Это ты, Африка! (СИ) - Кротов Антон Викторович. Страница 55

Я был удивлён: ведь граница Судана с Эфиопией в те дни была официально закрыта. Но ребята сказали, что в обратном направлении, из Эфиопии в Судан, проехать можно. Единственная неприятность — где-то в приграничье, по-моему, в Гедарефе, суданские власти заставили их зарегистрироваться, что стоило 20$ на человека. Я расспросил путешественников о сущности посещённых ими стран, и, пополнив так свои знания, был весьма доволен.

(Кстати, интересно, что уже после нашего возвращения домой, на новый 2000 год, пришло известие, что Судан с Эфиопией в очередной раз вновь подружились и решили открыть дорогу через Гедареф, связующую эти страны. Однако и до сего дня нам так и не удалось узнать со 100 %-й достоверностью, действует ли этот загадочный переход? Кто узнает — сообщите!)

Далее нам нужно было посетить йеменское и иранское посольства. Вновь разделились: Костя Шулов поехал автостопом в иранское, а остальные — в йеменское. Йеменцы обещали выдать нам туристскую месячную визу в течение суток, если мы принесём им примерно 20$ и рекомендательное письмо. Иранцы хотели получить с Шулова аж 80$ (плюс письмо) за транзитную однодневную (!) визу. Костя, как мог, очаровал их, и иранский консул пообещал подумать в смысле удешевления цены и продления срока потенциальной визы. Как только нам стало ясно всё сие, мы сразу направились в российское посольство с просьбой о рекомендательных письмах. Письма обещали нам приготовить к завтрашнему дню.

Параллельно зашли в эфиопское посольство. Надписи на нём гласили, что виза выдаётся только имеющим авиабилет, стоит около 50 долларов, действует месяц, а делается неделю. Посольство работает по воскресеньям.

Обойдя таким образом разные заведения, мы вернулись в резиденцию посла в Северном Хартуме, забрали вещи, попрощались с сыном посла Андреем (самого посла в тот момент в резиденции не было) и отправились на вписку, на которой уже проживал товарищ Шулов.

Как уже упоминалось, Костя Шулов обрёл вписку в чрезвычайно удалённом месте, в микрорайоне Аль-Калякля. Подробной карты Хартума ни у кого не было, так что большое спасибо следует сказать хартумским водителям, которые всегда помогали нам добираться в нужное место совершенно бескорыстно, иногда даже делая ради нас немалый крюк.

Сущность же этой вписки была такова. Ещё в тот день, когда мы уплывали из Египта в Судан, когда с нас совершенно неожиданно пытались взять дополнительный побор в размере 2 фунта на человека, — за эти два фунта нам выдали какие-то зелёные бумажки.

— Для чего эти бумажки? — удивлялись мы.

— For nothing. Можно бросить, — ответила некая суданская женщина; оказалось, что её зовут Саха, училась в России и посему знает русский язык. Саха и дала Шулову этот адрес в Хартуме, куда сейчас переселялись мы.

Самой Сахи не было на вписке, но нас принял другой русскоговорящий человек лет тридцати пяти, тоже учившийся в России на доктора. Он жил в довольно цивильном частном бетонном (не глиняном) доме, где было электричество и даже водопровод. Во дворе стояло несколько кроватей под навесом; в комнате находились (о порождение европейской цивилизации) стол и стулья; а вот телевизоров или компьютеров не было видно. Ходили на базар, варили ужин, записывали со слов хозяина новые арабские слова и выражения, спорили о разном.

Сегодня мы должны были провести несколько важных дел. Обменять огромную сумму денег — 115 долларов, чтобы снабдить получеными деньгами йеменское посольство и купить себе пропитание. Сходить в российское посольство за рекомендательными письмами, сдать их: всем — в Йеменское посольство; Шулову — ещё и в Иранское посольство. Наконец, найти банкомат, ибо двое из нас, Костя Шулов и Паша Марутенков, имели желание снять деньги со своих кредитных карточек VISA.

