Вам — задание - Чергинец Николай Иванович. Страница 92

Он явно успокоился, залпом выпил стакан самогона, принялся ужинать. Любопытно вели себя люди, которых связывало родство. Федько вынужден был делать вид, что он совершенно посторонний человек и для отца и для жены. Зато и старший Лешик и Ядя не могли скрывать волнения. «Странная у него жизнь, — думал Владимир, — ради чего он так живет? Где его счастье? Погибнет, как собака. Никому пользы — ни людям, ни себе».

После ужина Федько подсел к Славину поближе:

— Друг, верь мне. Никогда не подведу, давай так: ты — мне, я — тебе.

— Такой подход люблю! — Владимир сделал вид, что захмелел. — Это меня устраивает. И вообще считаю, что человек человеку должен помогать.

— Главное, нужно понимать друг друга, — пьяно тряхнул головой Федько. — Когда поедешь в город, выясни насчет патронов. Ладно?

— Завтра же поеду. Чего откладывать? Надоело мне в этой дыре сидеть.

— Правильно! Вернешься обратно, старику скажи — он передаст мне. Ты не бойся. Здесь все надежно. Хорошо заработаешь.

Славин слушал Федько, а сам незаметно следил за стариком и Ядей. Видел, как они трижды что-то выносили в сени. Ясно, что там другие бандиты околачиваются, главаря дожидаются.

Прошло не менее часа, пока Федько ужинал. Потом, не обращая внимания на Славина и Лешика, он облапил Ядю, поволок ее в другую комнату. Владимир встал из-за стола:

— Ну что, дедушка? Пойду спать.

Старик встрепенулся:

— Подожди в хате, я сейчас приду, — он выскочил за дверь.

«Пошел предупредить, — подумал Владимир. — Ну что ж, пусть предупреждает. Наступит время, и этого сделать не успеет». Через несколько минут старик вернулся с тулупом в руках:

— Укроешься, а то холодно будет. Еле отыскал в сенях — темно.

«Хитер, подлец. Даже тулупа не пожалел, лишь бы я не догадался, чего во двор выбежал. Вот только забыл сапоги хорошенько вытереть. Вон какие следищи на полу оставляет».

— Спасибо. Спокойной ночи.

Славин вышел на крыльцо. Жуткая тьма окружала его. Казалось, каждым нервом он чувствовал присутствие бандитов. Они здесь, где-то рядом. Сделай несколько шагов в сторону и наверняка наткнешься на кого-нибудь из них. Владимир, стараясь не намочить ноги, прошел по двору, нащупал дверь сарая, отворил ее. В кармане лежал фонарик, но зажигать не стал. Наощупь отыскал лестницу, взобрался на сеновал, укрылся тулупом, попытался уснуть. Но сильное нервное напряжение не проходило. Еще и еще раз анализировал он свои действия. Получалось, что пока дела идут неплохо. Федько, без сомнения, поверил ему, и это — главное. Игра началась...

К утру дождь кончился. Дул только сильный северный ветер. Славин вышел из сарая, поеживаясь от холода, по привычке направился к колодцу. Умылся, но головная боль от выпитого вчера самогона все еще чувствовалась. Во рту было противно и сухо. Он выпил прямо из ведра колодезной воды, подставил лицо навстречу ветру. Это подействовало лучше всякого лекарства.

Владимир вошел в дом, поздоровался с хозяевами. Ядя ответила на приветствие, стыдливо опустив глаза. Старик — как обычно, сухо, с полным безразличием.

— Гость ушел? — Славин посмотрел на Лешика. — Как вы думаете, не хвастанул ли он по пьянке?

Старик энергично помотал головой:

— Нет, он не болтун. Даже когда уходил, и то просил напомнить о каких-то патронах.

— Ах, да! Чуть не забыл. Он же просил достать винтовочных патронов. — Владимир задумчиво потер подбородок. — Есть у меня друг один, собственно вы его знаете — это Моравский. За деньги у него можно многое купить. Ладно, сегодня закончу все дела здесь, в деревне, а завтра подскочу в город. Поговорю, авось сторгуемся.

После завтрака Славин направился к дому, где жили интересующие его старики. Вернее, он намеревался поговорить только с хозяйкой и теперь на ходу обыгрывал варианты беседы на случай, если дома будет старик. Однако Владимиру повезло — хозяйка была одна.

— Доброе утро! Проходил мимо, дай, думаю, загляну еще разок к хорошим людям.

— Доброе утро, сынок! Проходи, садись. — Старушка привычным движением протерла тряпкой лаву возле стола, спросила: — Может, ты, сынок, голодный? Так я покормлю.

