Княгиня Ренессанса - Монсиньи Жаклин. Страница 12

Фульвио сжал кулаки. Нет, она обязательно поправится, и тогда он проявит благородство и позволит ей убраться… ко всем чертям, так будет лучше всего… Здесь, в Италии немало других женщин, может быть, даже намного красивее Зефирины, например, пухленькая брюнетка графиня Андреа Пацци, которая и охотиться умеет не хуже любого мужчины, и перед волком не спасует, или богатая Каролина Бигалло из Рима, давным-давно мечтающая стать княгиней Фарнелло.

– Монсеньор… э-э… ваша светлость…

При этих словах, прозвучавших тихо, но твердо, Фульвио спустился с небес на землю. Он и не заметил, как вошел Паоло.

– Готовы ли вы, ваша милость, принять посыльного?

Фульвио знал серьезный характер своего верного оруженосца. Только из-за очень важного дела он позволял себе побеспокоить хозяина в такой час. Почувствовав облегчение, что его оторвали от тяжелых мыслей, Фульвио кивнул.

– Посыльный привез послание от его величества Карла V, – прошептал Паоло и отступил в сторону, собираясь впустить посетителя, но князь остановил его:

– Как чувствует себя… княгиня?

– Доктор Калидучо по-прежнему находится у ее постели… Он останется и на ночь, монсеньор… Температура продолжает подниматься…

– Сообщай мне новости каждый час, – приказал Фульвио.

– Хорошо, монсеньор…

С этими словами Паоло вышел в прихожую и вернулся с посыльным, который на деле оказался дамой!

Князь, хотя он и был поражен существом, приближавшимся к нему в шорохе шелков и в густой черной вуали, как истинный аристократ, ничем этого не обнаружил.

– Монсеньор…

Женщина опустилась перед ним в глубоком реверансе. В ответ Фульвио вежливо поклонился. Существо источало сильный запах пьянящих духов. Жестом Фульвио указал гостье на кресло, а сам сел напротив таинственной особы, присланной Карлом V. После этого своим учтиво-высокомерным голосом князь осведомился:

– Я слушаю вас, мадам… Кому обязан честью?

– Мое имя вам ничего не скажет, монсеньор, – ответила дама низким, мелодичным голосом… Могу вас заверить, что я преданная служанка его католического величества… И вот тому доказательство…

Полная решимости ни за что не приоткрывать вуали, незнакомка извлекла из черных складок платья пергаментный свиток и протянула его князю.

Не говоря ни слова, Фульвио сорвал восковую печать, затем встал, подошел к одному из канделябров и с удивлением прочел следующие строки, нацарапанные нервным пером:

«Монсеньор и дорогой друг,

Податель этой записки, пользующийся нашим абсолютным доверием, сообщит, чего мы ожидаем от вашего любезного сотрудничества в пользу интересующего нас дела. Податель сего вручит вам также в залог нашей дружбы сувенир. В ожидании скорых добрых вестей, примите, монсеньор и дорогой друг, уверения в нашей преданной дружбе,

Карлос Рамон».

Если бы Фульвио не знал почерка и подписи властелина Испании, больше похожей на следы мушиных лап, он бы подумал, что это какая-то мистификация.

– Карлос Рамон… Что за причуда?

– Его величество всего опасается, – пояснило существо, видя изумление Фульвио. – Я виделась с ним в Эскуриале месяц назад перед тем, как сесть на галеру, доставившую меня в Геную.

– Его величество должен радоваться своей победе над королем Франции, – сказал Фульвио.

– Его величество крайне обеспокоен! – ответила дама, постукивая длинными ногтями по резному подлокотнику кресла.

– Как, обеспокоен? – переспросил Фульвио. – Да чем же, святые боги? Разве после Павии его величество не стал единовластным победителем? Король Франциск находится в заключении в Пиццигеттоне, я видел его собственными глазами… и поверьте мне, мадам, из этой крепости разве что маленькая птичка может ускользнуть.

– Король Наваррский, однако, сбежал оттуда, монсеньор, – метко парировало таинственное создание.

