Маски Тутанхамона - Мессадье Жеральд. Страница 19

Несмотря на то что на первом месте у него были другие заботы, Тхуту заинтересовали аргументы Нефертепа.

— Раз уж ты в Мемфисе, Первый советник, пойдем со мной на заседание суда. Ты возглавишь суд. Это займет у тебя только час времени, и затем мы вместе пообедаем.

Вот так Первый советник Тхуту спас неверную жену от позора, а влюбленного торговца от разорения.

При выходе из суда он заявил верховному жрецу:

— Дело, о котором я хочу побеседовать с тобой как можно быстрее, чрезвычайно важное.

— Я в этом не сомневаюсь, если ты сам приехал в Мемфис, дабы увидеть меня. Но у меня также есть что тебе сказать.

Едва они уселись за обеденный стол в доме Нефертепа, как жрец сразу же спросил:

— Встретил ли ты моего посланника?

— Нет. Какого посланника?

— Пять дней назад я направил к тебе писца, чтобы предостеречь от сирийца по имени Сосенбаль.

Тхуту был настолько ошеломлен, что Нефертеп забеспокоился:

— Что происходит?

— Я тебе объясню, когда ты закончишь рассказ. Почему ты хотел предостеречь меня от этого сирийца?

— Потому что его подстрекает один из любимчиков Ая, которого я считаю опасным искателем приключений. Более того, это самый богатый человек в Нижней Земле, Апихетеп…

При этом имени Тхуту, который пил пиво, поперхнулся. Он закашлялся и с трудом восстановил дыхание.

— В конце концов, что происходит, Советник? — воскликнул верховный жрец.

Восстановив, наконец, дыхание, Тхуту произнес:

— Три дня тому назад этот Сосенбаль и его сын совершили попытку убить Ая в зале судебных заседаний дворца.

— Как?! — вскрикнул Нефертеп.

Теперь наступила его очередь изумляться, ему не удалось сохранить спокойствие. Он подался всем телом вперед, и его выпуклые глаза готовы были выскочить из орбит.

— Регенту удалось ускользнуть в последний момент. Стражники убили сирийца и его сына. Секретарь регента был ранен в плечо.

Нефертеп лишился дара речи. Достаточно долго он пребывал в задумчивости. И тогда Тхуту подробно рассказал ему о том, что произошло.

— Дело оказывается намного серьезнее, нежели я думал, — произнес наконец Нефертеп. — Получается, что Апихетеп подослал Сосенбаля, чтобы освободить путь себе.

Тхуту уже понял, что эти события взаимосвязаны.

— Освободить путь?

— Убить Ая, чтобы создать беспорядок в стране и захватить трон.

— Что ты знаешь об Апихетепе? Цель моего визита состоит в том, чтобы узнать о нем как можно больше.

— В своем послании я просил тебя направить ко мне Маху, ибо мне стало известно от моих писцов о подозрительных действиях Апихетепа.

— Маху в Мемфисе.

— Почему он не с тобой?

— Он сейчас в управе, занят организацией противодействия планам Апихетепа.

— Значит, вы в курсе?

— Благодаря Хумосу, а ему сообщили об этом писцы храма в Дельте.

— Думаете ли вы теперь опираться на духовенство? — иронически бросил Нефертеп.

Тхуту довольствовался тем, что улыбнулся и спросил:

— Но куда же тогда делся твой писарь?

— Это меня тоже интересует, — озабоченно сказал Нефертеп, — теперь я склонен думать, что он выполнял приказы Апихетепа. Очевидно, он понял, что послание могло помешать выполнению планов его нового хозяина. Он был подослан в мой храм.

Оба ели без аппетита. Тхуту машинально пережевывал нарезанное кусочками мясо ягненка и отхлебывал из кубка пиво. Нефертеп задумчиво грыз лук. Неожиданно он прекратил жевать.

— Верховный жрец, ты знаешь, где обосновался Апихетеп?

— Нет. Я знаю, что его дом находится в Саисе, и думаю, что он его использует в качестве командного пункта. Но вполне возможно, что он собирает единомышленников в другом месте. Во всяком случае, необходимо как можно быстрее послать людей в те храмы, которые я тебе укажу. Пусть эти люди выдадут себя за родственников моих писцов и поживут с ними несколько дней. Возможно, писцы узнали об этом больше уже после того, как приходили ко мне. Как только им станет известно, где Апихетеп встречается со своими командирами, их можно будет арестовать.