— Думаете, Лешик не кормит? — пошутил Славин. — Кормит, никуда не денется, да и столуюсь у него не за так — деньги плачу. Вот скоро в город поеду, крупы, керосина, мыла привезу. Так что Лешику нельзя бога гневить и на меня жаловаться.

Старуха усмехнулась:

— Жаловаться не пойдет... Но я, сынок, вижу, что ты человек добрый, и не советую наступать ему на хвост.

Славин небрежно махнул рукой:

— Что он мне сделает?

— Ой, не махай, хлопец, руками, не махай! Скажу тебе одно: берегись его.

— Почему?

Хозяйка неожиданно заплакала. Славин молча ждал. Внутри у него все напряглось. Он видел, что хозяйка что-то знает и, наверное, какая-то тайна тяжким грузом лежит у нее на сердце. Наконец старушка немного успокоилась и спросила:

— Сколько тебе годков, сынок?

— Девятнадцать скоро будет.

— А моему Юзефу было бы двадцать.

— Погиб?

Старушка удержалась от прямого ответа, внимательно посмотрела на парня:

— Как тебя зовут?

— Владимиром.

— Владимир... Володя, бойся старого Лешика, он может втянуть тебя в грязное дело.

— Бабушка! Вижу, хотите что-то сказать, от чего-то предостеречь меня, но не можете решиться, боитесь...

— Кого бояться? Я свое уже прожила. Не хочу, чтобы тебе досталась такая доля, как моему Юзефу.

— Что с ним случилось?

— Мне сказали, что красные убили.

— За что?

— Сама не знаю. Но чует мое сердце, что обманули меня.

— Кто обманул? Вы не бойтесь, скажите мне. Может, смогу узнать, что случилось с вашим сыном.

Хозяйка немного помолчала, обдумывая что-то:

— Володя, как ты считаешь, Лешик хороший человек?

Славин понимал, что от его ответа теперь зависит многое: скажи он о Лешике что-нибудь хорошее, значит, старушка замкнется в себе, откровенного разговора не будет; скажи, что его хозяин мерзкий человек, — может удивиться, что за такое короткое время узнал, и не поверит. «Что же ей ответить?» — соображал оперативник.

— Вы знаете — живу у него недавно, присмотреться к нему пока не успел. Но вижу, что странный какой-то. Старается что-то выпытать, то вдруг молчит целыми днями. Соседи к нему не ходят, а вот недавно ночью целая компания в дом ввалилась, а вчера поздно вечером человек из дальнего хутора объявился.

— Из дальнего, говоришь? — встрепенулась хозяйка. — Как он выглядит?

— Высокий, худой...

— Он!

— Кто он?

— О чем он говорил?

— Сказал, что дело для меня есть.

— Сказал! Не верь, сынок! Не связывайся с ним!

— Бабушка, скажите прямо, в чем дело!

— Скажу тебе, сынок, скажу. Знай же — это был сын Лешика. Оба они — бандиты. И отец и сын!

— Как так — отец и сын? У Лешика же нет детей. Он сам говорил.

— Не верь! Но верь, Володя!

Старушка начала взволнованно рассказывать.

— У Бронислава Лешика есть сын. Зовут его Степаном. Этот бандит уже много лет людей грабит. Не знаю, как это получилось, но повадился мой Юзеф к старому Лешику ходить, связался там со Степаном. Тот сманил его на свою сторону, в лес. Потом потянулась за ним и Ванда, соседская девчина. Она с Юзефом дружила.

— Когда это было?

— Перед приходом ваших... Красной Армии. Напугал Степан Юзефа: придут, мол, красные и в Сибирь сошлют либо расстреляют. Говорил, что немцы уходят ненадолго. И мой дурак поверил. Сколько со стариком ни уговаривали, сколько слез моих пролито — все напрасно. Ушел с Лешиком... — Хозяйка замолчала, усталым движением сняла с головы вязаный платок и, сдерживая рыдание, выдавила из себя: — Через месяц его не стало. Пришел к нам старый Лешик и сказал, что убили красные.

— Красные? И вы поверили?

— Я уже тогда поняла, что здесь что-то не так. А когда поползли слухи о каких-то бандитах, которые убивают ни в чем не повинных людей и даже детей, то убедилась, что Степан — самый настоящий гад. А Бронислав, батька, — его верный помощник. Он приходил к нам еще один раз и сказал, что если мы вздумаем куда-либо жаловаться, то нам на свете не жить и дом наш спалят. Вот муж и испугался. У нас ведь есть еще один сын.