, продаваемые на рынках. Новый сбор, если его введут, получит дипломатичное название «спасительного налога», что будет напоминать о легионах, запертых на Сицилии в результате блокады. По мнению сената, такое название должно ослабить недовольство людей. Часть налога будет взиматься с покупателя, а часть — с продавца. Будучи главным поставщиком товаров на продовольственные рынки Рима, Дуилий в этом случае лишится огромных сумм — особенно если большая часть налога придется на продавца.

Дуилий оказался в безвыходном положении. Выступить против налога было бы непатриотично. Если же закон принять в нынешнем виде, младшему консулу придется почти в одиночку оплачивать строительство нового флота. И теперь Сципион с огромным удовольствием наблюдал за искусством политической эквилибристики, продемонстрированным Дуилием.

Младший консул вернулся на место, и его сменил другой сенатор. Обсуждение продолжилось. В этот момент Сципион заметил Лонгуса, спешившего к человеку, который появился в дверях зала. Вспомнив молодого сенатора и его странное выступление, положившее начало десятидневным дебатам о постройке флота, Сципион внимательно наблюдал за их разговором.

— Советник Димадис? — удивленно спросил Лонгус, приближаясь к человеку, которого разглядел из противоположного конца зала.

— Сенатор Лонгус, — поздоровался Димадис, явно радуясь знакомому лицу.

Однажды Димадис выступал перед сенатом, и на том заседании присутствовал Лонгус, который был членом комиссии по торговле с Эоловыми островами, в том числе с Липарой. Молодой сенатор со всей серьезностью отнесся к своим обязанностям, что понравилось советнику с Липары, и они прониклись друг к другу симпатией. Именно за эти отношения и цеплялся Димадис, пытаясь унять волнение.

— Мне нужно немедленно поговорить со старшим консулом, — сказал Димадис и оглянулся на Крона, который стоял снаружи около украшенного колоннами входа.

Его и остальных вооруженных телохранителей не пустила внутрь охрана сената. Без их присутствия Димадис осмелел и даже подумал, не выдать ли их, но Крон едва заметно покачал головой, словно прочтя его мысли, и советник отказался от этой идеи и решил действовать согласно плану карфагенян. В первую очередь он должен думать о безопасности — себя и своей семьи.

— Что случилось? — спросил Лонгус, почувствовав волнение Димадиса.

Молодой сенатор с подозрением взглянул на бывшего союзника, который прибыл с острова, находящегося во власти карфагенян.

— Липара желает заключить союз с Римом, — торопливо произнес Димадис.

— Что? — удивился сенатор. — Ты уверен?

— Конечно уверен, — убежденно ответил Димадис. Страх придавал ему сил.

Лонгуса смутила необычная эмоциональность этого человека, но он тут же отбросил сомнения. Если Димадис говорит правду, у Рима появляется шанс получить огромное стратегическое преимущество над врагом. Советник хотел встречи со старшим консулом, но Лонгус, храня верность Дуилию, не собирался информировать Сципиона.

— Жди здесь, — сказал сенатор и направился в зал.

По дороге он столкнулся со Сципионом, неожиданно появившимся из-за колонны.

— Нет нужды искать меня, Лонгус, — насмешливо произнес старший консул, явно не веривший, что молодой сенатор собирается доставить послание по назначению — по крайней мере, не раньше, чем о нем узнает Дуилий. — Следуйте за мной, советник, — приказал Сципион и повел Димадиса мимо растерянного сенатора в небольшую приемную. Лонгусу ничего не оставалось делать, как проводить его сердитым взглядом. И только когда Сципион и советник скрылись из виду, он пришел в себя и вернулся в переполненный зал.

— Почему? — переспросил Сципион, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица и не выдать волнения.

Он слушал, как Димадис передает то, что приказал Гиско. Аргументы выглядели правдоподобными, хотя Сципион удовлетворился бы и простым отсутствием причин для поражения. Сама возможность покрыть себя славой была огромным искушением, и он заставлял себя сосредоточиться на трезвой оценке предложения Димадиса.

Слишком заманчиво для правды. По словам советника, остров представлял легкую добычу — небольшой гарнизон карфагенян в самом городе и никакого флота у его берегов. Захват Липары станет первой победой нового римского флота — негромкой, учитывая обстоятельства, но очень важной из-за стратегического положения острова у северного побережья Сицилии. И что еще важнее, это будет первая победа Сципиона, первый шаг на пути к абсолютной власти. Не исключено, он даже поможет легионам, с усмешкой подумал консул.

Его размышления прервало появление Дуилия, которого сопровождали несколько сенаторов, в том числе Лонгус.

— Старший консул, — обратился к Сципиону Дуилий, — мне только что сообщили новость.

— Совершенно верно, сенатор, — ответил Сципион. — Учитывая стратегическое значение города, я планирую немедленно повести туда новый флот из двадцати галер и установить контроль над островом.

— Сенатор, — реакция Дуилия была мгновенной, — опасность слишком велика, и старший консул не должен рисковать собой. Согласно постановлению сената, экспедицию должен возглавить я.

— Не вижу никакой опасности, Дуилий. — Голос Сципиона звучал уверенно. — Остров не защищен и желает перейти на нашу сторону. Советник Димадис подтвердит, что в этом районе нет карфагенского флота. Взять остров под нашу защиту — простая формальность.