Верховный жрец составил точно такой же план сражения, как Тхуту и Маху. Это показалось странным; Первый советник пристально посмотрел на Нефертепа.

— Все это серьезно, очень серьезно, — пробормотал верховный жрец.

Обед уже чересчур затянулся, и Тхуту поднялся, чтобы позвать своего секретаря и отправить его в управу с тем, чтобы известить Маху. Затем он снова сел.

— Ай, — сказал Нефертеп, — не смог остановить развал страны. После смерти Эхнатона надо было посадить на трон сильного человека. Вместо этого, как мы видим, безжалостно столкнулись личные амбиции в борьбе за трон, который с каждым днем теряет свое влияние. И Ай принимал участие в этих бесконечных интригах и намеревался продолжать игру.

Он опустошил свой кубок с пивом и сам налил себе еще.

— Кто же тот сильный человек, которого ты хотел бы видеть на троне? — спросил Тхуту.

— Не знаю… Возможно, им мог быть Хоремхеб. Нужен человек военный, не участвовавший в дворцовых интригах, ведь в них все, включая Ая, запутались, как дети, играющие с куклами, которых дергают за бечевки.

Тхуту грыз хлебец с кунжутом, запивая пивом. Он так почти ничего и не съел.

— Ай вел себя как человек старой закалки, — продолжил Нефертеп. — К тому же он был почитателем Атона, жертвой колдовства этого разрушителя устоев Эхнатона, охватившего все его окружение. Сначала Ай пытался править, используя свою дочь, не замечая, что та была не способна осуществить самую незначительную реформу. Эта тщеславная и властная женщина стремилась сохранить то зыбкое положение в стране, которое сложилось после правления ее мужа. Когда мы с Хумосом попросили Нефертити об аудиенции, чтобы поговорить о восстановлении культов, она отказалась нас принять. Затем Ай был занят организацией заговоров против Сменхкары. И в конечном счете он нам навязал этого отставшего в развитии мальчика, из которого он хочет сделать марионетку! Как и его зятя Эхнатона, Ая не волнует, что происходит со страной. А мы… Мы потеряли три года. И теперь Двум Землям угрожает этот заговор. Возможно, было бы не так уж плохо, если бы Апихетеп захватил трон.

Тхуту, до тех пор казавшийся подавленным, вздрогнул.

— Как ты можешь такое говорить, верховный жрец?

— Если он достаточно отважен, чтобы планировать захват трона, тогда он, возможно, сумеет осуществить и необходимые реформы.

Первый советник наконец понял, почему таким беспокойством были охвачены умы людей: если сам верховный жрец Пта благоволит заговорщикам!..

— Самой ужасной была коронация Тутанхамона, — продолжил Нефертеп. — Показать стране мальчика, который не в силах держаться на ногах, — это уж слишком!

— Ты, кажется, недоволен Аем, — заметил Тхуту. — Почему ты тогда сотрудничаешь с нами?

Нефертеп посмотрел Тхуту в глаза, это был взгляд проницательного и хладнокровного человека.

— Я боюсь, что Апихетеп откажется от своих намерений, и тогда беспорядок в стране усугубится! Поэтому я предпочитаю сохранить порядок тем, что мешаю его нарушить.

Такое объяснение неприятно поразило его собеседника.

Прибыл Маху, запыхавшийся и потный. Нефертеп предложил ему пива. Тхуту кратко изложил Начальнику охраны некоторые моменты беседы с верховным жрецом, представляющие для него интерес.

План был определен: в каждый из шести номов, в которых было сосредоточено ополчение Апихетепа, направлялись по три тайных соглядатая. Имея на руках рекомендательные письма Нефертепа, они должны были явиться к писарям храмов Пта в этих номах. Как только они удостоверятся в том, что повстанцы готовятся перейти к действию, они должны будут направить гонцов к Нахтмину, три тысячи воинов которого станут в Саисе лагерем в готовности пойти в атаку на номы для того, чтобы помешать отрядам ополчения объединиться. Но узловым пунктом операции и условием ее успеха был захват Апихетепа и его окружения в их командном пункте, с тем чтобы обезглавить заговорщиков.