Талисман отчаянных - Бенцони Жюльетта. Страница 9

– Вполне возможно, стекла будут дрожать… Но почему-то мне кажется, что Ланглуа отнесется с уважением к решению своего швейцарского коллеги. Хотя при первой же возможности постарается расплатиться с ним той же монетой. Как бы там ни было, мы не у него в подчинении. А вот и Дюрталь!

Дюрталь как раз спускался по лестнице и, увидев, что друзья его ждут, подошел к ним.

– Я вам страшно благодарен! – воскликнул Альдо, пожимая инспектору руку. – Если бы не вы, я сидел бы целую вечность в швейцарской тюрьме, считаясь двойным убийцей.

Дюрталь приподнял одну бровь, вытащил из кармана плаща трубку и принялся ее набивать.

– Двойное убийство? А кто вам это сказал?

– Но… Все так говорят…

– Да, конечно, и можно понять, почему. Но на самом деле, хоть нападали на двоих, убит только один: старый Георг.

– Вы хотите сказать, что Марта…

– Ей нанесли серьезное ранение, но тем не менее у нее есть шанс выйти живой из этой передряги. Но надеяться на скорую победу не стоит. Она в тяжелом состоянии, но жива. И если ей удастся выкарабкаться, мы, возможно, узнаем, что там на самом деле произошло.

– Будем надеяться, – вздохнул немного успокоенный Альдо. – Марта – добрая чуткая женщина, я думаю, что она в отчаянии, потеряв мужа. И мы по-прежнему не знаем, где находится их хозяин. Если у нас возникнет необходимость, где мы сможем найти вас, инспектор Дюрталь?

– Я всегда останавливаюсь в одной и той же гостинице. Никогда не размещаюсь где ни попадя, всегда в «Почтовой», – отозвался Дюрталь, и что-то вроде улыбки тронуло его губы. – Мне она подходит еще и по той причине, что туда стекаются все городские слухи…

– Да и кухня там недурна, – заметил Альдо.

– Как я понял, кухня для вас имеет первостатейное значение. Иначе, почему вы остановились в гостинице в Сент-Круа, а не в большом отеле неподалеку?

– Мне порекомендовали эту гостиницу. Как раз супруги Ольже и посоветовали. И вот теперь я там заперт и лишен возможности перемещаться. Неужели тупице было мало вашей гарантии, инспектор?

– Лично меня это не удивило. Во-первых, он из кантона Во, а во-вторых – пограничник, то есть человек крайне недоверчивый. В случае, если Марта Ольже умрет…

– Он сразу снова меня посадит. Нечего сказать, весело!

– Даже не думайте об этом! Вот если бы она вас обвинила напрямую, и то все бы уладилось, потому что патрон немедленно вмешался бы! Скажу вам прямо, граница тут, словно сыр с большими дырками. Для любого, кто мало-мальски ее знает, в ней полно проходов. Разумеется, если идти пешком. И напомню еще, что господин Видаль-Пеликорн совершенно свободен. Так что потерпите денька два-три и устройте себе каникулы. А и с Мартой что-то прояснится.

– Но ситуация все же неоднозначная. А что, если ей по неведомой причине придет в голову обвинить меня?

– Ну, тогда…

Инспектор больше не добавил ни слова, но ничего хорошего подобный расклад не сулил. Минутку подумав, он все-таки произнес:

– Тогда придется действовать патрону. Раз вы его друзья, он не остановится и дойдет до самого президента, чтобы тот пригрозил Швейцарии дипломатическим конфликтом. В общем, в любом случае вам не стоит беспокоиться.

После этой утешительной реплики они расстались, и Альдо, вернувшись в гостиницу, предался радостям гидротерапии, которая обладала чудесным свойством приводить его мысли в порядок. Безупречность была физической потребностью Альдо Морозини. Если бы обстоятельства вынудили его стать бездомным, Альдо и думать бы стал как бродяга. Во всяком случае, ему так казалось. После ванны он присоединился к Адальберу, чтобы вместе с ним пообедать, и был по-настоящему счастлив, любуясь грандиозной панорамой горных Альп, Юра и озера Нефшатель. К тому же и погода была великолепная. Гостиница уютная, еда вкусная, и друзья немного расслабились. Расслабились настолько, насколько позволяла им неунимающаяся тревога о План-Крепен. Они даже представить себе не могли, где ее искать.

– Раз она помчалась спасать Гуго де Хагенталя, то наверняка находится где-то здесь, – вздыхал Адальбер. – Но где? Территория-то огромная! Кстати, а куда ты собирался отправиться после визита в «Сеньорию»?

