Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - Хаггард Генри Райдер. Страница 7

— Глупости! — ответил я.

Мы подошли к поваленному дереву.

— Ну, что? — спросил он.

Я только свистнул. Передо мной лежал огромный камень, несомненно разбитый на небольшие глыбы, крепко склеенные цементом. Но это еще не все. Я дотронулся рукой до разрыхленной земли и увидел огромное каменное кольцо около фута в диаметре и около трех дюймов толщиной. Это открытие поразило меня.

— Разве это не похоже на гавань, где стояли корабли? — спросил Лео.

Я хотел возразить, но слова застряли у меня в горле.

— В давно прошедшие века здесь швартовались корабли, и это кольцо — безусловно, остаток когда-то существовавшей большой гавани. Вероятно, и сам город похоронен в болотах. Наша история, похоже, правда! — сказал неугомонный Лео.

— Африка, — ответил я, — конечно, полна реликвий давно умерших и забытых народов. Никто не знает, когда началась цивилизация Египта. Были вавилоняне, финикияне, не говоря уже об иудеях. Вспомни персидские могилы, которые консул показывал нам в Кильва [4]!

— Хорошо, — заметил Лео, — но раньше ты говорил совсем другое…

В это время мы дошли до края необозримого болота и посмотрели вдаль. Целые стаи птиц летали над ним. Ядовитые испарения поднимались с поверхности.

— Мне ясно одно, — сказал я своим спутникам, — во-первых, мы не можем пройти через эту топь, а, во-вторых, если мы останемся здесь, то непременно умрем от лихорадки!

— Да, это верно! — подтвердил Джон.

— Тогда перед нами два пути: или в нашей лодке попытаться добраться до какой-нибудь гавани и пересесть на корабль, что, конечно, рискованно, или же поднять паруса и плыть дальше по реке! Я не знаю, что решите вы, но я бы поплыл по реке!

Джон закатил глаза и заворчал, араб пробормотал «Аллах» и тоже заворчал. Что касается меня, я мягко заметил: так как мы все равно находимся между дьявольским болотом и морем, то, в сущности, все равно, куда идти. На самом деле колоссальная голова негра и каменное кольцо возбудили мое любопытство, которого я втайне стыдился. Осмотрев и насколько возможно подправив лодку, мы зарядили винтовки и поплыли. К счастью, ветер дул с океана, и мы могли поднять паруса. Мы подметили, что в этой широте ветер на рассвете всегда дует с океана, к берегу, а на закате солнца — от берега в океан. Воспользовавшись этим благоприятным ветром, мы отлично плыли по реке три или четыре часа.

Около полудня было уже очень жарко. Ужасное зловоние болот заставило нас проглотить предохранительную дозу хинина. Вскоре ветер совсем утих, и мы с удовольствием выбрались из лодки под тень деревьев, которые росли у реки, и легли там, ожидая захода солнца, а с ним конца нашим мучениям от жары. Когда мы готовились снова забраться в лодку, я оглянулся. Солнце садилось. Вправо и влево от нас лениво струилась река, кончавшаяся лагуной, на поверхности которой последние лучи солнца боролись с тенями ночи. Затем огромное красное светило исчезло за туманным горизонтом, небо рдело кровавым отблеском. Если я проживу еще 100 лет, то и тогда не забуду этой печальной и волшебной картины, так глубоко она запечатлелась в моей памяти.

Стемнело. Проплыв некоторое время, мы бросили якорь, поскольку не смели выйти на берег, не зная, найдем ли удобное место для ночлега. Да и ядовитые испарения болота не так убийственно действовали на воде. Мы зажгли пороховую лампу, поужинали и хотели лечь спать. Но спать не пришлось. Привлеченные светом или необычным запахом белых людей, целые массы огромных москитов накинулись на нас. Тучами летали они, немилосердно кусая и жаля нас, доводя до бешенства. Только табак немного разгонял их. В конце концов, мы закутались в одеяла с головой и сидели неподвижно, ругая и проклиная насекомых. Вдруг, нарушив тишину, словно гром, раздался дикий рев льва. И совсем недалеко от нас.

— Ай, ай! — произнес Лео, высовывая голову из одеяла. — Не хотите ли выйти на берег, дядя? Проклятие! Москит укусил меня за нос! — и голова исчезла в одеяле.