Трое из нас отправились в центр города менять деньги, другие двое — в российское посольство за письмами. Несколько хрустящих долларовых бумажек после долгих хождений по банкам всё же превратились в 284 мятые, липкие, старые тысячефунтовые банкноты (более крупные деньги здесь большая редкость). Другие двое навестили посольство РФ и благополучно взяли там рекомендательные письма в иранское и йеменское посольства примерно такого содержания:

«Посольство Российской Федерации в Судане выражает своё почтение Республике Йемен и имеет честь просить уважаемое посольство выдать визы гражданам Российской федерации (таким-то).»

Шулов отправился в иранское посольство, а остальные — в йеменское, но вот незадача: йеменский чиновник нашёл, что в письме, процитированном выше, не было упомянуто, что мы едем в Йемен «for tourism». Из-за этого он не хотел давать нам даже анкеты для заполнения; наши дорожные грамоты не убеждали его. Мы сбегали к российскому посольству, но наш консул уже куда-то ушёл. Нам пришлось сделать вид, что всё в порядке, и принести йеменцам ксерокопию второго письма, которое, вообще-то, было предназначено для упарохоживания:

«Посольство Российской Федерации в Республике Судан удостоверяет, что группа российских граждан, чьи данные приведены ниже, являются известными путешественниками-автостопщиками и не имеют политических, военных или криминальных намерений. Просим не создавать им препятствий на маршруте. Возможная помощь будет принята с благодарностью…»

Йеменцы долго изучали и это письмо, пытаясь найти там заветное слово tourism. Только наши горячие объяснения, что travellers (путешественники) = tourists (туристы), убедили их, и нам всё же позволили заполнить соответствующие анкеты и сдать на поддержку экономики Йемена большую пачку мелких купюр. Сдали все паспорта, включая паспорт отсутствующего Шулова, и поползли (медленно, чтобы не растечься на жаре) на почтамт, дабы в этом месте встретиться с ним.

Костя Шулов, вероятно, поразил всех в иранском посольстве своими познаниями в арабском и персидском языках, так что визу ему пообещали сделать «всего» за 38 долларов — транзитную, на «целых» двое суток — и будет она готова «букра, иншалла» (завтра, если Бог даст).

— Так «букра» или «иншалла»? — спросил он.

— Букра… Иншалла.

Расходы на визы оскудили нас. У меня, да и у Шулова, оставалось примерно по сорок долларов. У Андрея и Паши — и того меньше. Шарлаев, как всегда, был при деньгах, но и он не против был найти в Хартуме банкомат.

Ещё в большей мере это желали сделать Шулов и Марутенков.

Ещё в Москве, рассуждая о поездке, Шулов пугал всех, говоря, что надо всем положить, как минимум, по $50 на карточку. А то мало ли что — обворуют, или сами растратимся, а надо будет срочно эвакуировать кого-нибудь куда-нибудь. Тогда можно будет снять деньги с карточки, а если их не хватит, позвонить в Россию богатым папам-мамам, как в анекдоте, когда у студента остались деньги только на одно слово телеграммы, и он телеграфирует домой: «Пятидесятирублируйте». Паша, Вова и Костя образовали племя «карточников» и положили на общий заветный счёт в банке по 50$ на человека, надеясь, что даже в Судане, в случае нужды, найдётся хотя бы один банкомат.

BANK OF SUDAN. Стоят арифмометры и печатные машинки. Нет, ребята, банкоматов у нас нет. Где есть? Не знаем. Наверное, нигде.

AGRICULTURAL BANK. Что это такое? А, это кредитная карточка. Получить с неё наличные деньги? Нет, невозможно.

HOTEL-небоскрёб MERIDIAN. Нет, у нас в Судане сейчас вообще такого нет. Раньше? Да и раньше нигде не было.

Обойдя ещё несколько мест, где по всем признакам должны быть банкоматы, Костя с Пашей несколько приуныли и начали раскручивать Вову Шарлаева, чтобы он одолжил им денег. Рассуждая о деньгах, мы направились на базар, а потом поехали на вписку, в микрорайон Аль-Калякля, где варили рис, картошку, каркаде и рассуждали о различном. Завтра мы покинем Хартум — и в путь!