– Естественно, я намеревался посетить «Ферму». Когда я был в Грансоне, Ольже не слишком волновались из-за отсутствия Гуго. Но если господину де Хагенталю действительно грозила опасность и Мари-Анжелин на самом деле заплатила выкуп моим рубином, он мог уже вернуться домой.

– Я уже говорил, что в эту историю не верю.

– А в какую веришь?

– Призыв о помощи, который получила План-Крепен, исходил вовсе не от Гуго. Несчастное семейство Ольже держалось на этот счет твердого мнения: Гуго никогда бы не стал звать себе на помощь слабую женщину. К тому же он не мог не знать об интересе, если не сказать больше, который она к нему испытывала. Значит, кто-то подделал его почерк. А бедняжка План-Крепен пустилась в путь, помахав нам ручкой и забрав рубин. Доведись ей все-таки встретиться с Гуго, боюсь, это не была бы встреча в…

– Только не произноси этого слова! Не хочу его слышать!

– Что за ребячество! Мне кажется, разумнее смотреть правде в лицо. Мари-Анжелин хоть и без ума от Гуго, но, думаю, понимает, что он не платит ей взаимностью. Думаю, он испытывает к ней дружеские чувства, вполне возможно, даже теплые, о чем свидетельствует его желание удалить ее от грозящих ему опасностей. Так на что она может рассчитывать? Умереть вместе с ним – вот самое большое ее желание.

– И соединиться навеки в вечности? – тихо и даже как-то мечтательно проговорил Альдо. – Что ж, вполне возможно, ты прав.

– Именно поэтому в своем последнем письме она заклинала нас не искать ее и не удерживать.

– И что? Ты считаешь, ее не нужно искать?

– Если бы она жила вне семьи, не стал бы. Каждый волен распоряжаться собой, как он считает нужным. Но есть семья, мы с тобой, тетя Амели. Главное, тетя Амели. Конечно, она не будет демонстрировать свое горе, но, уверен, для нее погаснет вся радость жизни. Я знаю, что ты мне возразишь: «В прошлом году тетушка Амели думала, что Зендер заберет у нас Мари-Анжелин, и не сказала ни единого слова против».

– Нет, со мной она об этом говорила, но шутливым тоном, хотя я знаю, что она боялась ее замужества. Но все же в таком случае они могли хотя бы видеться, а как быть со смертью? Разве что молить Господа, чтобы он и ее забрал побыстрее – так она могла бы вновь увидеться с утраченными близкими…

– Послушай, мы только время теряем, философствуя так и этак. Вопрос конкретный: что будем делать? Ты, например, мог бы съездить на «Ферму» и узнать, не появился ли там Гуго…

– Съезжу, конечно. А ты чем займешься в мое отсутствие?

– Постараюсь вновь хорошенько все продумать. Хорошая прогулка пойдет мне на пользу. Что ты скажешь о прогулке вдоль границы в поисках дырок, о которых говорил Дюрталь?

– Хорошая мысль, только будь как можно осторожнее.

– Не беспокойся. Погода стоит хорошая, прогулка будет просто великолепной!

Тем не менее Альдо глубоко вздохнул, глядя вслед автомобилю Адальбера, который исчез за поворотом. Машинально он сделал несколько шагов в ту же сторону, но тут же резко повернул назад и направился к гостинице. И все же он то и дело оборачивался и смотрел на дорогу, словно она притягивала его к себе как магнит. Когда Альдо осознал, что без конца оборачивается, то назвал себя идиотом.

«Ты деградируешь, мой милый!» – упрекнул он себя, постаравшись сосредоточить внимание на том, что происходит впереди. По счастью, у водителя, который мчался ему навстречу, оказалась хорошая реакция, он резко повернул руль и не задел Альдо. Проехав еще немного, автомобиль остановился, и оттуда послышался рассерженный женский голос:

– Смотрите себе под ноги и не ходите по шоссе зигзагами! Вы что, выпили лишнего? Или что с вами такое?

В «Фиате» последней модели с открытым верхом Альдо увидел сердитую даму – это была молодая привлекательная женщина лет тридцати: ослепительный цвет лица, пышные каштановые волосы, выбившиеся из-под шелкового шарфа, завязанного под подбородком, и большие голубовато-серые глаза. Она сердилась, но почему-то Альдо показалось, что она намеренно преувеличивает свой гнев. Ему не хотелось вступать в перепалку, и он вежливо улыбнулся даме.