Вскоре взошла луна и, несмотря на рычание льва, мы задремали… Не знаю, что заставило меня высунуть голову из одеяла, и я услыхал испуганный шепот Джона.

— О, звезды небесные! Взгляните-ка туда!

Мы взглянули в указанном направлении и при лунном свете увидели около берега светящиеся точки и два темных силуэта.

— Что это такое? — спросил я.

— Это проклятые львы, сэр! — отвечал Джон испуганно. — Они плывут сюда, чтобы съесть нас!

Несомненно, это были львы. Я видел их яростно сверкающие глаза. Лео взялся за винтовку, я посоветовал ему подождать, пока они подойдут ближе.

В пятидесяти шагах от нас на берегу показалась львица и яростно заревела. В этот момент Лео выстрелил. Пуля попала ей в лоб и прошла через затылок. Львица упала замертво.

Позади нее находился лев. Он двинулся по направлению к нам и уже опустил свои передние лапы в воду, как вдруг произошло что-то странное: лев испустил страшный рев и отпрыгнул, таща за собой нечто темное.

— Аллах! — завопил Магомет. — Смотрите! Крокодил схватил его за лапу!

Мы увидели длинную морду крокодила, его пасть и туловище. Перед нами разворачивалась страшная картина — лев пытался вытащить крокодила на берег и страшно рычал, а крокодил впился зубами в его заднюю лапу. Тогда лев с диким рычанием повернулся и ударил крокодила лапой по голове. Пресмыкающееся медленно двинулось вперед, и лев схватил его за горло. Оба катались по берегу в отвратительной борьбе. Трудно было уследить за их движениями, но скоро мы заметили, что крокодил, весь покрытый кровью, держит в своих железных челюстях туловище льва, крепко сжимая его. Поверженный зверь бился и ревел в агонии, бешено ударяя лапой по голове врага, и успел ранить нежное горло крокодила. Вскоре голова льва упала на крокодила, и он с ужасающим ревом издох. Крокодил медленно пополз, таща за собой перекушенный пополам труп зверя. Все было кончено. Ужасное, потрясающее зрелище. Придя в себя, мы оставили Магомета сторожить, а сами провели остаток ночи относительно спокойно, насколько позволили москиты.

Глава VI

В плену

Проснулись мы с рассветом и начали готовиться к дальнейшему путешествию. И вот рассвело настолько, что можно было рассмотреть лица моих спутников. Я готов был расхохотаться: полное, добродушное лицо Джона страшно распухло от укусов москитов, да и Лео был не в лучшем состоянии. Меньше всех досталось мне, — вероятно, грубость кожи, покрытой волосами, спасла меня, тем более, что со времени отъезда из Англии я отпустил бороду и предоставил ей полную свободу. Магомета москиты вовсе не пожелали трогать, вероятно, почуяв запах правоверного. Как часто за эту неделю мы мечтали пахнуть так, как наш араб! Пока мы рассматривали друг друга и смеялись, насколько нам позволяли распухшие губы, стало совсем светло, и утренний ветер разогнал туман, ползущий с болот. Мы подняли парус, и, внимательно рассмотрев убитых львов и крокодила, поплыли по направлению к лагуне, по течению реки. В полдень, когда ветерок затих, нам посчастливилось найти удобное место, где мы расположились лагерем и развели огонь.

Мы зажарили, хотя не очень аппетитно, но вполне удовлетворительно, дикую утку. Остатки мяса мы нарезали полосами и развесили на солнце.

В этом гостеприимном уголке мы оставались до следующего утра и провели ночь без особых тревог, если не считать москитов. Следующие два дня прошли так же, без приключений. Нам удалось подстрелить какую-то необыкновенную дичь и найти несколько разновидностей водяной лилии замечательной красоты.

На пятый день нашего путешествия ветер стих в 11 часов утра, и мы вынуждены были остановиться, выбрав для привала несколько деревьев на берегу, под которыми и расположились. Погуляв по берегу, мы убили еще несколько водоплавающих птиц. Не успели мы пройти и 50 ярдов, как поняли, что дальше плыть по реке невозможно, так как впереди почти на 200 ярдов тянулась отмель.