Фульвио пытался угадать черты лица, скрытого под густой вуалью, но, кроме длинных, увешанных кольцами пальцев, элегантной фигуры в платье, расшитом стеклярусом, и доводящих до головокружения духов, так ничего и не смог разглядеть в своей собеседнице.

– Только не говорите мне, мадам, что его величество опасается молний Генриха д'Альбре и его малюсенького королевства Наваррского! – сказал с усмешкой Фульвио.

У дамы вырвался жест раздражения. Беседа явно принимала непредусмотренный оборот.

– Будем говорить коротко и по существу, ваша светлость, – бросила сухо незнакомка. – Монсеньор Ланнуа, вице-король Неаполитанского королевства, у которого пребывает пленник, опасается побега… Он сообщил о своих опасениях императору, и потому император желает перевезти французского короля в Испанию.

– Мудрое решение! – признал Фульвио.

– Но король Франции по специальному «договору-обязательству» обещал два миллиона золотых экю английскому королю Генриху VIII…

– Ну, что касается англичан, с ними в конечном счете все всегда утрясается с помощью денег! – с иронией заметил Фульвио.

– Но, если король не заплатит, что вполне вероятно, принимая во внимание скудость французской казны, английский король, без сомнения, предпримет морское путешествие, чтобы…

– Захватить Франциска I. Очень может быть, мадам, на его месте я бы сделал то же самое, но мне непонятно, чем может помочь князь Фарнелло его величеству Карлу V? У меня нет мощных кораблей, нет моряков, которые могли бы охранять судно, переправляющее пленника…

– Что вы, монсеньор, об этом нет речи. Но вот когда Ланнуа повезет короля Франции в Геную или Неаполь, чтобы оттуда морем переправить в Испанию, император желал бы (это было сказано тоном, означавшим не что иное, как приказ), чтобы ваша светлость «удалил» специального эмиссара английского короля.

– «Удалил»? – с удивлением произнес Фульвио.

– Ваша светлость пользуется доверием его святейшества папы Климента VII… Добейтесь, чтобы англичанина приняли в Ватикане, монсеньор. Устраните его от Пиццигеттона, где он вертится, словно муха над банкой с медом… Пригласите его к себе в гости, во Флоренцию. Отвезите затем в Рим… Прельстите его, усыпите все его подозрения, пусть вашими стараниями посылает Генриху VIII успокаивающие донесения. А тем временем ваши люди тайно перевезут Франциска I в Барселону, в Испанию… Успокоенный знатным итальянским князем, английский король не заподозрит подвоха и позволит нам выиграть время…

Фульвио скрестил длинные крепкие ноги в шелковых чулках и задумался. Теперь он понял, куда клонит тайный эмиссар Карла V. Толстяку Генриху VIII следовало опасаться, помимо всего прочего, как бы два куманька, Франциск и Карл, съехавшись в Испании, не помирились, короче, чтобы король-пленник и его тюремщик-император не заключили союз за спиной Англии.

У князя Фарнелло не было никаких особых причин не пойти навстречу Карлу V и Генриху VIII и еще меньше причин содействовать Франциску I, но, будучи тонким политиком, он сказал с сомнением:

– Поверьте, мадам, я бесконечно тронут тем доверием, которое по такому случаю оказывает мне его величество Карл V, но по зрелом размышлении… не следует ли мне по причинам внутренней безопасности и по моральным соображениям остаться нейтральным, вне любого сговора?.. Уважая тем самым позиции и интересы разных партнеров и противников?

Слушая эти благородные речи, гостья нервно постукивала ножкой в туфле на высоком каблуке по медвежьей шкуре, брошенной на натертый до блеска паркет.

– Прекрасно, монсеньор! Его величество, предугадывая, что именно может обеспокоить вашу светлость, предоставил мне все полномочия для ведения переговоров с вашей милостью… А также вот это кольцо, которое он просил вручить вам в знак дружбы…

С этими словами женщина в вуали сняла со своего большого пальца массивный перстень, в резной золотой оправе которого сверкала алмазная голова орла, и протянула его князю. При соприкосновении с ее ледяными пальцами Фульвио не смог подавить в себе легкую дрожь. Но то был лишь краткий миг, после чего рука странного создания отстранилась, а Фульвио из вежливости надел подарок Карла V на указательный палец.